Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… - Юлия Владимировна Славачевская
Вдохновляет, правда? Вообще–то предпочитаю охранять грузы. И никаких людей. Я привыкла работать с постоянным коллективом, в котором напарники всегда прикроют друг другу спину. Но против решения высшего руководства компании не попрешь. Если в этой ситуации откажусь — буду куковать с «волчьим билетом», меня даже уборщицей никуда не возьмут.
Это только на бумаге компании по межкосмическим перелетам, курорты, горнодобывающие и перерабатывающие комплексы и охранные агентства — разные структуры. На самом же деле, это всего лишь легальные способы ухода от налогов и от расследования антимонопольного комитета. Даже ребенок знает: в нашем звездном секторе все они подразделения одной мегакорпорации — «Веселые звуки», а у межпланетных корпораций обычно очень длинные руки и невероятно долгая память. Попробуй я сейчас устроить демарш — мне до пенсии этого не забудут. Если до этой самой пенсии еще доживу, не подохнув с голоду от безработицы. В нашем Мухосранске «Веселые звуки» — царь и бог. И верховный судия с прокурором до кучи.
Я грустно вздохнула. Ладно, черт с ним. Справлюсь. Бывало и похуже.
На пустующей таможне мы пересеклись с девахами, которых ссадили. Я присмотрелась и восхищенно присвистнула: две кобылицы за метр девяносто в армейских ботинках и камуфляже, с шокерами на поясе и в десантных беретах, счастливые, словно им отвалили биллион кредитов. Я против них как–то не котируюсь. Даже в темноте. И даже с плазмоганами в обеих руках.
— Ты вместо нас? — спросила одна, рыжая с косой, меряя меня пристальным взглядом с ног до головы.
— Держись, — сочувственно добавила вторая, пепельная блондинка с бритыми висками и затылком. А внизу затылка вытатуирован номер и рисунок грифона. Ой, девушки–то бывшие элитные грифоны–космодесантницы. И тут до меня окончательно дошло, насколько я влипла…
— Отойди! — оттолкнул меня здоровый бугай в форме спецслужб. — Чего, блин, еще на корабль не села, а уже в космос улетаешь, кобыла⁈
— Проходите, — сладко улыбнулась я, уступая дорогу. — Меня мама учила, что стариков и детей нужно пропускать вперед.
Амбал смерил меня смертоносным взглядом бывалого убийцы, но ничего не сказал. Лишь махнул рукой, подзывая товарищей, которые сопровождали странного мужичка средних лет и подозрительной наружности. Ему надели на голову пиджак сверху, как киношной знаменитости перед судом, и в сопровождении пяти крепких лбов вели на посадку.
Причем у этих самых лбов комбинезоны были самые простецкие, без нашивок или пластинок. Замаскировались, значит. Ну да, как же. А выправка? А строевая подготовка? А браслеты повышенной защиты? А привычка нащупывать оружие при малейшем шорохе или движении? Партизаны, млин.
Это все равно, что на меня напялить парик и дорогущее бальное платье от самого лучшего дизайнера, все в бриллиантах, и запустить на бал пяти планет. И ведь никто сразу не поймет, что я Золушка. Сразу решат — охрана под прикрытием.
И, кстати, потащили этого страшно засекреченного мужика к нужному мне кораблю. Н–да, а поездочка–то моя становится все интереснее.
— Поберегись! — оповестил противным скрипучим голосом робот–погрузчик, проезжая мимо, затаренный по самую крышу. И за ним еще такая же парочка.
Кто ж там такой барахольщик? Столько шмоток на космический корабль притащить… это надо быть или миллиардером, чтобы оплатить перевозку, или… Не–е–е, вот за это «или» мне точно башку оторвут. Так что будем считать, что я об этом даже не думала.
Под сильным впечатлением от встречи, я дошла, печатая шаг, до огромного космического лайнера «Голиаф». Хе–хе, название сразу не впечатляет. Или кто–то плохо учил мифологию, или…
Предъявив вахтенным документы на входе, поднялась на лифте и оставила личные вещи в крошечной личной каюте. Когда с этим освободилась, рванула к капитанской рубке. Там представилась коренастому лысеющему капитану Муру и отправилась искать распорядителя конкурса Харриса, который, в свою очередь, переправил меня к начальнику охраны, мистеру Говарду. Пока искала, прошерстила все судно. Не знаю, что там относительно «мисок», по корабельному распорядку у них была еще ночь и они спали, но такого бардака и неразберихи я даже на самом захудалом грузовике на космических трассах еще не видела.
Пока я шастала по кораблю, мне пять раз предложили выпить, восемь — покурить, четыре — нюхнуть, три раза — закинуться какой–то фиолетовой шевелящейся дрянью и два раза перепихнуться. И то, в эти два раза меня не видели, просто по голосу определили — дама. Ну и, соответственно, вежливо предложили пройти на… член, только больше заковыристо. Не корабль, а бордель в худшем исполнении. Шлюх много, а сервиса никакого.
В общем, как не задалось вначале, так и понеслось…
С утра по местному времени я познакомилась с коллективом охраны, с которым мне предстояло работать, и совсем приуныла: за меня взялась устоявшаяся команда женоненавистников с размером эго в разы больше, чем их фаллосы. Эти мудирующие особи задались целью мне рассказать, доказать и показать на пальцах, как я оскорбляю всем своим бабским видом их почтенное, блин, ремесло. Бабский вид — это грудь и отсутствие члена. А, и наличие мозгов. Видимо, мужиков особенно беспокоил последний пункт. К остальным они придирались по привычке. А подержаться норовили из–за дремучих инстинктов.
Кстати, больше всего мне понравилось высказывание:
— С какой конюшни нам прислали эту кобылу? — пришлось хорошенько лягнуть в челюсть, чтобы оправдать это гордое звание. И как–то им всем моя резвость не понравилась. Но в конечном счете все же разобрались. Довольно мирно, но долго.
Ценой моего выбитого плеча, треснутых ребер, чужих вывихнутого локтя и потерянного зуба (зато сразу у нескольких индивидуумов) в коллективе кое–как установился статус кво и меня перестали шпынять и отправлять на нижние палубы охранять контейнеры с мусором.
Хотя там я познакомилась с интереснейшей личностью.
— Привет! — раздалось сзади, когда я скептически изучала невыносимо воняющий мусорный контейнер, который меня якобы отправили оберегать. Интересно, от кого? Кто же такой любознательный и с голодухи способен покуситься даже на мусор? Тем более, что в мусоре от «миссок», кроме вялых водорослей, использованных тюбиков от косметики и
