Сплетня - Катя Саммер
– Давай потом поговорим. – Лиля то и дело опускает глаза, не в силах выдержать мой взгляд дольше пары секунд. – И извини, что влезла с этим при твоей маме, я…
– Брось, все хорошо, – успокаиваю ее.
Руки так и тянутся обнять, да хотя бы погладить по спине, чтобы выдохнула гребаное напряжение между нами, но… что-то мешает. То ли ее грустный взгляд, поджатые губы, то ли… я думал, что более-менее разбираюсь в девчонках и их настроении, но, кажется, это было до встречи с Лилей Лариной, которая взорвала мне мозг.
Заставляю себя улыбнуться, чтобы не заканчивать разговор вот так, на минорной ноте. Она, кажется, немного оттаивает. Ну, по крайней мере уходит к Лизе без страха в глазах, еще и оборачивается, чтобы подарить мне скромную улыбку. Черт, свалили бы все, так не в тему приехали.
– У вас все нормально?
Я забываю, что Тим еще здесь.
– А почему должно быть нет? – резко реагирую я.
Зато он спокоен, как танк. Знает меня как облупленного. Тушит хладнокровием мой гнев. Я срываюсь без повода не на тех людей и понимаю это. Нам нужно просто нормально поговорить с Лилей – вот и все. Покончить с неопределенностью, потому что ясно как день, что мы охренительно подходим друг другу. Вчерашняя ночь это доказала.
– Лиза поела и сразу добрая стала, может, и тебе стоит? – вроде подкалывает Тим, хотя по лицу, как у него сейчас, и не разберешь, смеется он надо мной или говорит серьезно. – Она реально злее, когда на своих диетах сидит. Хотя они ей и не нужны, но я… она…
Тим начинает заикаться, как только речь заходит о моей сестре. Я никогда не придавал значения. Казалось, он рядом со всеми девушками такой. Я еще гадал, как он с этой Таней умудрился замутить, но там, видимо, общие корни, детство, соседние участки с картошкой.
– А как у вас с Лизой?
Теперь это очевидно – то, что он на нее запал.
– Ну, мы… Я ничего…
– Брось, у тебя все на лбу написано, – смеюсь, потому что смущается, как пятилетка. Еще и трясется, будто собираюсь добавить ему промеж глаз.
– Да по тебе тоже заметно, бро.
И я угорел бы с его этих «друг», «брат» всегда не к месту, если бы не подвис на смысле слов. Только, если все понятно и очевидно, почему Лиля так странно себя ведет?
– Знаешь же, что будет, если обидишь Лизу? – перевожу стрелки, чтобы не закапываться глубже.
Не люблю, когда Тим такой сообразительный и смекающий. Его область знаний – это компьютеры и алгоритмы, вот пусть там дальше и рулит.
– Да я лучше сдохну!
Как экспрессивно. Улыбаюсь ему, потому что верю – он искренен в этом порыве. С большей вероятностью Лиза сама его грохнет, если Тим накосячит. Но мне же нужно было отыграть роль старшего брата.
– Не пори чушь, – смеюсь я.
Тим мычит в ответ, запрокинув голову. Долго молчит, пытаясь совладать с эмоциями, чтобы не заржать, – он говорил, ему больно очень. А я уже никуда не спешу, по-прежнему напряжен из-за Лили. Потому что все, что касается нее, постоянно идет через задницу, как бы сильно я ни старался. Уже боюсь лишний раз дышать, чтобы не испортить еще что-нибудь.
– Я ее, наверное, с первого взгляда люблю, – говорит Тим каким-то не своим голосом.
По-моему, он и сам в шоке от собственных слов. Смотрит куда-то сквозь меня, а я хорошо понимаю его состояние. Я примерно то же самое недавно осознал, и это привело меня в не меньший ступор. Пришлось принять факт, что пусть я и не влюбился в Лилю Ларину с первого взгляда, но думать с тех самых пор, как встретил ее за стойкой в кофейне, ни о ком другом больше не могу.
Хотелось бы мне списать все на любовное зелье или какую-нибудь подобную чушь, но я вообще никогда не пил раф, который брал для Лейлы. Не люблю привкус кофе, он забивает рецепторы на несколько часов. Глотнул в первый раз, когда пролил на себя. Ну, точнее, как глотнул… попытался, а заинтересовала Лиля меня гораздо раньше. Я и зашел в ту кофейню в начале учебного года потому, что увидел через витрину, как девочка-ангел с психом швыряется тряпками и бумажными стаканчиками. Утыкается лбом в барную стойку. А потом заходит клиент, и она, быстро убрав все, как ни в чем не бывало обслуживает его с самой искренней улыбкой, какую только встречал.
Красивые светлые волосы, затянутые в хвост, лицо сердечком, яркие губы… Лиля, чье имя я запомнил, едва взглянув на бейджик, была похожа на ангела и порочную стерву одновременно. И непонятно было, перед тобой Дева Мария во плоти или исчадие ада в наивном обличии. Ее глаза горели, она ощущалась как глоток воздуха с первого взгляда – вот что это было. Второй раз я зашел в кафе под предлогом, что опаздывал к Лейле и мне не с руки было ехать куда-то еще. На третий понял, что это уже вошло в привычку, и больше не отрицал.
Я приходил к Лилии Лариной за стабильностью, пока меня по жизни трясло, как в зоне чертовой турбулентности. Мне нравилось наблюдать исподтишка за ее отточенными до автоматизма движениями, когда она делала кофе, морщила миниатюрный носик, а потом выдавала мне стакан с белозубой приветливой улыбкой. Всегда. Что бы ни происходило вокруг. Казалось, даже если ад замерзнет и земля разверзнется, она не изменит себе и так же улыбнется, протягивая раф. На это было слишком легко подсесть. И я приходил за дозой каждый четверг.
Нет, я убедил себя, что мне нравится кафе, интерьер, что место рядом с универом и я просто экономлю время. Но затем Лиля решала переделать напиток, потому что сливки недостаточно взбились и он отличается от ее идеального стандарта ванильного рафа, а я подсаживался еще больше. Рядом с ней возникало странное и необъяснимое желание защитить ее, отгородить от дерьма вокруг. Может, поэтому я слишком остро отреагировал, когда мама приплела ее в истории с Лизой и Савельевым. Получилось, что из-за того, что я защитил сестру, а мама бездействовала, Лиля могла остаться ни с чем. И я был чертовски зол.
Хотел бы я, чтобы мне было плевать, но мне не было. Хотел бы перестать думать о том, что из-за меня она все потеряет,
