Беженцы - Боб Мур

неофициальный статус беженца, который французские власти предоставляли беженцам из Германии. Однако они могли подать апелляцию в Министерство внутренних дел на приказ о высылке, которая приостанавливала его действие до рассмотрения. Тем временем их проживание снова становилось законным, а нехватка персонала в министерстве приводила к тому, что заявления оставались без рассмотрения в течение длительного времени. К январю 1934 года французские власти начали высылать беженцев из Германии, чьи документы были не в порядке. Вполне вероятно, это стало результатом того, что Министерство внутренних дел оставило в силе приказы о высылке жителей Восточной Европы, подавших апелляции. Кроме того, в октябре 1933 года были отменены либеральные правила в отношении немецких беженцев, проживавших во Франции. Французские власти больше не давали статус беженца, который первоначально предоставлялся немцам-евреям, и теперь им было предложено эмигрировать за границу. Лица, которые могли доказать, что они подверглись физическому нападению или что им угрожала непосредственная опасность, были единственными, кого по-прежнему принимали в качестве беженцев. Только они получали визы или удостоверения личности. Эта строгая процедура исключала почти всех, кто бежал из нацистской Германии, и мэрия Парижа официально подтверждала, что большинство из них были простыми иммигрантами, поскольку «большинство предполагаемых фактов были исключительно преувеличены, а иногда даже полностью выдуманы, так как очень немногие из них могут предоставить какие-либо подробности об этом преследовании <…> Они покинули Германию добровольно». В сущности, французы шли в ногу с политикой своих соседей. Как объясняет Вики Карон, в последующие месяцы все больше и больше беженцев сталкивались с приказами о высылке. Поскольку большинство из них не могли уехать, они оказывались во французских тюрьмах. Франция привела свою иммиграционную политику в соответствие с политикой соседних стран, и беженцы могли рассчитывать лишь на незначительные уступки более ограничительной политике в отношении иностранцев.

Как уже отмечалось выше, к концу 1933 года бельгийские власти ввели привилегированный статус для политических беженцев. Еще раньше швейцарские власти приняли политику, которая также проводила различие между политическими и еврейскими беженцами. Дело дошло до создания юридической процедуры предоставления статуса «беженца», а скорость ее введения была во многом обусловлена предыдущим опытом работы с беженцами из Италии и повторяла инструкции, данные чиновникам на швейцарско-итальянской границе в сентябре 1932 года. Предоставление статуса «беженца» отражало не только гуманитарные соображения швейцарских властей, но и их желание контролировать политических активистов и не дать им поставить под угрозу дипломатические отношения или внутренний порядок. Прибывающие беженцы должны были обратиться в полицию с просьбой о предоставлении статуса «беженца» в течение 48 часов после прибытия.

Вместе с обширным опросным листом их отправляли в Федеральную прокуратуру. В случае признания беженцами им выдавался временный возобновляемый вид на жительство сроком от одного до трех месяцев. Кроме того, таких «беженцев» могли обязать проживать в определенном районе, и они оставались под строгим надзором местных полицейских властей. Дания проводила неформальную политику в отношении беженцев, аналогичную бельгийской. Нелегальная иммиграция политических беженцев без документов не преследовалась, если комитет помощи беженцам приводил доводы в пользу человека и гарантировал его содержание. Эта политика помогала в основном беженцам из числа левых, а к еврейским беженцам относились менее гуманно; в лучшем случае им предоставлялась временная защита.

Комитеты помощи беженцам и новая политика в отношении беженцев

Все те, кто бежал из нацистской Германии, въехав в другую западноевропейскую страну легально, по визе и/или продемонстрировав наличие достаточных средств, либо нелегально, найдя средства, чтобы содержать себя без работы, или получив гарантии поддержки от организаций по оказанию помощи, находились под временной защитой. Последние были бенефициарами политики в отношении беженцев, которая якобы была более либеральной, чем обычная иммиграционная политика. Богатые беженцы не нуждались в признании своей потребности в защите. К ним можно было бы относиться исключительно как к иммигрантам и дать разрешение остаться. Для менее обеспеченных беженцев именно организации помощи были ключом к их защите, поскольку их (финансовая) поддержка позволяла им претендовать на временное убежище. Таким образом, роль организаций по оказанию помощи в содействии притоку беженцев была крайне важна. Еврейские комитеты помощи гарантировали, что беженцы не станут общественной обузой вплоть до их окончательной эмиграции. Их финансовая поддержка была непременным условием готовности официальных властей терпеть присутствие большого количества еврейских беженцев. Комитеты помощи располагали ограниченными средствами и поэтому должны были выбирать, кому оказывать поддержку. У каждой организации были свои критерии отбора. Так, некоторые из них проводили различие между немцами, у которых не было другой страны убежища, и жителями стран Восточной Европы, которые, как утверждалось, могли вернуться в свою страну происхождения, несмотря на то что зачастую это была страна, в которой многие из них никогда не были. Другие комитеты помощи не использовали это различие, а основывали свои решения на тяжелом положении отдельных людей или на их восприятии как достойных членов общества. В любом случае евреи с восточноевропейскими паспортами не могли рассчитывать на сочувственное отношение со стороны властей. Большинство из них претендовало на польское гражданство, и власти обычно утверждали, что такие люди должны быть репатриированы, даже если против этого выступали гуманитарные организации. Со своей стороны польские власти соглашались принять репатриантов при условии, что они приедут добровольно, хотя и отмечали, что в 1933 году около трети евреев, покинувших Германию, вернулись в восточноевропейскую страну происхождения или гражданства. Однако среди так называемых остюден было много лиц без гражданства, в основном тех, кто родился в Германии, но так и не получил немецкое гражданство из-за ограничительных процедур натурализации. С такими людьми было гораздо сложнее иметь дело, поскольку у них не было очевидного места назначения, куда они могли бы вернуться, но тем не менее их «поощряли» к переезду в другие страны. Поэтому еврейские комитеты помощи беженцам иногда оплачивали людям, которым не могли помочь, проезд на поезде обратно в Германию.

Как уже упоминалось, в Великобритании была разработана похожая схема временной защиты еврейских беженцев, но гораздо более строгий внешний контроль означал, что еврейские комитеты несли еще большую ответственность. В отличие от британского случая, прибытие беженцев из нацистской Германии в страны континентальной Европы в гораздо меньшей степени контролировалось государством. Многие беженцы въезжали без необходимых документов, каким-либо образом обходя пограничный контроль. Эти нелегалы нуждались в поддержке комитетов беженцев при обращении к властям с просьбой о предоставлении убежища, и именно комитеты должны были взять на себя ответственность за них. Еврейские организации также могли гарантировать финансовую поддержку тем, кто просрочил визы, и тем, кто имел временный вид на жительство, но чьи средства были исчерпаны. Стоит учесть, что