Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
Вдруг миссис Уэлш побледнела и нахмурилась.
– Дай, пожалуйста, мои таблетки, – попросила она. – Те, которые у меня в прикроватной тумбочке. – Она приложила руку к груди с левой стороны, словно прикосновение могло успокоить биение сердца.
Перескакивая через ступени, Иден помчалась наверх и вернулась с бутылочкой таблеток наперстянки. Миссис Уэлш положила одну под язык, глубоко вдыхая через нос, осторожно, чтобы не вызвать новый приступ кашля. Вскоре она уже не хмурилась.
– Так-то лучше. – Она глубоко вздохнула. – Спасибо. Пневмония плохо сказывается на сердце. Бедная я. Кажется, в последнее время я стала разваливаться на части, – проговорила она со слабой улыбкой.
– Вы уверены, что хотите остаться дома? – заволновалась Иден, поскольку старушка выглядела очень слабой.
– Да, милая. Ни в чем я еще не была так уверена. И когда придет мое время, даже если оно придет сейчас или через несколько лет, это случится в моей теплой постели, в моем милом доме. А не возле пищащих мониторов под ослепляющим светом ламп, в окружении незнакомцев, которые будут тыкать в меня шприцами, кричать и носиться вокруг койки. А сейчас я попрошу тебя мне помочь добраться до постели. Думаю, мне пора немного отдохнуть.
Иден помогла старушке подняться по лестнице и лечь в постель. Весь день она носила ей сок, бульон, поджаренный хлеб и шандрово-лакричный чай, который сама приготовила, а в свободное время сидела внизу и читала, слушая, как ее несчастная миссис Уэлш наверху заходится глубоким кашлем. К вечеру миссис Уэлш уже была бледной как простыня, и у нее поднялась температура.
– Я вызываю «Скорую», – отчеканила Иден.
– Нет, милая. Все в порядке. Все в полном порядке. – Миссис Уэлш положила ладонь на руку Иден, чтобы ее остановить. – Я хочу остаться здесь. Прямо здесь. И это правильно. – Глаза ее теперь были водянистыми и очень усталыми, но они были такими уже давно.
Уже несколько раз за вечер Иден подходила к полке с целебными травами на кухне и просила их заговорить с ней. Она размышляла, какие травы могут помочь, и взяла эхинацею и желтокорень, гадкие на вкус, но эффективные при борьбе с инфекциями. Экстракт скользкого вяза для смягчения кашля и помощи горлу. Она увидела свечение вокруг нескольких банок и добавила мед, мяту, хризантему и орегано.
Рано утром миссис Уэлш допила чай, который Иден приготовила ей после особенно сильного приступа кашля, попросила ее сесть рядом и поблагодарила.
– Моя самая дорогая… – Голос миссис Уэлш был очень слаб. – Я бы хотела, чтобы ты кое-что принесла мне снизу. В комоде у стены. В ящике. Спасибо.
Иден спустилась к комоду и открыла ящичек. Она достала ожерелье. Заинтригованная, она отнесла его наверх, и миссис Уэлш протянула к нему ладошку. Иден дала ей ожерелье и вдруг увидела, какие красивые у травницы руки: кругляшки суставов, рябь морщинок и тоненькая, как бумага, кожа. Это были самые красивые руки в мире. Их история – это служение людям, целительство и доброта от всего сердца.
На глаза Иден навернулись слезы.
– Иден, милая, – старушка подняла на нее взгляд, – это колье передавалось из поколения в поколение. Если честно, я не знаю, сколько раз, но много веков точно. Это медальон. – Она поддела край медальона ногтем, и овал раскрылся. – Внутри крохотный листочек. Не знаю, что это. Медальон был мне передан еще в юности, и мне сказали, что листок этот – древняя лекарственная трава. Это может быть что угодно. По кусочку определить невозможно. Может, это от скользкого вяза или бог его знает от чего, – сказала она с улыбкой. – Но мы передаем его от одной травницы к другой. А теперь пришла и твоя очередь, милая.
Она произнесла это с такой нежностью и добротой, что на глаза Иден снова навернулись слезы. Она посмотрела на миссис Уэлш – та тоже плакала.
– Почему вы даете мне его сейчас? Я не хочу его брать. Можете отдать позже. – В Иден нарастал страх, она понимала, что миссис Уэлш приводит в порядок оставшиеся дела.
– Все происходит в правильное время, милая. Когда мы принимаем эту истину, жить становится намного легче. И веселее. – Она подмигнула Иден. Ее охватил новый приступ кашля, который длился почти минуту. Иден взяла кувшин и налила ей немного воды. – Это мой подарок тебе, – добавила миссис Уэлш.
Иден посмотрела на медальон, и миссис Уэлш вложила его ей в руку. Он висел на длинной цепочке. Сам медальон был металлический, с гравировкой в виде листика и цветка на крышке. Медальон был прекрасен. Иден сжала его в ладони.
– Спасибо, миссис Уэлш. Я буду беречь его вечно.
– Не вечно, милая, – поправила ее миссис Уэлш. – Однажды ты передашь его другой целительнице. Как я сегодня. Ты ее узнаешь. И в один прекрасный день, много лет спустя, ты поймешь, что пришло правильное время, и отдашь его своей преемнице.
Иден растерялась: она представила себе, как передает не только медальон, но и все свои обязанности, которые есть у нее сейчас.
– Что ж, спасибо, миссис Уэлш, – произнесла Иден. – Я буду хранить медальон, пока не придет время его передать. Хотя, я даже не представляю кому. Но зато я знаю, что, как вы сказали, в свое время я это пойму.
– Все верно, – подтвердила старушка. – И до тех пор я буду с тобой. Помни, Иден, что бы ни случилось, я буду рядом. Ты была так добра ко мне, милая. Прошу, запомни, что все хорошо. – Ее прекрасная улыбка озарила болезненное, бледное лицо внутренним светом.
Новый приступ кашля сотряс хрупкое тело, и Иден помчалась вниз, чтобы сделать чай, принести старушке пастилки, новую дозу антибиотика и вернуться как можно скорее.
Она поднялась по лестнице, довольная тем, что приступ кашля прекратился, но, дойдя до двери в спальню, она остановилась и выронила чайный поднос.
Маленькая чашечка и блюдце разбились вдребезги.
Иден подбежала к постели.
– Миссис Уэлш! – в отчаянии звала она. Но старушка умерла. – Миссис Уэлш! – кричала Иден. – О боже! – сказала она той, которая уже не ответит. – Я должна была заботиться о вас! Вы мне доверяли. О боже, я вас убила!
Она уже хотела оказать первую помощь и вызвать «Скорую», когда вспомнила, что ей сказала Истер Перкинс: миссис Уэлш не хотела, чтобы ее пытались вернуть к жизни. Она предупреждала друзей, что совершенно готова уйти тогда, когда придет ее время, и не хочет, чтобы вокруг нее суетились, пытаясь воскресить ее тело, когда душе пришло время уходить.
Поэтому Иден просто стояла у постели, плача и заламывая руки, чтобы удержаться
