Беженцы - Боб Мур
В течение нескольких недель и месяцев после января 1933 года евреи, принадлежавшие к деловым кругам, пострадали меньше, в основном потому, что гитлеровский режим считал первостепенной задачей восстановление экономики. Евреи с таким статусом какое-то время могли рассчитывать на относительную защиту от произвола. Однако в 1935 году по крупным городам рейха прокатилась волна актов насилия в отношении евреев-предпринимателей, которые официально осудил даже министр экономики Германии Яльмар Шахт. Хотя бойкоты шли повсеместно, именно в провинции евреи были вытеснены из экономики. Это привело к широкомасштабной внутренней миграции (Binnenwanderung) евреев из небольших городов и деревень в крупные мегаполисы, где еврейское социальное обеспечение было лучше и где можно было жить более анонимно. Одним из незначительных последствий внутренней миграции после 1933 года стало то, что некоторые евреи, жившие в городах и поселках, расположенных вблизи иностранной границы, воспользовались ближайшим убежищем, вместо того чтобы переехать вглубь Германии.
Такой шаг часто был обусловлен исключительно близостью и возможностью продолжать использовать свои контакты и опыт в регионе, а также языковые или семейные связи. Статистика эмиграции свидетельствует о том, что число беженцев, покидающих Германию, начало уменьшаться осенью и зимой 1933 года, а в 1934 и начале 1935 года их число сократилось еще сильнее. Нацистский режим, кроме того, с ужасом обнаружил, что около 15 000 евреев, уехавших из Германии в Польшу в течение 1933 года, уже в 1934 году решили вернуться обратно. И хотя период с 1934 по 1937 год, на первый взгляд, можно рассматривать как «льготный», поскольку в это время на евреев в Германии было совершено лишь несколько открытых официальных нападок, накопление квазизаконных и местных инициатив нацистов привело к медленному процессу истощения еврейской экономической активности. По мере того как в результате преследований или административных препятствий со стороны местных властей профессионалы и бизнесмены были вынуждены продавать свои предприятия, шла постепенная «ариизация» еврейских предприятий.
Вопреки распространенному мнению, Закон о защите немецкой крови и немецкой чести и Закон о гражданстве рейха от 15 сентября 1935 года, известные как Нюрнбергские законы, не оказали непосредственного влияния на реальное положение евреев в Германии. В тот момент считалось, что их статус в новой Германии урегулирован. По общему признанию, они становились людьми второго сорта. Однако статистика эмиграции свидетельствует о том, что новую волну отъезда евреев, которые больше не считали, что у них есть будущее в Германии, спровоцировали не дискриминационные законы, а именно вспышки антисемитского насилия СА в конце весны и летом 1935 года. Дополнительный декрет к Закону о гражданстве рейха от 14 ноября 1935 года наконец-то дал официальное определение того, что на самом деле означает термин «еврей» применительно к этому законодательству. Проводя различие между «полными евреями» и так называемыми мишлингами (полуевреями и четвертьевреями) и применяя постановления только к «полным евреям», нацисты, казалось, ограничили свои расовые цели. Однако, выявив существование мишлингов, они также распространили потенциальную угрозу будущих действий на многих людей, которые зачастую на протяжении многих поколений не имели никакого отношения к еврейской вере. Мишенью Нюрнбергских законов стали даже «арийские» немцы, поскольку «арийцы», имевшие сексуальные отношения с евреями, подлежали преследованию за Rassenschande (осквернение расы).
После первоначального наплыва беженцев в 1933 году число евреев, покидавших Германию, сократилось, и в течение 1934 и в начале 1935 года некоторые из них решили вернуться в Германию, думая, что худшее уже позади. Для борьбы с этим явлением начиная с 1935 года нацистские власти арестовывали всех возвращавшихся евреев (их помещали в концентрационные лагеря и заставляли носить нашивку в виде еврейской шестиконечной звезды, сделанную из двух треугольников – желтого и синего. Синий цвет был присвоен именно нежелательным репатриантам или иммигрантам. – Примеч. ред.). В данном случае речь шла не о «перевоспитании», а лишь о сдерживании. Евреев, которые по определению были нежелательными репатриантами, освобождали только в том случае, если они договаривались об эмиграции. К тому времени было налажено тесное сотрудничество между налоговыми службами, валютными управлениями и местными властями в процессе выдачи паспортов, и это стало оказывать существенное влияние на возможность евреев осуществить эмиграцию из Третьего рейха. Как правило, паспорта, выданные немецким евреям, были, как и паспорта «арийских» немцев, действительны в течение пяти лет. Циркуляр, разосланный 12 ноября 1935 года, ограничил срок действия паспортов немецких евреев шестью месяцами, чтобы воспрепятствовать любой возможности репатриации. Однако эти инструкции применялись непоследовательно. В некоторых регионах еще до 1935 года евреи получали паспорта сроком действия всего на три или шесть месяцев, в то время как в других регионах в 1936 году они все еще выдавались на пять лет. Эти паспорта можно было легко продлить в немецких консульствах за границей, если только человек не находился в розыске за уголовные или налоговые преступления или если его гражданство не было аннулировано. Евреи без гражданства, находившиеся под защитой немецких властей (обладатели немецкого Fremdenpass), по-видимому, не имели права на возвращение, и срок действия их документов не продлевался.
Вспышка насилия начала 1933 года пошла на спад. Бывших политических противников, отказавшихся от своих идей или воздержавшихся от дальнейшей деятельности, оставили в покое. Поскольку декларируемой целью нацистского руководства стала реинтеграция вчерашних недругов в национальное сообщество, их даже объявили попавшими под обаяние вражеской пропаганды. Для евреев такой вариант никогда не был возможен. Исключенные из Volksgemeinschaft, они больше не считались немцами и полностью зависели от прихотей нового режима. Евреи, содержавшиеся в концентрационных лагерях, неизменно оказывались в худшем положении, чем остальные немецкие заключенные (спорное утверждение. В наиболее худшем положении находились «асоци» – наркоманы, алкоголики, бродяги и прочие лица, ведущие асоциальный образ жизни. В отличие от евреев, они не могли в принципе претендовать ни на какие позиции в лагерной иерархии и располагались на самом ее дне. Кроме того, евреи, заключенные в лагеря, могли дополнительно проходить по любой из преследуемых категорий – быть политическими, профессиональными преступниками и т. д. Например, конкретный еврей мог быть отправлен в лагерь как преступник-рецидивист. При этом его еврейская звезда должна была быть желто-зеленой. Соответственно, еврей-наркоман получал в лагере желто-черную звезду. Положение и возможности этих двух евреев сильно различались. – Примеч. ред.). Когда газеты Западной Европы осудили обращение с евреями в концентрационных лагерях, эта «еврейская пропаганда зверств» привела нацистов в ярость, и 22 ноября 1937 года Гиммлер издал указ, согласно которому отныне
