Имперский маг II - Сим Симович

Площадь погрузилась в тишину. Даже дети перестали шуметь. В этой тишине каждый думал о своём — о погибших товарищах, о враждах, о цене свободы.

— Спасибо, — тихо сказала Ольфария. — Теперь продолжаем праздник. Пусть наша радость будет памятником всем, кто отдал жизнь за справедливость.

Музыка зазвучала снова, но теперь в ней была особая торжественность, смешанная с грустью.

Поздним вечером, когда большинство горожан уже разошлись по домам, а на площади остались только самые стойкие празднующие, Ольфария и Гиперион вернулись в замок.

— Хороший праздник, — сказал он, поднимаясь по ступеням к главному входу.

— Да, — согласилась она. — Люди нуждались в этом. После всех потрясений им важно было почувствовать единство и гордость.

— А ты? Почувствовала?

Ольфария остановилась и посмотрела на него:

— Я почувствовала… сложность. Радость от победы, боль от потерь, гордость за наших людей, тревогу за будущее. Всё сразу.

— Это и есть цена власти, — философски заметил Гиперион. — Простые люди могут позволить себе простые эмоции. Правители вынуждены чувствовать всё одновременно.

— Иногда завидую им, — призналась Ольфария. — Орки радуются победе без задних мыслей. Освобождённые рабы счастливы без оглядки на последствия. А мы…

— А мы думаем о завтрашнем дне, — закончил он. — О том, что наша победа может привлечь внимание короля. О том, что другие работорговцы могут объединиться против нас. О том, что нужно строить будущее на фундаменте из пепла.

Они вошли в замок, где их встретила привычная тишина каменных коридоров.

— Знаешь, — сказала Ольфария, когда они дошли до её покоев, — несмотря на все сомнения, я не жалею о том, что мы сделали.

— Даже учитывая методы?

— Даже учитывая методы. Потому что альтернатива была хуже. Тысячи людей остались бы в рабстве, сотни детей выросли бы в кандалах, целые поколения прожили бы и умерли в неволе.

Гиперион кивнул:

— Это и есть настоящая мудрость правителя — понимать, что иногда жестокость к немногим означает милосердие к многим.

— Но никогда нельзя забывать о цене, — добавила она. — Никогда нельзя перестать сожалеть о необходимости убивать.

— Поэтому нам нужно друг друга, — улыбнулся он. — Ты напоминаешь мне о человечности, а я даю тебе силу действовать.

Ольфария встала на цыпочки и поцеловала его в щёку:

— Спокойной ночи, мой тёмный защитник. Спасибо за то, что взял на себя самое тяжёлое.

— Спокойной ночи, моя светлая совесть, — ответил он. — Спасибо за то, что не даёшь мне окончательно очерстветь.

Они разошлись по своим покоям, каждый унося в сердце сложную смесь чувств — радость и печаль, гордость и сомнения, надежду и тревогу. Но главное — они унесли понимание того, что их союз стал ещё крепче, закалённый в огне трудных решений и тяжёлых побед.

День девяносто пятый, торжественный зал замка Кровавого Волка. Высокие сводчатые потолки украшали знамёна графства, а солнечный свет, проникавший сквозь витражные окна, окрашивал каменные стены в золотистые и багровые тона. В зале собрались все влиятельные лица графства — командиры орочьих отрядов, главы освобождённых общин, представители ремесленных гильдий, торговцы и местная знать.

Ольфария стояла на возвышении у трона, облачённая в торжественное платье глубокого синего цвета с серебряной вышивкой в виде геральдических символов. На голове сияла графская корона — изящная диадема из белого золота с сапфирами. В руках она держала древний свиток с печатями и красивый меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями.

Перед ней на одном колене стоял Гиперион. Он был облачён в парадный чёрный камзол из бархата с серебряным шитьём, его золотистые волосы аккуратно уложены, а алые глаза смотрели прямо перед собой с достоинством и спокойствием. Несмотря на коленопреклонённую позу, в его фигуре чувствовались сила и гордость воина.

— Граждане графства Вальденк! — торжественно объявила Ольфария, и её голос зазвучал под сводами зала. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы воздать должное тому, чьи подвиги обеспечили нашу безопасность и процветание!

Присутствующие замерли в почтительном молчании. Орки стояли по стойке «смирно», освобождённые граждане с волнением наблюдали за церемонией, а местные аристократы внимательно следили за каждым словом графини.

— Человек, стоящий перед нами, — продолжила Ольфария, — прибыл в наши земли как простой торговец. Но судьба распорядилась иначе. Его мудрость помогла нам построить справедливое общество, его сила защитила нас от врагов, его решимость освободила тысячи невинных людей от оков рабства.

Она сделала паузу, окидывая взглядом собравшихся.

— Фелиций Крысолов — имя, под которым мы его знали. Но сегодня это имя уходит в прошлое. Ибо великие дела требуют великих имён, а выдающиеся заслуги — достойного признания.

Ольфария развернула свиток и начала читать:

— «Я, Элизабет Ольфария Вальд, графиня Вальденкская, суверенная правительница этих земель, в присутствии благородных свидетелей и с благословения всевышних сил, объявляю следующее: За выдающиеся заслуги перед графством, за мудрое руководство военными операциями, за освобождение более двух тысяч порабощённых людей, за уничтожение угрозы со стороны маркграфа Карстайла и его союзников…»

Голос её звучал чётко и торжественно, каждое слово отзывалось эхом под сводами.

— «…жалую ему титул Воеводы графства Вальденк, со всеми правами, привилегиями и обязанностями, сопутствующими сему высокому званию. Отныне он будет моим первым советником в военных делах, верховным командующим всех вооружённых сил графства, защитником наших границ и карающим мечом справедливости против всех врагов».

Присутствующие зашевелились. Титул воеводы был одним из высших в феодальной иерархии, фактически делавший его обладателя вторым человеком в государстве после самого правителя.

— «Но высокие титулы требуют достойных имён, — продолжила Ольфария. — Имя торговца Фелиция Крысолова было маской, необходимой для тайных дел. Теперь эта маска более не нужна. Поэтому, в дополнение к титулу воеводы, жалую ему родовое имя, которое будут носить его потомки во веки веков».

Она сделала драматическую паузу, и в зале воцарилась абсолютная тишина.

— «Отныне и навсегда он будет именоваться Гиперион Грейфокс — Серый Лис, в честь его хитрости и мудрости в военных делах, его способности обманывать врагов и защищать друзей».

Имя прозвучало