Принадлежать им - Мария Зайцева
Чуть-чуть визуалов от Танюши!
25. Дана. Два хищника
Кофе — это вообще не то, что надо пить поздней ночью. Но мне сейчас необходимо что-то горькое и промывающее мозг. Может, и спиртное какое подошло бы, но я в этом не специалист, боюсь промахнуться.
Смотрю, как тонкой струей течет в кофейник черный жгучий напиток, и моргаю. Медленно-медленно.
Перевожу взгляд на темное панорамное окно, сейчас служащее отличным зеркалом.
И вижу в нем себя.
Нет, не себя.
Кого-то.
Какую-то девушку, тонкую, мелкую, утопающую в здоровенном белоснежном халате. У этой девушки небрежно свернутые в разваливающийся пучок темные волосы, огромные блестящие глаза, с до сих пор панически расширенными зрачками. Ссадина на щеке. Кровь на губе. И в темном стекле не видно, но я-то знаю, что по всей шее и груди — темные пятна засосов.
Мой любовник не аккуратен. И в первый раз не был, и сейчас тоже не посчитал нужным… Что удивительно, в процессе мне это все заходило.
Только сейчас, выбравшись из загребущих горячих рук, я начинаю ощущать ломоту в теле, сухость губ и тянущую боль внизу. Не сильную, скорее даже приятную… От нее внутри все млеет, так незнакомо, странно.
Боже, я же давно уже не девочка!
И не сказать, что мы с Костиком ограничивались миссионерской позицией, всякое пробовали… Но, определенно, никогда в жизни я не испытывала того, что испытала за последние полтора суток.
Это даже сравнивать не получается с моим прежним опытом! Словно не было его, этого опыта! Словно я девственницей Серому Жнецу досталась!
Девушка в отражении ежится, глаза горят дурным блеском.
Отворачиваюсь, не найдя там знакомых черт.
Не я это.
Пока что не я.
Может, ближе к утру…
Если Серому Жнецу не придет в голову снова меня повалять по кровати.
“На колени, — мгновенно возникает в голове моей мыслеобраз того, что было совсем недавно. Властный голос, холодный тон, отрывистый приказ. Комната, заполненная нашими смешивающимися запахами. Запахами секса. — Голову выше. Горло расслабь. Плохая ученица.”
Боже… Какой же он, все-таки, изврат… Как мне теперь на свой проект смотреть? Не смогу же…
Сглатываю, ощущая сухость в горле.
Трогаю языком нижнюю губу, морщусь. Саднит. А ведь ничего не мешало, когда сосала его член. Наоборот, даже нравилось это! Чуть боли, чуть вкуса крови, моей, перемешанной с его вкусом. И ему нравилось. Он потом целовал меня. И губу мою прихватывал зубами, жмурясь от кайфа, словно хищный кот, нализавшийся крови…
Опять торкает в низ живота.
Хмурюсь, снимаю с базы кофейник.
Неправильная реакция у меня, однозначно.
Стокгольмский синдром?
Организм понял, что никуда не деться, и теперь изо всех сил подстраивается под неизбежность?
Или это я просто такая? Ебанутая? Озабоченная?
С Костиком это все во мне спало, но ведь правду говорят, что просто правильный мужик нужен…
Выходит, Серый — именно тот правильный мужик?
Или…
— Кофе? — хриплый низкий голос раздается внезапно, и я, вздрогнув, чуть ли не роняю кофейник.
В окне напротив отражается огромный полуголый мужик, хмуро изучающий мою съежившуюся фигуру.
Черный.
Ему-то чего не спится?
Поворачиваюсь к нему и едва сдерживаю судорожный вздох.
Боже…
Если братья так и будут передо мной полуголыми расхаживать, я с ума сойду, точно.
Торс Черного я уже видела. И даже очень близко.
Но впечатление все равно производит убойное совершенно.
Он шире в плечах, чем его брат.
И куда массивней. А еще у него грудь волосатая. И дорожка темных волос уходит вниз, прячась за резинкой спортивных штанов.
Торс поблескивает, словно маслом намазанный. Татуировки еще ярче выделяются на впечатляющем рельефе мышц. Слишком фактурном, словно Черный не спал, а спортом занимался…
— Мне налей, — командует Черный, проходя к кухне.
Поспешно достаю чашку, лью ему кофе.
Мне не остается, да и черт с ним.
Черный проходит очень близко от меня, и прущий от него тестостерон заставляет задержать дыхание. И испуганно вжаться в столешницу.
Я чувствую затылком, что он останавливается прямо напротив меня. За спиной.
И стоит.
Блин.
Какого черта он стоит?
Пусть сядет уже, ей-богу…
Но Черный не собирается садиться, он тяжело дышит, и его шумное дыхание я чувствую на своей макушке.
Он очень высокий, выше меня настолько, что, если повернусь, буду точно в грудь ему смотреть…
Монстр какой-то.
Зачем стоит? Чего ждет?
Ах, да!
Кофе!
Ставлю чашку на столешницу, говорю в пространство, не рискуя повернуться:
— Вот… Я пойду спать.
— А себе? — хрипло рычит за моей спиной зверь. И это ощущение опасности, жуткой опасности от хищника, принюхивающегося ко мне, невероятно острое. Все внутри зажимается, пульсирует в одной огненной точке. Дышать тяжело и больно. И перед глазами все плывет. Дура я нервическая. Это все Серый… Растревожил… Черному я не интересна… Наверно… Хотя…
В памяти флешбеками — его сегодняшние взгляды, его касания, его голос… “Вкусно, брат…” А-а-а-а…
— Мне… Я уже не хочу… — бормочу я и двигаюсь в сторону, чтоб выбраться из-под его влияния, срулить побыстрее в комнату.
И замираю, когда на столешницу падает тяжеленная татуированная ладонь, перекрывая мне путь к отступлению…
Стою, сжавшись, словно мышь под веником, таращу в стену напротив испуганные глаза, даже дышу через раз.
А хищник за спиной наклоняется… И обнюхивает меня! Шею нюхает! И волосы! И… И…
Когда горячие губы касаются кожи рядом с ухом, вздрагиваю крупно, всем телом, словно лань от выстрела!
Вцепляюсь в столешницу неверными пальцами, ноги подламываются от напряжения и ужаса.
А Черный, шумно втянув запах моей кожи, жарко и медленно лижет кожу… О… Боже…
Что он?..
Здоровенная ладонь ложится на плечо, стягивает с него халат. И меня обжигает жадный несдержанный укус!
Вскрикиваю, неловко дергаюсь, но меня придерживают на месте, словно норовистую кобылу.
Черный наваливается, полностью прижимая к столешнице, обволакивая собой, обездвиживая… И целует-кусает-облизывает шею, плечи, голые уже, освобожденные от халата.
Мне настолько безумно остро и страшно, что шевельнуться не могу. От каждого его прикосновения по коже протуберанцы огненные проскакивают! Между нами — горячо до безумия!
— Охуеть… — хрипит хищник мне в шею, — блять… Горячо, конфетка…
Не
