Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

– Ты действительно уверена?

– Никогда не была более уверена.

– Ты можешь попросить меня остановиться в любой момент, и я остановлюсь.

Я отвечаю ему поцелуем, а он медленно входит в меня, нежно, но решительно, преодолевая физическое сопротивление. Когда я напрягаюсь от легкой боли, вызванной проникновением, он отстраняется, но неприятные ощущения уже исчезли.

И это все? И вот это я искала в интернете, с вопросом «Насколько может быть болезненным первый раз по шкале от одного до десяти»?

– Поговори со мной, – шепчет он. – Скажи, чего ты хочешь, Ребекка.

– Останься, – выдыхаю я, привыкая к нему. – Я хочу тебя чувствовать.

Первый толчок вызывает странные ощущения, но каждый следующий превращает первое чувство дискомфорта в боль, да, но смешанную с удовольствием, и мне хочется ощущать это снова и снова.

Я скрещиваю ноги у него на бедрах и следую за ним во все ускоряющемся ритме.

– Ты идеальна, – шепчет он, оставляя след из поцелуев на моей коже. – Идеальна.

Мое тяжелое дыхание превращается в судорожные вдохи, будто я бегу, стараясь кого-то догнать.

Каждый толчок Рида вызывает во мне удивление, даже потрясение этим новым способом чувствовать.

– Рид. – Мой голос звучит умоляюще.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спрашивает он.

– Нет, о боже, не сейчас.

Он опускает голову мне в шею, заглушая смешок, и проникает в меня еще глубже. Я не знаю, чего он касается, но меня будто бьет электрическим разрядом с головы до ног.

Прижавшись к нему, я пускаюсь в этот отчаянный бег, хватаясь за его плечи, губами пытаясь поймать его дыхание, потому что одна я уже больше не могу вдохнуть.

– Ребекка, давай, сейчас, вместе со мной.

Оргазм, который не дал испытать мне Рид раньше, возвращается с еще большей силой, унося меня в водоворот чувств, вызывая дрожь и лишая дыхания.

Рид не отстает от меня, и его возглас секундой позже звучит скорее как крик облегчения, чем экстаза, будто он сдерживал себя изо всех сил.

Он падает на меня, касаясь разгоряченной кожи и опустив голову мне на грудь, поднимаясь и опускаясь вместе с моим тяжелым дыханием.

– Не думаю, что хватит одного раза, – фыркает он. – Не знаю, захочется ли мне вообще когда-нибудь отпустить тебя.

– И почему мы не делали этого раньше? – вслух восклицаю я.

– Ну, я был готов, если ты это имеешь в виду, – усмехается он и поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. – Но я считаю, что, если бы мы не подождали, было бы не так чудесно.

Он осторожно отодвигается от меня, а затем показывает кончики пальцев правой руки, теперь покрытые ржаво-красной патиной.

– Боюсь, теперь твоя репутация скомпрометирована.

– Я и прежде не сомневалась, но теперь могу подтвердить: стоило скомпрометировать ее именно с тобой.

– И что ты расскажешь завтра своей семье? – спрашивает он, ложась на бок.

– Не знаю, но думать об этом сейчас не хочу. Едва ли они могли не понять, что произошло. – Я досадливо вздыхаю от одной лишь мысли о предстоящей беседе. – А что касается бесчестия, то знай, что в Аскоте регент по моей подсказке поставил на победившую лошадь, так что я получила место для всей семьи за его столом на балу в среду в «Олмаке».

– Нам запретят встречаться.

– А когда это было для тебя проблемой? Ты прилетел из Лондона на воздушном шаре, только чтобы увидеть меня! Кстати, как, черт побери, ты раздобыл воздушный шар? – с любопытством спрашиваю я.

– Пошел в Гайд-парк и спросил, сколько стоит аренда на день. Если ты ожидала чего-то более авантюрного или поэтичного, мне жаль тебя разочаровывать – но за деньги можно купить практически все на свете.

– Разочаровывать? Да во всем мире нет никого, кто мог бы с тобой соперничать. И, к твоему сведению, ты и так поднял мои ожидания достаточно высоко.

Рид указательным пальцем прослеживает отблески от огня в камине на моей коже.

– Я не соглашаюсь на «достаточно», и ты не должна.

Я переплетаю свои пальцы с его, опуская его руку ниже.

– Ну, раз моя репутация уже потеряна, не понимаю, зачем нам останавливаться на одном разе.

– Ты чувствуешь, что уже… готова? – удивленно приподнимает бровь Рид. – Не лучше ли подождать до завтрашнего утра?

– Не собираюсь терять ни секунды этой ночи. – Я поднимаюсь и сажусь на него верхом. – Ридлан Нокс, ты бы уже должен был понять, что, когда я что-то задумала, меня не переубедить.

Суббота, 15 июня, 1816 год

63

– Я не хочу уходить.

– Из кровати или из комнаты?

– Отсюда.

Но хоть я и делаю все, чтобы остаться там как можно дольше, в конце концов мы заставляем себя одеться и спуститься на завтрак.

Рид просит заложить экипаж, и, когда мы уезжаем, хозяйка прощается с нами:

– До свидания, мистер и миссис Нокс! – И эта фраза грызет меня изнутри.

В экипаже я кладу голову ему на плечо и смотрю в окно, на английские поля, придавленные тяжелым серым небом, которое обещает устроить вселенский потоп. Рид держит меня за руки.

– Я решила остаться в тысяча восемьсот шестнадцатом году, навсегда. И выйти замуж за Чарльза, – тихо говорю я, будто не хочу слышать собственные слова. – Арчи защитит мои интересы, сделает так, что, несмотря на брак с твоим братом, я смогу наслаждаться свободой, насколько это возможно, лишь сохраняя видимость брака. Мне просто нужно подарить ему наследника.

– Мои поздравления, – язвительно замечает он.

– Из всех возможных женихов он кажется наименее плохим, – вздыхаю я. – Но Арчи знает, что я люблю тебя, и если ты этого захочешь, пусть и не на людях, но я буду твоей навсегда.

Рид недовольно фыркает:

– Не то чтобы я считал, что у нас есть шанс, но я никогда не планировал оставаться в Лондоне. Я всегда знал, что уеду снова.

– И твои планы не могут измениться?

– Если бы я знал, что там меня ждешь ты, я бы мог вернуться. Но не знаю, как часто смогу приезжать, это зависит от того, где я буду и куда направит меня регент. Сейчас наблюдается движение кораблей у восточного побережья Америки, мы не сможем видеться месяцами.

– Ты не остался бы даже ради меня?

– Остаться ради чего? Чтобы прятаться, когда ты появляешься под руку с Чарльзом? Наблюдать, как ты растишь его сына? Ждать, пока поблизости не окажется любопытных глаз, чтобы коснуться тебя?

– В моих мыслях все выглядело не так плохо, – признаюсь я. – Но если я решила не возвращаться в будущее,