Тест для настоящего мужчины - Ольга Федоровна Берг

Ольга Берг

Тест для настоящего мужчины

Глава 1

Большой двухэтажный дом, построенный из деревянного сруба, встретил Артема, весело подмигивая солнечными лучами, что отражались в окнах. Клумбы, разбитые во дворе, радовали глаз яркими весенними цветами; на газонах зеленела трава; теплый ветерок ласкал молодые нежные листочки на ветках деревьев. Вокруг царила весна. Он любил это время года, но не первые проталины, а когда природа уже проснулась и примеряла наряд, расцвеченный бурными красками.

Но сегодня ничего этого молодой мужчина не заметил, он торопился на встречу с отцом. Папа не терпел не пунктуальности, даже несмотря на веские причины. Его звонок прервал важное совещание и тоном, отвергающим любые возражения, он велел сыну немедленно приехать домой. Спорить с президентом компании, невзирая на то, что ты генеральный директор и по совместительству единственный сын, Артем не решился. Отец всего несколько дней назад перенес инфаркт и сейчас находился на домашнем лечении.

− Папа, — Артем распахнул дверь кабинета, и, не обнаружив хозяина за письменным столом из красного дерева, оглядел помещение.

Взгляд остановился на девушке, точнее врезался в её фигурку. Ладненькую, аккуратненькую, будто высеченную рукой умелого скульптора. Искусно передавшего точеные линии.

Внезапно родившееся похотливое желание детонировало. Взрывная волна разнесла по сосудам и артериям вожделением. Пальцы скрутила судорога. Сорвать бы белый медицинский халатик. Позволить взгляду насладиться изящными изгибами. Отпустить руки свободно изучать тело. Черт возьми! Притягательное тело. Он сделал шаг. К ней.

− Здравствуй, сын, — хриплый усталый голос напомнил Артему, зачем он здесь.

— Привет, — пришлось взглянуть на отца, сидевшего в инвалидном кресле. Тень сочувствия мелькнула на лице молодого мужчины, видеть всегда энергичного и активного папу в таком немощном положении удручающая картина.

— Врачи настояли, — развел руки в стороны хозяин кабинета, будто оправдываясь, — Петька был несгибаем, — вот так по-простецки говорил о главвраче и ведущем кардиологе одной из престижных частных клиник столицы, а по совместительству лучшем друге.

— Это временная необходимость, Виктор Андреевич, — ободрила пациента девушка, бережно поправляя плед, прикрывавший ноги.

Наблюдая за её действиями, молодой мужчина почувствовал желание, ощутить её заботу о своей персоне. Чтоб она… На этом фантазии прервал отец, следуя правилам этикета.

— Сынок, познакомься, — повернул голову в сторону девушки, но она сама шагнула вперед и протянула руку.

— Елизавета Валерьевна.

Артем опустил взгляд и замер. Никогда не видел таких тонких пальчиков, с такой светлой, прозрачной, как осенний лист, кожей. Их захотелось согреть и он осторожно, чтоб не причинить боли, сжал их в большой ладони, но они оказались теплыми.

— Колесова Елизавета Валерьевна, — зачем-то поправил девушку отец, видимо намекая на официальность общения.

Как скажешь папа. Молодой мужчина ярко улыбнулся, не отводя взгляда от соединенных рук.

— Артем Викторович, — медленно поднял глаза на новую знакомую.

— Врач — кардиолог.

Сдержанно-приветливое выражение лица, с таким доктор встречает пациента, никаких лишних эмоций, но они не на приеме, — к чему профессиональные церемонии. Можно отступить от правил. Подружиться. Он не будет против.

— Мне больше нравится Лиза.

Артем лукаво подмигнул, не выпуская тонких пальчиков. Её щечки мгновенно вспыхнули смущением и, словно испугавшись такой реакции, она поджала губки в суровую линию.

— Остановимся на Елизавете Валерьевне.

Лиза потянула руку к себе, и, получив свободу, быстро спрятала в карман халата. Надеялась, что никто не заметил, как дрожали пальчики после прикосновений молодого мужчины. Красивого мужчины. Она же не слепая и не идиотка чтоб не заметить его внешнюю привлекательность.

Высокий, умеренный разворот плеч, подтянутый живот. Гордо, с вызовом, поднятая голова. Безупречно уложенные светло-русые волосы. Брови на тон темнее. Прямой нос, четко очерченные широкие скулы, волевой подбородок, с ямочкой под нижней губой, которая была чуть полнее верхней. Уголки рта еле заметно приподняты вверх, из-за чего казалось, что он приветливо улыбался, но высокомерный и самоуверенный взгляд, говорил о том, что этот мужчина знал себе цену и его улыбка — визуальный обман. Мираж. И голубые, нет лазурные глаза, словно морская гладь на рекламных снимках побережья Сейшельских островов. Про такие глаза говорят, что в них можно утонуть. Лиза тонуть не планировала, да и плавала отлично. У неё был первый юношеский разряд. Почувствовав, что слишком долго разглядывает сына Виктора Андреевича, (ещё решит, что она интересуется им), напустила на себя безразличие и повернулась к пациенту.

— Я вас оставлю, — и, больше не взглянув на молодого мужчину, направилась к выходу.

Сбежала. Насмешливо хмыкнул Артем, провожал беглянку взглядом и без стеснения разглядывал миниатюрную округлую попку под хлопковой тканью, пластичные изгибы спины. Любовался поблескивающими в лучах солнца светлыми волосами, закрученными в строгий пучок на затылке. Вытащить бы шпильки и распустить локоны по плечам, зарыться в них руками, намотать длину на кулак, оттянуть назад и проложить дорожку поцелуев по нежной коже шеи, опускаясь к ключицам, ниже, к груди. Внимание опять привлекли тонкие пальчики, обхватившие дверную ручку. Член в штанах дернулся, будто почувствовал прикосновения. Артем стиснул зубы. Что в ней такого? Мелкая, худая, а он реагирует, словно юнец в пубертатный период. Захлебывается слюной, как кобель на сучку во время течки. А она удостоила лишь коротким официальным взглядом и скрылась. К такому отношению он не привык, был избалован женским вниманием. Всегда и везде. В любой ситуации, только для него. Что ж придется показать этой девчонке правила поведения. С ним. Губы растянулись в азартной улыбке.

− Даже не думай, − голос отца предостерег от планов, что уже выстраивались в его голове.

Артем натянул на лицо маску равнодушия. Перекатил коляску к рабочему столу. Сам сел напротив, уютно устроившись в кожаном кресле.

— Пап, ты о чем? — непринужденно закинув ногу на ногу, одергивал рукава пиджака, скрывался за движениями. Не хотел давать отцу подтверждений, что докторша его заинтересовала. Не к чему лишнее волнение.

— О твоем интересе, — недовольные морщины собрались на лице Виктора Андреевича.

— Ты ошибаешься, — стряхивал невидимые пылинки с ткани, все ещё не решаясь взглянуть на главу семьи. Эмоции слишком очевидны.

— Тебе известно мое отношение к больницам, Артем. Елизавета Валерьевна — врач. Она здесь для того, чтобы я окончил курс лечения дома, — напомнил статус девушки. — И ты не смей к ней приближаться, — обозначил сыну границы.

Артем почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, поставленным в угол за плохое поведение. И это в тридцать лет!

— Она не твои пустышки-однодневки, — рот отца брезгливо скривился.

— Пустышки, — сын усмехнулся с деланной обидой.

— Не делай вид, что тебя задели мои слова о твоей