Наш ложный друг Америка. За союз с Россией - Марк Руссе
Мишель Серр как-то сказал: «На стенах Парижа больше английских слов, чем немецких во время оккупации». Мы пережили более 70 лет интенсивной глобализации с момента окончания Второй мировой войны и безумного стремления к унификации «Made in USA». Пришло время сменить эпоху, чтобы мы могли восстановить идентичность наций и подлинность терруаров. Все изменить в духе времени (Zeitgeist), вплоть до коробок упаковки!
Институт франкофонии в замке Виллер-Котре был открыт 30 октября 2023 г. Стефан Берн смог убедить президента Макрона и его супругу: «Мы восстановим Виллер-Котре и превратим его в замок Франкофонии». Впервые идея была выдвинута Альбером Салоном, президентом ассоциация «Будущее французского языка», 9 ноября 2001 г. с того же балкона, с которого когда-то Франциск 1 обнародовал свой знаменитый ордонанс об обязательном использовании французского языка в королевстве, в частности королевской администрацией, в качестве языка законодательства и в суде.
Согласно опросу, проведенному BVA в феврале 2018 г., 70 % респондентов были готовы действовать в защиту своего языка, особенно пожилые люди в возрасте 65 лет и старше (78 %).
В связи с тем, что в ближайшие годы число говорящих на французском языке резко возрастет, перед Международной организацией франкофонии, МОФ (l’Organisation internationale de la francophonie, OIF) встает задача укрепления положения французского языка как основного языка обмена и общения, задача придать ему новый импульс в качестве делового языка: Движение французских предпринимателей (Mouvement des entreprises de France, MEDEF) ежегодно организует для франкофонов деловую встречу в Лоншане. Франкофония также призвана способствовать межкультурному обмену и многоязычию.
Станет ли язык Мольера вновь доминирующим языком многоязычных европейских институтов?
Парадокс монополии англо-американского языка в ЕС, возникший после выхода из него Соединенного Королевства, конкретизировался 25 апреля 2018 г. в инциденте, происшедшем с послом Франции в ЕС Филиппом Леглиз-Костой, который вышел, хлопнув дверью, с заседания Совета, потому что его работа велась на английском языке.
Точно так же в октябре 2020 г. 22 прокурора от каждой страны будущей Европейской прокуратуры подавляющим большинством голосов, хотя ни один из них не говорит по-английски как на родном, решили, что внутренним рабочим языком прокуратуры будет английский. Когда-нибудь потребуется политическая и решительная реакция Франции, даже если придется прибегнуть к политике «пустого кресла», чтобы предотвратить дальнейшее проникновение англо-американского языка с Уолл-стрит в европейское правовое поле, тем более что штаб-квартира Европейской прокуратуры будет находиться в Люксембурге, а в этой стране рабочим языком Европейского союза является французский. В январе 2021 г. несколько европейских ассоциаций подали совместный иск в Европейский Суд ЕС с целью осудить несоблюдение комиссией договоров, соблюдения многоязычия, использования немецкого и французского языков в рамках ЕС.
Напористое доминирование англо-американского языка в ЕС является не только следствием расширения ЕС, но и, прежде всего, следствием настроя той части европейского административного аппарата, представители которого родом из Северной Европы. Так, Генеральный секретарь Совета ЕС датчанин Йеппе Транхольм-Миккельсен позволил себе дать указание своим службам, большинство членов которых в совершенстве владеют французским языком, направлять президенту Европейского совета франкоязычному бельгийцу Шарлю Мишелю записки только на английском языке.
Комитет Сената по европейским делам 29 января 2020 г., принял политическое заключение по предложению своего президента Жана Бизе, чтобы осудить явное сокращение использования французского языка в европейских институтах, которые стали англоязычными. Кандидаты на ключевые должности должны говорить по-английски; говорить на другом языке на собраниях нежелательно; документы составляются только на английском языке. В 1997 г. 45 % документов ЕС были написаны на английском языке, только 40 % – на французском, 5 % – на немецком; в 2014 г. этот показатель составлял 81 %, 5 % и 2 % соответственно. Британцы ушли, но не их троянский конь.
Это фактическое моноязычие, которое никто никогда не обсуждал, все чаще вызывает недовольство самих европейских чиновников, которые, несомненно, приняли за чистую монету девиз Союза: «Един в многообразии». В конце 2019 г. группа еврократов всех национальностей обратилась с петицией к новому председателю комиссии, немке Урсуле фон дер Ляйен, в защиту французского языка и многоязычия[205].
Если мы прочитаем эти документы, то увидим, что ситуация близка к дискриминационной политике, поскольку они требуют права «использовать французский язык, не скрываясь и не извиняясь». Для этих чиновников «одноязычие английского ограничивает нас в наших средствах выражения», особенно с учетом качества этого языка ситуация продолжает ухудшаться, поскольку число носителей английского языка по рождению особенно мало в учреждениях, и эта ситуация не улучшится после Брексита. Они показывают, что английский язык утвердился не в результате какого-то чудесного акта, а потому, что так решили несколько человек, занимающих видное место в административном аппарате. Поэтому подписавшие петицию просят фон дер Ляйен провозгласить право каждого выражать свое мнение на одном из трех рабочих языков и способствовать многоязычию.
Альтернатива тому, сохранится ли английский язык в качестве официального или нет, представляет собой юридическую проблему, поскольку английский больше не является официальным языком ни одной страны ЕС и, следовательно, не должен оставаться официальным языком ЕС. С другой стороны, в соответствии со статьей 342 Договора о функционировании ЕС любые изменения в правилах, касающихся языков европейских институтов, подлежат единогласному голосованию совета, который совершенно очевидно не станет голосовать за исключение английского языка из числа официальных языков.
Первым шагом в создании полноценного ЕС было бы написание текстов на языке оригинала автора с последующим переводом, который должен определяться в каждом конкретном случае на все три рабочих языка, что повысило бы ясность и точность за счет англосаксонского катка. Никто не хочет хоронить английский; он занимает положение лингва-франка в международном общении. С другой стороны, в ЕС английский должен оставаться на своем законном месте: на родном языке 1 % граждан[206].
Борис Пахор, бывший учитель литературы, прошедший концлагери Дахау и Натцвайлер-Штрутхов во время войны, критически оценивает английский язык: «Это язык торговли и доллара, это, строго говоря, не европейский язык. На самом деле существуют только два действительно европейских языка: французский и немецкий, которые доминируют и в Восточной Европе»[207].
Вступив в ЕЭС в 1973 году, Соединенное Королевство при поддержке стран Северной Европы в конечном итоге ввело в обиход английский язык в ущерб немецкому и особенно французскому, который долгое время был квазиофициальным языком брюссельских учреждений. Из-за слабости духа элиты, выступавшие от имени Франции, сложили оружие без боя, и французский язык в конечном
