Имперский маг II - Сим Симович
Даже лёжа, зверь возвышался над человеческим ростом. Бурая шерсть была матовой и всклокоченной, мощные лапы заканчивались когтями длиной с кинжал. Голова размером с бочку, а в приоткрытой пасти блестели клыки, способные перекусить человека пополам.
Гиперион сделал шаг вперед, намеренно наступив на сухую кость.
Хруст эхом прокатился по пещере.
Медведь проснулся мгновенно — не так, как просыпаются домашние животные, а как просыпается идеальный хищник. Один момент он спал, в следующий уже стоял на четырёх лапах, оскалившись и готовый к бою.
Красные глаза встретились с жёлтыми.
Зверь зарычал — низко, утробно, от этого звука, казалось, дрожали стены пещеры. Он был в два раза выше Гипериона и в три раза тяжелее, вооружён природным оружием и абсолютно не знал страха.
— Привет, красавчик, — спокойно сказал химера.
Медведь атаковал без предупреждения, как и полагается настоящему хищнику. Полтонны мышц и злобы обрушились на человека с такой скоростью, что воздух засвистел.
Гиперион отступил на шаг и уклонился от удара лапы. Когти прочертили борозды в каменной стене там, где секундой ранее была его голова.
Второй удар — снизу вверх, попытка вспороть живот. Химера отскочил назад, но медведь тут же последовал за ним, не давая передышки.
Третий удар Гиперион не стал избегать. Он поймал лапу медведя руками — правой перехватил запястье, левой упёрся в локоть — и резко провернул.
Хруст сломанной кости прозвучал как выстрел.
Медведь взревел от боли и ярости, но тут же попытался ударить второй лапой. Гиперион пригнулся, пропустил удар над головой и нанёс собственный — прямо в солнечное сплетение зверя.
Удар человеческого кулака не должен был причинить медведю серьёзного вреда. Но кулак химеры был совсем другим делом.
Зверь согнулся пополам, задыхаясь. Гиперион не дал ему опомниться — схватил за шкирку и швырнул о стену пещеры. Полтонны живого веса врезались в камень с такой силой, что посыпались обломки.
Медведь был крепок. Он отряхнулся и снова атаковал, но теперь осторожнее. Попытался зайти сбоку, используя преимущество в размере.
Гиперион позволил ему приблизиться, затем внезапно нырнул под брюхо зверя и ударил в основание черепа. Точно в то место, где спинной мозг соединяется с головным.
Медведь рухнул как подкошенный.
Но умирать не собирался. Перевернулся на спину и попытался схватить химеру задними лапами, чтобы разорвать когтями живот — классический приём медвежьей борьбы.
Гиперион перехватил обе задние лапы и развёл их в стороны с такой силой, что суставы затрещали. Медведь заревел от боли, но всё ещё пытался дотянуться передними лапами.
— Хватит играть, — спокойно сказал химера.
Он отпустил задние лапы медведя и одним движением схватил зверя за горло. Пальцы сомкнулись вокруг толстой шеи, нащупали правильное место — и сдавили.
Не душил. Химера знал анатомию лучше любого лекаря. Он просто пережал кровоток к мозгу, и медведь потерял сознание за несколько секунд.
Затем быстро и милосердно свернул ему шею.
Тишина опустилась на пещеру. Гиперион сидел рядом с тушей поверженного хищника, переводя дыхание. Схватка длилась меньше минуты, но потребовала полной отдачи сил.
— Извини, старина, — сказал он мёртвому зверю. — Но мои люди голодают.
Разделка началась сразу же. Гиперион не собирался тащить полутонную тушу в поселение — это было бы расточительством. Он вынес труп на поляну перед пещерой, где было больше места и света.
Нож он создал из собственной магии — лезвие из сгущённой крови медведя, твёрдое как сталь и острое как бритва. Инструмент идеально подходил для работы, поскольку был создан из материала самой добычи.
Сначала шкура. Гиперион начал с небольшого надреза у горла и повёл нож вниз по центру груди и живота. Лезвие скользило легко, словно масло, не цепляясь за мех и не рвая шкуру.
Затем боковые разрезы — от центрального надреза к лапам. Каждый разрез был выверен с точностью хирурга, не глубже, чем нужно, не задевая мяса под шкурой.
Снятие шкуры требовало особого мастерства. Нужно было отделить её от туши, не повредив ни кожу, ни мясо под ней. Гиперион работал не спеша, короткими точными движениями, отделяя шкуру от мышц.
Работа была медитативной. Руки двигались автоматически, с навыком, нарабатываемым веками. Химера не раз охотился в разных мирах, разделывал самую разную добычу — от кроликов до драконов. Каждое существо имело свои особенности, но принципы оставались неизменными.
Уважение к добыче. Использование каждой части. Никаких отходов.
Шкура сошла одним куском — огромное полотнище бурого меха, которое можно было использовать для одежды или покрывал. Гиперион аккуратно сложил её, мехом внутрь.
Затем началась работа с мясом. Сначала задние окорока — самая ценная часть. Нож скользил вдоль костей, отделяя мышцы от скелета. Куски получались ровными, без повреждений, готовыми для готовки или засолки.
Передние лапы, грудинка, рёбра — каждая часть туши обрабатывалась с одинаковой тщательностью. Даже внутренности не пропадали впустую — печень, сердце, почки, всё можно было использовать в пищу.
Кости шли отдельно. Из крупных можно делать инструменты, мелкие подойдут для бульонов. Рёбра станут основой для игл и крючков.
Когти и зубы тоже имели ценность — как материал для украшений или амулетов. Гиперион аккуратно извлёк каждый коготь, каждый клык.
Работа заняла два часа. Когда химера закончил, от медведя остался только чисто обглоданный скелет. Всё остальное было аккуратно разложено и упаковано для транспортировки.
— Впечатляюще.
Гиперион обернулся. На краю поляны стояла Ольфария, глядя на результаты его работы с неприкрытым восхищением.
— Давно наблюдаешь? — спросил он, вытирая руки о траву.
— Достаточно долго, чтобы увидеть, как ты работаешь, — она подошла ближе, разглядывая аккуратно разложенные куски мяса. — Это… искусство.
— Это необходимость. В дикой природе нельзя позволить себе расточительности.
Ольфария кивнула, но её взгляд задержался на торсе Гипериона. Он всё ещё был обнажён по пояс, и она невольно отметила, насколько идеально сложена его фигура — не человеческая красота, а что-то более совершенное. На коже не было ни царапины, хотя он только что голыми руками сражался с полутонным хищником.
Она быстро отвела взгляд, чувствуя, как краснеют щёки.
— Гоблины действительно станут есть мясо?
— Станут,
