Сплетня - Катя Саммер
Пробегаюсь по диагонали страницы, но суть уловить не могу. Чего? Возвращаюсь к началу и теперь вчитываюсь в текст на английском уже вдумчивее. Догадки одна лучше другой лезут в голову, но я настырно просматриваю письмо в третий раз, чтобы точно знать: я все правильно понял. Сжимаю кулаки, тяжело сглатываю гневный порыв, чтобы с ходу не начать крушить все. Дышу-дышу-дышу. Только через минуту покидаю кухню, иду и…
Я застаю родителей в зале – сидят по разные стороны дивана в телефонах. Идеальная семья в деле: он переписывается со своими малолетними телками, она, как всегда, в работе.
– Пап, – начинаю специально преувеличенно любезным тоном, чтобы он среагировал. И все рассчитываю верно: через мгновение на меня смотрят две пары удивленных глаз. – Пап, помнишь, мы говорили о Канаде?
Ну, точнее я говорил, а ты едва не ржал надо мной, потому что все знал.
– Ты вроде бы что-то хотел сказать, но пришла мама и… В общем, не знаешь, почему меня не приняли в прошлый раз?
Ну же, скажи это вслух! Хотя бы сейчас будь мужиком!
– Не знаешь, да? – Смотрю только на него, и от меня не ускользает то, как он слегка щурит глаза и кривит губы, сдерживая усмешку. – Я тут недавно отправил письмо в тот же колледж.
– Ты собрался в Канаду? Бросишь нас всех? И девчонку свою? – слышу перепуганный голос мамы, но не отвожу глаз от папочки.
Оборачиваюсь лишь на хлопок двери, который раздается за спиной, но в коридоре никого не вижу. Стискиваю зубы, перевожу взгляд на отца.
– У нее есть имя. Ее зовут Лиля, – комментирую. – На самом деле я хотел всего лишь уточнить детали для поступления. Узнать, что изменилось с прошлого раза, взвесить все против и за. Лиля вдохновила меня снова задуматься над тем, чем я действительно хочу заниматься по жизни. И нет, я не рассчитывал, что поступлю в ближайшие несколько лет. Я не в лучшей форме, а учиться за границей без какой-либо поддержки – это дорого, знаете ли.
Без Лили я бы никуда не поехал.
– Но не суть. Интересно, что я довольно быстро получил ответ из Канады. В отличие от прошлого раза. И знаете, мне написали… нет, лучше зачитаю, так будет достовернее. – Я открываю почту и перевожу предложение из письма: – «Мы с удовольствием примем вашу заявку для будущего онлайн-собеседования, если вы обновите портфолио и тест…» Ну, короче, английский мне нужно пересдать, а это ерунда. Зато рекомендательные письма и многие другие документы повторно присылать не придется, потому что они имеются. – Опускаю взгляд и зачитываю текст снова: – «В базе ранее одобренных заявок на поступление в колледж». М-м-м… Одобренных. Странно, да?
Смеюсь, как будто это меня и правда рассмешило.
– Я еще думал, почему мне тогда не пришло письмо с отказом, но решил… В общем, время не лучшее было, решил, что я неудачник, недостойный будущего, которое себе придумал.
Меня разрывает изнутри. Взрывает. Кажется, я никогда не был так зол и раздосадован одновременно. Хочу понять, за что со мной так! Что я сделал? Хочу увидеть хотя бы каплю сожаления, но…
– Ты же понимаешь, что это значит, пап? Да, ты давно знал или догадался, – не знаю, что там у вас за отношения, мне никогда не понять. – Перевожу взгляд на маму и вижу страх в ее широко распахнутых глазах. – Я дни и ночи проводил у твоей койки в больнице. Я забил на свою жизнь, потому что твоя была важнее. На тот момент. И мы сделали это. Вылезли из дерьма. Вместе. А ты… Ты же знала, что я ждал ответ! Я же все свободное время работал у тебя в палате. И дома монтировал видео в твоей спальне, пока ты лежала в отключке! Постоянно вырубался в том неудобном кресле!
– Не кричи на мать, – лезет отец, но не так уж и настаивает, а я его полностью игнорирую.
– У тебя был доступ к моему компьютеру. И почте. Да, мам?
– Даня…
– Что Даня? Что опять Даня? – Это не я ору так, что у самого закладывает уши. Это само. Изнутри. Потому что вся жизнь с ног на голову. Потому что больше нет черного и белого. Все размыто, все серое. – Ты все решила за меня, да? Гребаная вершительница судеб.
Но нет, она не срывается, как я думал. Даже слезам не позволяет вырваться наружу. Садится ровнее, выпрямляет спину. Складывает на коленях руки и говорит со мной как декан, а не как моя мать.
– Ты должен понять: тогда я не отвечала за свои действия. Я думала… думала, что могу умереть, а ты… Пришла эта заявка, ты спал и… Ты был рядом со мной. Ты был важен для меня…
– Если бы я был для тебя важен, ты бы так со мной не поступила! Ты знала, как я об этом мечтал! Если бы я был важен для тебя, ты бы дала мне самому выбрать!
– Я боялась тебя потерять, я не думала…
– Неправда! – кричу в ответ, а отец только усмехается, скрестив руки на груди и почти равнодушно наблюдая за разворачивающимся концом света, будто смотрит очередной фильм-катастрофу по телику. – Ты всегда думаешь только о себе!
Наконец я говорю об этом вслух, не боясь задеть ее чувства.
– Я нужен был тебе как часть твоей идеальной семьи! Картинка, да?
– Нет…
– И ты боялась остаться одна, а не меня потерять. Тогда ведь и притворяться будет не перед кем, да? Это эгоизм в чистом виде. Ты боялась остаться одна, потому что сама никого не любишь. Тебе самой не нужен никто! И ты врала мне все это время в лицо. Ты… ты хуже него! – Тычу пальцем в сторону отца, которого все сильнее забавляет происходящее. – Он хотя бы не притворялся хорошим.
Эти слова слегка пробивают ее броню – одна слеза все же скатывается по щеке. А мне хочется выжать больше. Все их. Чтобы хотя бы раз перестала притворяться.
– Я помогла твоей Лиле. Я говорила с жюри, – резко меняет тему. – Не со всеми, конечно, но большинство за
