Принадлежать им - Мария Зайцева
Мне хочется одновременно умереть и… и прогнуться сильнее. Боже… Я — течная сука, однозначно… Мне надо прекратить… Он же сам… Сам сказал… Я — для его брата… Что Серый скажет?
Но все мысли о невозможной пошлости и ужасе ситуации вылетают из головы, когда горяченная ладонь ползет под полу халата… И ложится прямо на ягодицу. Белья на мне нет, и это нравится Черному настолько, что он, похоже, теряет контроль полностью.
Рычит возбужденно, прихватывает меня зубами за шею, словно самец самку за холку, приказывая быть послушной.
И, чуть приподняв, укладывает меня грудью на широкую столешницу.
Боже…
Меня сейчас прямо тут и трахнут.
Рядом с кофемашиной.
В качестве десерта к кофе.
А-а-а…
— Горячая сучка… — рычит Черный и шлепает меня по заднице.
Звонко, от души.
Снова вскрикиваю, дергаюсь, пытаясь повернуться к жестокому мужчине, посмотреть на него, но мне не позволяют этого сделать.
Жестко укладывают обратно:
— Лежи.
Упираюсь в стену напротив, выдыхаю со стоном, ощущая, как прижимается ко мне обжигающе горячее тело Черного… Мыслей никаких в пустой голове, только бесконечное удивление и бесконечный же ужас. Перед неизвестным. И неизбежным.
Он не хотел же… Передумал… Боже…
— Что ты делаешь с моей девочкой, брат? — раздается холодный голос от дверей, и меня замораживает от неожиданности.
И жуткого, ледяного тона вопроса.
_____________________________________
Уф-ф-ф... Продолжим завтра, девочки... Как вам, заходит? Будет много, очень много 18+! Еще не поздно отступить, если боитесь... Хотя, вы же не такие у меня?))))) Все фиялки давно сбежали, крестясь?)))) Тогда завтра мы поиграем... Верней, Жнецы поиграют со своей игрушкой...
И визуальчики подъехали... Огнище безумное...
Серый с Даной
Черный с Даной
26. Дана. Между двумя хищниками
Удивительно, что леденею только я.
А Черный, наоборот, приподнимает меня от столешницы, звонко чмокает в шею и усмехается довольно:
— То, что ей нравится.
А-а-а… Мое невероятное изумление настолько огромно, что даже не получается хоть как-то реагировать на происходящее.
Смотрю на Серого, молча изучающего возмутительную с любой точки зрения картину. Он стоит на пороге гостиной, по-прежнему полуголый, руки засунуты в карманы спортивок. И от этого мышцы на груди и плечах такие рельефные, напряженные. Волосы взлохмачены, в стеклах очков отражается тусклая подсветка кухни. И взгляд за очками опять нечитаемый и от того — страшный. Непонятно, что сделает сейчас этот напряженный хищник.
Прыгнет?
Отступит?
Что?
Мне дико страшно, словно я виновата в ситуации. Словно я спровоцировала Черного, заставила его предать брата…
И сказать-то ничего не могу! Что я скажу? Он сам? Я ни при чем? Боже…
Страшно, страшно, страшно!
Взгляд Серого, скользящий по мне, моему испуганному лицу, моему раскрытому в немом протесте рту, страшен.
И только Черному, похоже, вообще плевать!
Он тянет меня от столешницы и рывком усаживает на барную стойку. Спиной к Серому.
Хватаюсь непроизвольно за его широченные плечи, понимая, что теперь наши лица на одном уровне!
Черный скалится, резко распахивает на мне халат, и без того держащийся на поясе и честном слове, и укладывает спиной на стойку.
С тихим вскриком подчиняюсь.
Голова моя свешивается чуть-чуть, волосы стекают к полу.
В перевернутом мире вижу, как Серый безмолвно наблюдает за тем, что его брат делает со мной.
И лицо его все такое же холодное.
Только ноздри чуть-чуть раздуваются, выдавая, что не так уж равнодушен Серый к наблюдаемой картинке.
Черный широким вольным движением проходится по моей обнаженной груди, целяя острые пики сосков, и я непроизвольно выгибаюсь.
— Ого… — комментирует Черный, — неплохо все… Да, братишка?
— Думаешь, ей нравится? — задумчиво спрашивает Серый. И глаза за стеклами очков кажутся блестящими.
— Уверен, — коротко отвечает Черный, — глянь.
Чувствую, как толстые жесткие пальцы проходятся по промежности, вскрикиваю.
— Боже! Нет!
— М-м-м… — Черный, нисколько не заботясь о том, что я пытаюсь свести ноги и вообще привстать, мягко и ритмично трогает меня внизу, а затем облизывает пальцы, — вкусно, да… Ты прав, брат. И тут тоже вкусно…
— Я знаю, — следует холодный ответ.
Серый по-прежнему не двигается, изучает картину. Эстет чертов! Я же умру сейчас от ужаса и стыда!
— Пожалуйста… — я не знаю, о чем прошу, не верю, что это имеет смысл. Они явно играют. И игры их — извращенные. А я… Боже, на что я подписалась? — Пожалуйста… — вырывается бессмысленным тихим стоном.
В перевернутом, покореженном, расплывающемся на текучие фрагметы мире Серый мягко наклоняет голову набок, рассматривая меня с интересом зоолога. Сцена из жизни животных…
— Она просит, Серый. — По-своему интерпретирует мои стоны Черный, — слышишь?
— Слышу, брат…
— Дашь поиграть? — Черный все гладит и гладит меня по груди, животу, ниже и ниже, постоянно заходя и трогая натертые половые губы. И то, что еще ниже. Меня словно волнами сносит, животной грубой похотью. Безумием, невероятно остро транслируемым этими двумя хищниками, в чьих лапах я оказалась.
— М-м-м… — задумчиво тянет Серый, — только если ей в кайф…
— Ну… — Черный тянет меня по столешнице чуть ближе к себе, сжимает за шею, проходится большим пальцем по полураскрытым губам, заглядывает в безумные глаза, — ей определенно в кайф… Хороший выбор, да, брат?
— Да… — снова тянет Серый, — ты умеешь выбирать… Дана, хочешь ему пососать?
— А-а-ах… — я не могу ничего ответить, настолько происходящее за пределами моего понимания. Этот перевернутый мир сошел с ума. И я сошла в нем тоже.
— А мне? — снова задает вопрос Серый таким тоном, словно собеседование проводит, ей-богу!
— О-о-о…
Серый подходит ближе, становится прямо надо мной, с другой стороны стола, задумчиво ведет костяшками пальцев по моей щеке, спускается на шею… Взгляд его по-прежнему нераспознаваемый за очками, но губы сжаты сильнее, чем обычно. И мышцы на груди и плечах напряженные, выпуклые. Словно сдерживается, чтобы… Что? Накинуться? Разорвать меня на части, как зверь, почуявший вкус крови?
Безотрывно смотрю в его лицо…
Черный в этот момент легко толкается пальцем в меня, вызывая судорожное сжатие и тихий вскрик. Беспомощно цепрляюсь за каменное, увитое венами запястье Серого, безмолвно умоляя что-то сделать. Спасти…
Очки блестят неожиданно ярко. Гневно.
И кажется мне на мгновение, что Серый сейчас остановит брата. Заберёт меня из его жадных горячих рук.
Серый снова легко
