Беженцы - Боб Мур
Относительно великодушное отношение к беженцам в 1933 году было в значительной степени результатом того, что еврейские комитеты помощи беженцам могли оказывать поддержку «своим». На рис. 1 показано количество беженцев, зарегистрированных еврейскими комитетами во Франции, Бельгии, Швейцарии, Дании и Нидерландах. Еврейским беженцам предоставлялась временная защита, но финансовые риски по приему этих людей перекладывались на соответствующие еврейские общинные организации. В некоторых странах власти вмешались и предоставили в качестве временных приютов для беженцев неиспользуемые военные казармы. Финансовая поддержка, оказанная беженцам гуманитарными организациями, позволила обеспечить приток беженцев без угрозы для рабочих мест в период высокой безработицы, а также застраховать государственные фонды от дополнительного бремени.
Единственной страной, где немецкие беженцы могли беспрепятственно выходить на рынок труда, были Нидерланды. Голландско-германские договоры 1906 и 1930 годов запрещали любые ограничения на свободное перемещение рабочей силы. В других государствах требовалось наличие визы или разрешения на работу, что ограничивало возможность беженцев обеспечивать себя.
Рисунок 1. Беженцы, вновь зарегистрированные еврейскими комитетами по делам беженцев, 1933–1937 гг.
Действия еврейских организаций по оказанию помощи беженцам во всех странах уходят корнями в еврейскую филантропию по отношению к своим единоверцам. Лица еврейского происхождения, обращенные в христианство или агностики, несмотря на убеждения, причислялись нацистами к евреям и, соответственно, также преследовались, но они не всегда имели право на помощь от еврейских религиозных общин за пределами Германии. Многие из этих благотворительных организаций были созданы на рубеже веков для помощи еврейским переселенцам из царской России, и их стратегии помощи продолжали основываться на этом первом опыте. Так, евреям, бежавшим из Германии, оказывалась лишь временная помощь, и предполагалось, что они останутся в Европе только до тех пор, пока не смогут найти постоянное место жительства за границей. Тем не менее даже в 1933 году помощь евреям была сопряжена со значительными финансовыми трудностями. Американские еврейские организации, в первую очередь Американский еврейский объединенный распределительный комитет (JDC), вскоре были вынуждены вмешаться, чтобы национальные комитеты смогли выполнить свои обязательства. Поддержка еврейских беженцев также стала более избирательной. Осенью 1933 года на европейском совещании еврейских организаций помощи беженцам в Лондоне было принято решение в пользу более организованной эмиграции еврейских беженцев из Германии. План предполагал, что Hilfsverein der deutschen Juden (Союз помощи немецких евреев) будет проверять еврейских эмигрантов, обратившихся за поддержкой в комитеты помощи, и если окажется, что эти заявители бежали только от экономических трудностей, а не от физической опасности, им не будет оказана поддержка, а будет предложено вернуться в Германию.
Активисты немецкого рабочего движения, бежавшие из нацистской Германии, массово обращались за помощью в социалистический комитет помощи беженцам, Международный фонд Маттеотти. В конце 1933 года различные национальные комитеты помощи оказали помощь чуть менее 10 000 беженцев. Как только стало ясно, что гитлеровский режим не собирается исчезать, а возвращение в рейх стало невозможным, оказание помощи по всей Европе было реорганизовано по финансовым причинам. Первой инициативой стала чистка списков нуждающихся. Он была направлена в первую очередь на так называемых тунеядцев. Помощь из национальных фондов Маттеотти подверглась централизации, а все прошения о помощи от немецких социалистов подверглись проверке. Все изгнанные немецкие социалисты, обратившиеся за помощью, должны были пройти процедуру проверки, включавшую собеседование. В результате из списков были исключены те, кто покинул свою страну «просто так» из-за тяжелого экономического кризиса, а также коммунисты, но процедура стала более жесткой даже для убежденных социал-демократов. Право на помощь получили только те, кто по возвращении мог быть арестован, а всем остальным было предложено вернуться в Германию. Несмотря на столь жесткий отбор, финансовые ресурсы социал-демократического движения вскоре оказались под серьезным ударом. Во всех странах начался срочный поиск средств. Было сделано несколько публичных призывов к солидарности с беженцами, но они не увенчались успехом. В апреле 1934 года самое слабое звено социалистической сети помощи, Франция, приняла радикальное решение прекратить всю финансовую поддержку. В Бельгии, Швейцарии, Дании и Нидерландах беженцы продолжали получать (минимальную) помощь от местных фондов Маттеотти, но ни одна из этих организаций не имела прочной финансовой основы и все они полностью зависели от пожертвований местных политических партий и профсоюзов. Аналогичным образом коммунистическая организация помощи, Международная Красная помощь (Международная организация помощи борцам революции, МОПР, IRH), могла сделать немного больше, чем короткое время выдавать сиюминутные пособия, что сильно контрастировало с богатыми структурами, созданными для помощи еврейским беженцам. Стратегия и судьба Красной помощи в различных странах Западной Европы были тесно связаны со стратегией и судьбой местных коммунистических партий. В то время как Французская компартия имела массу сторонников, в других странах коммунистические партии оставались очень маленькими. Каждая национальная секция Международной Красной помощи в значительной степени отвечала за сбор средств. Подписки, пожертвования и продажа пропагандистских материалов обеспечивали основную часть доходов, а любая поддержка из Москвы была связана не с финансовыми нуждами беженцев, а с предполагаемой политической важностью соответствующей страны. Иногда верным и надежным беженцам-коммунистам, продолжавшим работать на КПГ, предоставляли еду и жилье. Со своей стороны КПГ придерживалась мнения, что немецкие коммунисты не должны оставаться в изгнании надолго, а должны как можно скорее вернуться в Германию, чтобы продолжить борьбу с фашизмом. Необходимость в легализации пребывания коммунистических беженцев была не столь острой, но и власти не стремились защищать этих неблагонадежных иностранцев. Еще в худшем положении оказались члены небольших немецких левых групп. Они не могли рассчитывать на помощь социал-демократических или коммунистических организаций в странах своего убежища и полностью зависели от активистов-единомышленников, которые, как правило, не имели возможности оказать беженцам даже самую минимальную поддержку.
Таким образом, в первые же месяцы после прихода нацистов к власти в Германии была определена принципиальная схема политики в отношении беженцев на последующие годы. Она состояла в различном подходе к евреям и политическим беженцам. В обоих случаях решающим был вклад частных комитетов помощи беженцам. В большинстве стран именно они отбирали тех, кто претендовал на защиту, оказывали им финансовую поддержку и рекомендовали их властям. Тем не менее окончательное решение вопросов, связанных с беженцами, во всех странах оставалось прерогативой государства. В Великобритании контроль осуществлялся на границе. Во всех странах континентальной Европы решения о проживании обычно принимались уже после того, как человек попадал на их территорию. Политика в отношении беженцев в Западной Европе в 1933 году во многом определялась внутренними экономическими соображениями. Опасность того, что какая-либо страна может показаться более
