Сотворение Бога. Краткая история монотеизма - Юлия Леонидовна Латынина
Из нашего рассказа следует, что никакого романа между Иудой и Тамар не было, и вообще все произошедшее являлось исключительно инициативой женщины. И это не было какое-то там снохачество. Иуда переспал с Тамар только один раз. Он больше никогда ее не знал (Быт. 38:26). Он даже распорядился сжечь женщину, когда узнал о ее беременности, потому что решил, что его невестка загуляла. Только когда она представила ему доказательство их связи в виде посоха, перевязи и печати Иуды, которые он отдал ей в залог оплаты, он понял, что именно произошло, и признал правоту Тамар. Ведь он так и не женил на ней своего сына Шелу, как обещался сделать.
Как легко заметить, эта странная история принадлежит Яхвисту. Бог в ней постоянно называется Яхве.
Но как ее понять? С чего это иудейскому источнику потребовалось рассказывать про основателя колена Иудина такую негероическую и, скажем прямо, запутанную историю, в которой он выходил простоватым глупцом, который сначала женился на хананеянке, а потом еще и был обведен вокруг пальца женщиной?
Естественное предположение заключается в том, что наша история была возражением на историю Элохиста, и что в Элохисте все произошедшее выглядело куда хуже.
Библия постоянно рассказывает про родственные Израилю народы какие-то стремные истории об их происхождении. Моавитяне и аммонитяне появились, по ее мнению, оттого что дочери Лота переспали со своим отцом. Арабы были потомками выгнанной прочь наложницы Авраама.
Нетрудно предположить, что история об Иуде и Тамар в девичестве была историей о снохаче. Отец семейства женил сына на девушке, а потом взял и обрюхатил эту девушку сам. Это частый мотив, который повторяется как в сказаниях, так и в реальной жизни. Снохачество было необыкновенно, к примеру, распространено среди русских крестьян, и царь Англии Генрих II смертельно в свое время оскорбил своего сына Ричарда, оприходовав свою будущую невестку Элис, дочку французского короля.
Элохист утверждал, что иудеи родились от снохачества. Писец при иудейском дворе, создававший возражение Элохисту, не мог пройти мимо этой возмутительной клеветы и предложил свое видение событий. Да, близнецы действительно родились от Тамар, но никакого снохачества не было и в помине. Секс между Иудой и его невесткой имел место после того, как первый сын Иуды умер. И это было всего один раз. И вообще это было по инициативе Тамар, притворившейся кедешой.
Таким образом, если наша гипотеза верна, то Яхвист трижды опровергает версию Элохиста о происхождении иудеев. Сначала он утверждает, что главным патриархом был Авраам, а не Иаков. Потом он утверждает, что у Иакова был брат, причем этот брат был старше Иакова. Он, этот брат, был первенец. И наконец, Яхвист возражает Элохисту в истории с Иудой. Иуда был вовсе не снохач, а, наоборот, очень почтенный человек.
Если это так, то из этой истории следует, что в оригинале Элохиста иудеи не считались собственно «сынами Израиля», и фраза «Иудея и Израиль» для него звучала примерно так же, как «Израиль и Эдом» или «Израиль и Сирия». В обоих случаях речь шла о близкородственных народах, более того, народах, признающих богом Яхве, но все-таки гадость об этом народе Элохист рассказывал неспроста.
Мы можем даже заметить, что Элохист специально подчеркивает, что Ефрем и Манассия, сыновья Иосифа, считаются за два колена и приравниваются к сыновьям самого Иакова (Быт. 48:5). В таком случае, как легко посчитать, количество колен Израилевых должно быть 13, а не 12.
Одно колено получается лишнее.
Какое?
Так или иначе, самое существенное в истории патриархов – это то, что Элохист и Яхвист рассказывают ее по-разному. Элохист считает, что родоначальником Израиля является Иаков. Яхвист – что им является Авраам. Это позволяет Яхвисту сделать Авраама израильским патриархом, а его потомков – сынами Израиля.
Глава 7
Царь Езекия и Жреческий кодекс
Вернемся, однако, к историческому повествованию. К злосчастному 722 году до н. э., когда Саргон II взял последний кусочек сокращавшейся, как шагреневая кожа, территории Израиля и завоевал его столицу, Самарию. Воины Саргона разбивали головы младенцев о камни и вскрывали своими мечами чрева беременных женщин. (Ос. 13:16). По собственному его хвастливому признанию, 27 290 человек были уведены в плен.
После разорения Израиля население Иудеи в течение короткого времени возросло в разы. Население Иерусалима, до этого колебавшееся в пределе двадцати-тридцати тысяч, вдруг выросло до 120 тыс. человек. В нем вдруг появились искусные ремесленники и горные мастера, способные выбить в толще камня такие же водоводы, как были выбиты в северных Самарии и Мегиддо. Крошечный городишко Лахиш превратился в крупный административный центр, окруженный мощной стеной. Количество поселений любого типа в Иудее выросло на порядок и перевалило за три сотни.
Откуда взялось все это население?
Очевидно, это были беженцы из Израиля, и вместе с собой они принесли невиданный взлет ВВП, популяционное давление и страшную ненависть отчаявшихся людей, которые видели, как на их глазах чужаки жгут их города и разбивают головы младенцев о камни.
Этот внезапно доставшийся царю человеческий капитал был одновременно и ресурсом, который никогда доселе не представлялся иудейским царям, и возможностью, в свою очередь, бросить вызов Ассирии. Этот вызов означал организацию патриархального и крошечного государства Езекии на совершенно другой основе. Он означал невиданную централизацию сил и невиданное напряжение ресурсов.
Никогда еще царь Иудеи не тратил столько ресурсов на войну; никогда он еще не делал это так централизованно. Именно в этот момент по всему царству появляются гигантские кладовые: кувшины, стоящие в них, запечатаны личной печатью Езекии: скарабеем и краткой надпись lmlk, то есть «принадлежит царю». Иерусалим был обнесен новой стеной; в скале был пробит водовод, позволявший расположенному за городом источнику Гихон изливаться в подземный Силоамский пруд. Работы велись с таким искусством, что две бригады мастеров, прорубавшие тоннель в известняке, вышли почти навстречу друг другу, а разница уровней между источником и прудом составила около 30 см.
Параллельно с военной централизацией происходила централизация религиозная. Яхве был объявлен единственным богом, а Иерусалимский храм – единственным местом, где можно приносить ему жертвы.
Библия описывает эти события так. Согласно Девтерономисту, царь послал гонцов в павший Израиль с приглашением отпраздновать Пасху в Иерусалиме.
«И пошли гонцы с письмами
