Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… - Юлия Владимировна Славачевская

Капитан читал, зверел и отрывался на мне. Почему–то именно я была повинна в том, что охрана принципиально не мыла руки перед тем, как хватать миссок за кости.

— Я больше не могу! — вырвалось у меня в сердцах, когда я в очередной раз заливалась в лаборатории алхимика душистым чаем и кефиром (хотя уже была готова увеличить градус напитка примерно раз в сорок). — Сколько можно стучать по ребрам, если до этих засранцев не доходит?

— Элли, — посмотрел поверх защитных очков Питер. — Ты уверена, что у них мозги в ребрах? Может, сразу нужно было стучать по голове?

— Да я не уверена, — отмахнулась я, подтаскивая к себе корзиночку с конфетами, — что они и в голове у них есть! — Призналась: — Мне иногда кажется, что мозг у них мигрирующий. Блуждает по телу, чтобы не поймали и не заставили работать.

— Ну тогда, — злорадно усмехнулся Страшилин и довольно потер руки, — у меня для тебя кое–что припасено! Заодно и проверим на теле… извини, в деле!

Вот тут мы друг друга и нашли!

После работы я забегала к нему в лабораторию, и он снабжал меня своими новыми суперсовременными разработками. Некоторые из них были просто «Вау!», некоторые похуже, но ни разу не бывало неудачных или плохих. Что радовало больше всего — его работы поражали миниатюрностью. Ловушка или управляемая алхимическая мина размером с просяное зерно — да не вопрос! У меня теперь всегда были полные карманы таких.

И, что самое классное, без моего мысленного приказа ни одна не активируется! Зеркальные маскировочные сети объемом с половинку грецкого ореха. Клейкая мононить, на которой можно прилипнуть к потолку и хоть сутки висеть на ней. Взрывающиеся петарды вместо светошумовых гранат и пенящиеся поглотители взрыва, которые даже от минометного залпа прикроют… В общем, Питер дал мне доступ к самым передовым военным разработкам мини.

Что сказать: я собой горжусь. Моими усилиями все уровни переподготовки спецназа бывшие десантники сдали на «Ять». Подбираясь к моему временному пристанищу, они вооружались холодным оружием и средствами самообороны, как имперская полиция для боевых действий с гражданскими лицами.

Не срабатывало. Оружие у них если и стреляло, то в потолок. У меня было много средств убеждения, не в последнюю очередь благодаря Питеру Страшиле, как я называла его про себя.

Через пять долгих дней все наши мужики приучились меня уважать. Даже те, кто вначале не хотел. А те, кто и потом не хотел, вповалку лежали в лазарете и принимали пластыри вовнутрь и снаружи. Потому что больше ничего не осталось. Успокоительное вылакали «миски».

Зато какая бесшумная походка выработалась у ребят! А как они научились прыгать и петлять — аборигены Сир–Тейто приняли бы их в свое племя без лишних разговоров! Самодельные мины с отбеливателем или трудносмывающейся краской, проволочные капканы, электрошоковые устройства, парализующие ловушки и самонаводящиеся дротики… все это они научились быстро находить, определять и разряжать. Да мне командир нашего подразделения СБ премию задолжал… или даже целых пять, за каждый отработанный коллективом в наших кладовых день, то есть ночь.

А ласковое прозвище «Су–у–у–к–к–ка!!!» надежно закрепилось за мной пожизненно. И только в таком произношении. С уважительным придыханием от удара под дых.

Но что удивительно, кроме особо ретивых кавалеров, в нерабочее время остальные через неделю про меня стали благополучно забывать. А в самый последний день забыли вообще. И я благополучно отоспалась под зеркальной маскировкой в кладовой на сутки вперед, поскольку смена была не моя, а я, третий год работая охранником, экзамен на пожарника сдала экстерном и была способна спать беспробудно по несколько суток, выдрыхаясь наперед. Если бы я знала, если б я только знала, что дальше произойдет…

[1] Один из двадцати диалектов планеты Челеста.

Глава 2

Побудка была так себе, не очень, и это очень мягко сказано. Проснулась я оттого, что в меня стреляли. На поражение. Лучевиком! И если бы лазер не отразило полотно зеркальной защитной маскировки, то уже через минуту шла бы я, помахивая парализатором, на свидание со святым Петром.

— Охренели! — матюгнулась я. — Это кто ж там такой нетерпеливый? Кому нетерпится женского тела?

Еще один выстрел.

Ах так!

Я озверела. Да эти уроды у меня заночуют в медотсеке. Пропишутся и безвылазно будут сидеть! И капитан не поможет. А поскольку там остались исключительно отрезвляющие средства, то будет им повторная шокотерапия!

Я подорвалась, как вольная птичка с чужого крестьянского поля, прикрываясь зеркальным плащом и разбрасывая себе за спину заранее припасенные карманные ловушки.

Плюх! Мимо. Плюх — головоломный акробатический прыжок.

Плюх! Ай, горячо! — плащ отразил, но не все, обычно остается немного жара.

Плюх! Второе попадание. Ой, печет–печет–пече–е–ет! Прыгала, как заяц, а в голове одна мысль: когда уже у этого козла наступит перезарядка?

— Мудак! — рявкнула в очередном прыжке. — Кто ж так даму уговаривает, козел?!! Ты что, меня поджарить хочешь сначала? Белокожие тоску навевают?

А в ответ тишина. И тут…

Клац–клац! А вот и она наступила, родимая перезарядка. Я бросила в сторону врага округлое зернышко пенного кокона, одновременно активируя.

Что, не ожидал? Посиди, дорогой, подумай о жизни… Помечтай, что с тобой сделает дева, тобою сильно обиженная. Или не сделает, а просто нафиг забудет о твоем существовании. И вспомнит, когда ей в старости напомнят о мужском скелете в шкафу.

Бздыщь! Это попали лучом в отбеливатель. Резко завоняло. Плюх! — это уже в меня попадание.

Мать моя женщина! Зеркальная защита на столько не рассчитана. Еще пару раз — и она растает, не выдержит. Это же только тоненькая пленочка, укрепленная полимерами и силикатами.

Хлюп! Маленький взрыв. Я нюхнула и чуть не откинулась. Туалетный освежитель, называется. Боже храни нас от таких освежителей, они же похлеще зорана и фосгена!

Бабах! Это они меня измором взять хотят? Нет, я не буду первой в мире женщиной, отравившейся туалетным освежителем!

— Ты не мудак! — закашлялась я от едких испарений, вытирая слезящиеся глаза и одновременно раздумывая: почему промолчала моя сигнализация? — Ты — космический мудозвон! Тебя что, не учили не стрелять куда попало? А если бы рвануло?!!

Тут в меня пальнули еще пару раз (видимо, от сильной обиды), защита удары по–прежнему отразила, потом последовала привычная картина маслом:

— Ой! — Бум! Крабс! Бздынь.

Еще бросила активированные мины и ловушки. Сдвоенный крик раций.