Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
Планы на выходные были согласованы. Сьюзан и Питер взяли Томми и Беатрис в Лондон на спектакль, а потом решили заехать к матери Джеймса. Они собирались остановиться в хорошем отеле и ни в чем себе не отказывать. Дети были в восторге. Так же как Иден и Джеймс.
Иден поцеловала Томми на прощание и передала ему чемоданчик, в котором лежали пижамы, сменная одежда, зубная щетка и плюшевая слониха Элли. Сьюзан, Питер и Беа ждали его в машине, чтобы вместе с ним отправиться в его первую поездку в Лондон.
Когда Иден прощалась с мальчиком, у нее стоял ком в горле, но Томми, широко улыбаясь, помчался к машине, запрыгнул в салон и пристегнул ремень, готовый к великому приключению. Иден махала рукой до тех пор, пока машина не скрылась из виду, а затем пошла в дом, чтобы приготовиться к своему собственному приключению. К целым выходным с Джеймсом.
Она только что вышла из ванной, закутанная в халат, и пошла искать подходящее для сегодняшнего ужина платье; она немного нервничала и чувствовала вожделение. Все выходные дома кроме них никого не будет, и предвкушение было пьянящим и волнующим. Боль утраты миссис Уэлш все еще жила в ее сердце, но Иден позволила себе порадоваться редкой удаче, когда они с Джеймсом останутся наедине.
Джеймс приехал за ней в шесть вечера, и сорок пять минут они ехали до ресторана в Кембридже. Им не обязательно было спешить, и они решили, что будет очень романтично прогуляться вдоль реки и поужинать в одном из уютных ресторанчиков возле знаменитого университета.
Они припарковались. На дворе стоял прекрасный весенний вечер: было неожиданно тепло, солнце освещало старинные здания, придавая им медовый оттенок. По сторонам узких извилистых улочек стояли дома, которым было по несколько сотен лет.
Они дошли до кампуса Кембриджского университета. И хотя Джеймс бывал здесь много раз, а Иден приезжала несколько раз в библиотеку, когда проводила изыскания для книги, теперь, когда они стояли здесь вместе, взявшись за руки и глядя на огромное, отливающее золотым здание, на покатые крыши, темные и высокие шпили, пронзающие небо. Все казалось им волшебным.
– Прости, в последнее время я была так подавлена. Но у меня есть и хорошая новость, – сказала она почти застенчиво.
Они пошли гулять по городку.
– Что такое? – Джеймс улыбнулся ей.
– Что ж, я немного суеверна… Наверное, потому, что слишком много изучала Средневековье, – засмеялась она, – так что я никому не хотела рассказывать… Но я закончила писать книгу. – Она улыбнулась Джеймсу в ответ.
– О боже, это потрясающе! – воскликнул он. – Когда ты успела?
– Даже не знаю. Все это очень странно. Словно книга сама писалась. Думаю, мои знания, наработанные за двадцать лет, этому поспособствовали. И потом у меня появилось столько хороших идей, почерпнутых из рассказанных миссис Уэлш историй, что я приходила домой и переносила их на компьютер. Я отослала рукопись в несколько нью-йоркских издательств. В смысле, я конечно не жду, что ее опубликуют. Для меня это проба пера. Но я не знаю, все же я ее написала и подумала, что лучше ее разослать. – Она вдруг снова почувствовала неуверенность просто потому, что рассказала обо всем Джеймсу.
– Иден, это потрясающе. Я совершенно уверен, что книгу опубликуют. Когда ты мне дашь ее почитать, я не смогу оторваться. Надо заказать шампанское и отпраздновать! – заявил он. Они шли к ресторану в обнимку и улыбались.
– Я поеду в Лондон на следующей неделе, – произнес Джеймс, когда им принесли закуски.
– О, интересно. Зачем?
Джеймс наклонился к ней и, держа пальцами гриб, предложил ей попробовать; это был такой интимный жест, что он казался даже непристойным. Он осторожно вложил аппетитный кусочек ей в рот и, улыбнувшись, встретился с ней взглядом.
– Нужно кое-кого навестить. У Беа каникулы, и я хотел отвезти ее к моей матери. Потом мы втроем поедем к моей тете в Дорсет на пару дней. Я вернусь в конце недели.
– Это отлично. – Ее чувства к Джеймсу были приятными: одно лишь счастье, легкое и постоянное. Никаких острых углов в отношениях. Он собирался уехать, но Иден не ревновала. Она не обиделась, что он ее не пригласил, просто радовалась, что он хорошо проведет время. Это казалось таким восхитительно простым.
– Почему ты улыбаешься? – На лице Джеймса появилась сексуальная полуулыбка.
– Из-за тебя. – Она улыбнулась в ответ, и в ее глазах загорелись искорки.
– М-м-м. Мне нравится, как это звучит. И о чем же вы думали, мисс Мартин?
– О том, что ты мне нравишься. Все очень просто. И это хорошее чувство. Я ведь не простой человек, умею делать из мухи слона. Но ты просто мне нравишься. И все. Это приятно.
– Что ж, звучит скучновато, – засмеялся он и сделал большой глоток пива. – Но на самом деле я понимаю, о чем ты. Я чувствую то же самое. Я хочу стянуть с тебя это шелковое платье и заняться любовью прямо на столе. Что касается всего остального – да, все просто. И хорошо. Хотя я об этом раньше не задумывался.
Иден погладила его по руке. Выражения их лиц стали серьезнее, когда они оба подумали о том, что будет дальше – целые выходные наедине.
– Пропустим десерт? – засмеялся Джеймс, и голос у него был низким.
– Давай. – Иден едва дышала.
Они поехали назад в Бартон-Хит и по дороге говорили о детях, о деревне и работе, но у обоих на уме было совсем другое: раз уж они так далеко зашли, им хотелось скорее подняться наверх и стянуть друг с друга одежду.
Они избегали разговоров о будущем. Лето быстро приближалось, но они не строили планов, поскольку знали, что Иден скорее всего уже не будет здесь к этому времени.
Они свернули на подъездную дорожку, Джеймс наклонился и поцеловал Иден, мягко, но настойчиво, и поцелуй становился все более страстным и проникновенным; она запустила пальцы ему в волосы, а он – ей. Они ненадолго прервались, только чтобы выйти из машины в темный, теплый вечер, взволнованные мыслью, что им никто не помешает.
Они шли, положив руки друг другу на талию, и когда они свернули на ведущую к дому узкую дорожку за гаражом, Джеймс уже поглаживал бедро Иден; они торопились поскорее зайти в дом и закрыть за собой дверь. Они чувствовали себя так, словно остались одни на всем свете.
Но вдруг они увидели его. Кто-то сидел на ступенях крыльца.
Рука Джеймса соскользнула с талии Иден, он сделал шаг вперед,
