Рычаг богатства. Технологическая креативность и экономический прогресс - Джоэль Мокир

136

Вполне возможно, что китайское государство утратило свою ведущую роль в процессе технического развития отчасти из-за сокращения имевшихся в его распоряжении ресурсов по отношению к размерам экономики. Доходы центрального китайского правительства после 1400 г. снизились, согласно Перкинсу (Perkins, 1967, p. 487) составляя лишь несколько процентных пунктов национального дохода. Цифры, приведенные в Feuerwerkern (1984, p. 300), выше, но и они говорят о резком сокращении доходов государства – с 13 % национального дохода около 1080 г. до 4–8 % к 1750 г. Не так-то просто объяснить это явление с помощью теорий, основанных на кривой Лаффера и связывающих экономический динамизм с низкими налогами.

137

Точка зрения Маршалла подтверждается отзывами очевидцев. В 1685 г. гость из Франции в первую очередь восхвалял британцев за их admit (искусность). В 1704 г. другой наблюдатель отмечал, что англичане «не преуспели ни в одной отрасли, помимо механики, из всех народов привнеся в нее больше всего улучшений» (цит. по: Hollister-Short, 1976, p. 159).

138

Самыми известными изобретателями из числа часовщиков были Бенджамин Хантсмен, разработавший технологию выплавки стали в тиглях, и Джон Кей (полный тезка изобретателя «челнока-самолета»), помогавший Аркрайту в создании «водяной рамы».

139

Как указывает Кардуэлл (Cardwell, 1972, p. 74), горное дело являлось средоточием ряда элементарных технологий (химических, строительных, металлургических) и ставило перед людьми сложные проблемы «человеческого масштаба», связанные с обузданием могучих сил природы и с крупномасштабными превращениями одних веществ в другие.

140

Взаимоотношения между изобретателями и инженерами нередко носили сложный характер. Сверлильные станки Уилкинсона позволили Уатту строить паровые машины с необходимой точностью. Однако их роли поменялись в 1762 г., когда Уатт построил для железоделательного завода Уилкинсона небольшой паровой молот. В 1768 г. завод Кэррона в Шотландии мог похвастаться передовой системой мехов, оснащенной цилиндрическими воздуходувками, которую придумал Джон Ройбек, но соорудил вездесущий Джон Смитон.

141

О преимуществах Великобритании, связанных с наличием большого числа опытных механиков, свидетельствуют целенаправленные попытки многих континентальных стран от Швеции до Португалии переманить к себе британских работников. См., например: Ashton (1924, p. 200–205). В становлении французской и бельгийской текстильной отрасли участвовали такие британцы, как Джон Холкер, Уильям Дуглас и Уильям Кокрил. Вполне может быть, что изобилием технически сведущего гуманитарного капитала Великобритания была обязана промышленной революции. Однако, скорее всего, последняя являлась не причиной, а следствием.

142

В 1868 г. британский производитель красителей, выступая перед парламентской комиссией, выражал свое изумление позициями страны в этой сфере, с учетом дефицита научных знаний в Великобритании. «Поразительно, каких успехов мы добились, несмотря на то, как мало мы знаем», – восклицал другой свидетель (цит. по: Julia Wrigley, 1986, p. 162).

143

Смит обосновывал свою точку зрения, ссылаясь на мальчика, который работал на одной из первых паровых машин и привязал веревочку к клапану, благодаря чему тот стал закрываться и открываться автоматически. Как указывает Кэрмен в своих примечаниях к «Богатству народов» (Smith [1776], 1976, book 1, p. 13–14), эта история является апокрифом. Ландес (Landes, 1986, p. 592) утверждает, что разделение труда подразумевало упрощение и повторение операций, которое могло навести на мысль заменить ручной труд машинами. Однако, до стандартизации и появления взаимозаменяемых деталей разделение труда лишь незначительно способствовало его упрощению.

144

Бреннер (Brenner, 1987, p. 109–110), также сильно сомневающийся в технических выгодах специализации, указывает на то, что сам Смит не следовал своим собственным советам и с легкостью писал научные труды по полудюжине не связанных друг с другом тем.

145

Два примера патентов, препятствовавших другим изобретениям, мы найдем в биографии Джеймса Уатта. Первым из них был полученный Уаттом патент на машины без конденсации, «работавшие посредством одной лишь силы пара». Он фактически заблокировал разработку паровой машины высокого давления, хотя сам Уатт был решительным противником таких машин и не собирался их создавать. Вторым был взятый другим инженером патент, не позволявший Уатту строить машины, в которых возвратно-поступательное движение поршня преобразовывалось бы во вращательное движение. Очевидным механизмом, осуществлявшим это преобразование, был кривошип, соединенный с шатуном поршня, однако патент конкурента охватывал использование кривошипа в любых паровых машинах. Гений Уатта вскоре позволил преодолеть это препятствие путем изобретения знаменитой «планетарной» эпициклической передачи. Другим случаем, когда патент стал временной преградой на пути технического прогресса, являлось изобретение телефона. Телефон Белла был примитивным устройством (он позволял обмениваться звуковыми посланиями лишь на небольших расстояниях) и сильно уступал телефону Эдисона, изобретенному несколько лет спустя. Однако Эдисон не мог обойти патент Белла и они с Беллом вступили в продолжительную борьбу за права на изобретение (хотя усовершенствования, предложенные Эдисоном, в конце концов нашли применение в телефоне, разработанном в 1880-х гг.).

146

Чарльз Бэббидж писал в 1829 г., что британское патентное право представляет собой «систему вредных и мошеннических законов, которые… лишают человека естественных прав на плоды своего таланта» (цит. по: Robinson, 1972, p. 116).

147

Английское правительство также назначало премии за решение технических проблем. Одним из самых знаменитых примеров такого стимулирования является премия, обещанная в 1714 г. парламентом за создание морского хронометра. Следует отметить, что после того, как изобретение было сделано, у правительства не оставалось серьезных причин для выплаты премии. Гаррисон, честно заработавший премию, был вынужден десять лет осаждать парламент, прежде чем тот выплатил ему обещанные деньги, хотя его успех никем не оспаривался.

148

Утверждение Ландеса уязвимо для двух критических соображений. Во-первых, у нас нет исследований, в которых бы выяснялось, какая доля прироста производительности обеспечивалась патентуемыми, а какая – непатентуемыми изобретениями. Даже если удастся точно определить, какие изобретения являются «непатентуемыми», подобное исследование столкнулось бы со множеством трудностей. Во-вторых, Ландес не понимает того, что многие мелкие непатентуемые изобретения, возможно, вовсе не замышлялись в таком качестве и их создатели первоначально собирались последовать примеру более удачливых держателей патентов.

149

Сравнительные исследования технических изменений в странах, где нет патентов, не дали убедительных результатов (Schiff, 1971), но как будто бы опровергают их значение.