Имперский маг II - Сим Симович
За ним следовали знаменосцы с гербами различных домов — чёрный дуб барона Владислава, железный кулак графа Ульриха, серебряный волк самого Карстайла. Пехотинцы шли ровными рядами, их доспехи поблёскивали в первых лучах солнца.
Гиперион дождался, пока вся колонна войдёт в лес, а затем мягко спрыгнул с дерева прямо на дорогу перед ними. Его появление вызвало мгновенную панику — лошади заржали и встали на дыбы, воины потянулись к оружию.
— Стой! Кто идёт? — выкрикнул один из сержантов.
— Смерть, — спокойно ответил Гиперион, медленно извлекая меч из ножен.
Клинок был произведением тёмного искусства — его лезвие как будто впитывало свет, а по всей длине тянулись кровавые руны, которые начали пульсировать зловещим красным светом, едва оружие оказалось на воздухе.
— Убить его! — рявкнул маркграф, указывая на одинокую фигуру.
Дюжина конных воинов ринулась вперёд, подняв копья. Гиперион не шевельнулся, пока они не приблизились на расстояние удара, а затем взмахнул мечом.
То, что произошло дальше, не укладывалось в рамки человеческого понимания. Кровавое лезвие прорезало воздух, и волна тёмной энергии смела первый ряд атакующих. Люди и лошади буквально разлетелись в стороны, разрубленные пополам невидимой силой.
Но это было только начало. Гиперион произнёс заклинание на древнем языке, и его меч вспыхнул багровым пламенем. Каждый его удар теперь поражал не одного противника, а всех в радиусе нескольких метров.
— Что за демон⁈ — закричал кто-то из воинов.
— Стройся в каре! — приказал один из капитанов. — Окружить его!
Пехотинцы попытались выполнить приказ, но Гиперион не дал им времени. Он врезался в их ряды как живой ураган. Его меч рассекал доспехи словно пергамент, оставляя за собой кровавые борозды в воздухе. Кровь врагов не просто лилась на землю — она поднималась в воздух и кружила вокруг него, образуя защитный барьер из кипящей плазмы.
Стрелы и арбалетные болты, пущенные в него, либо сгорали в этом барьере, либо проходили сквозь, нанося ему ранения, но Гиперион их игнорировал. Каждая капля его крови только усиливала ярость магии.
— В атаку! Все сразу! — завопил маркграф, понимая, что тактика не работает.
Более трёхсот воинов ринулись на одного человека. Казалось, что их количество должно было сокрушить любого противника, но Гиперион встретил их лавину холодной решимостью.
Он закружился в смертельном танце, его меч становился размытым от скорости. С каждым движением падали новые тела. Топор, занесённый над его головой, был перехвачен левой рукой, а правая в то же время пронзала сердце нападавшего. Копейный удар в спину он принял, не оборачиваясь, и тут же провёл обратный удар, снеся голову копейщику.
Кровь врагов и его собственная смешивались в воздухе, создавая всё более мощные магические разряды. Деревья вокруг начали чернеть и увядать от исходящей от него энергии.
— Это невозможно! — кричал барон Владислав, пытаясь пробиться к Гиперину с дюжиной отборных рыцарей. — Никто не может сражаться против такого количества воинов!
— Я не «никто», — отозвался Гиперион, перехватывая удар боевого молота и проводя контратаку, которая разнесла барона в клочья вместе с его конём.
Бой продолжался больше часа. Гиперион получил десятки ранений — мечи вспарывали ему кожу, копья пронзали мышцы, стрелы застревали в плече и бедре. Его чёрный камзол превратился в кровавые лохмотья, а золотистые волосы слиплись от крови.
Но он продолжал убивать. Методично, безжалостно, с механической точностью. Каждый удар его меча уносил жизнь, каждое заклинание кровавой магии превращало группу воинов в месиво из плоти и металла.
Постепенно звуки боя стихли. Из шестисот воинов в живых остались лишь маркграф и два десятка его личной охраны. Они сбились в кучу, прижавшись спинами друг к другу, и смотрели на приближающегося Гипериона с ужасом в глазах.
— Что ты такое? — прохрипел маркграф, подняв меч дрожащими руками.
— Я тот, кто защищает то, что мне дорого, — ответил Гиперион, медленно приближаясь. Его голос звучал абсолютно спокойно, словно он не провёл последний час, вырезая целую армию. — А ты угрожал ей. Это была твоя последняя ошибка.
— Я маркграф! — выкрикнул Карстайл. — У меня есть права! Связи при дворе! Ты не можешь просто…
— Могу, — перебил его Гиперион и взмахнул мечом.
Последние охранники пали за несколько секунд. Их доспехи и оружие не могли противостоять клинку, напитанному кровью сотен врагов. Теперь в лесу остались только они двое — маркграф и его палач.
Карстайл попытался нанести отчаянный удар, но Гиперион легко парировал его и ударом левой руки отправил меч противника в кусты. Затем он схватил маркграфа за горло и поднял над землёй.
— Прежде чем ты умрёшь, — сказал он, глядя в расширенные от ужаса глаза, — знай: графиня Ольфария находится под моей защитой. Любой, кто попытается причинить ей вред, разделит твою участь.
— Пощады… — захрипел маркграф.
— Пощады? — Гиперион усмехнулся. — Ты собирался превратить освобождённых людей обратно в рабов. Ты хотел «проучить» женщину, которая исцеляет больных и защищает слабых. Какой пощады ты ждёшь?
Он убрал меч в ножны и вонзил правую руку в грудь маркграфа. Пальцы прошли сквозь доспех и плоть словно сквозь воду — одно из преимуществ кровавой магии. Карстайл закричал от боли, но крик оборвался, когда Гиперион сжал его сердце.
— Не так быстро, — пробормотал он и извлёк из кармана один из кристаллов-ловушек душ. Кроваво-красный камень размером с куриное яйцо тускло пульсировал в его руке.
Он направил кристалл на умирающего маркграфа и произнёс заклинание. Душа Карстайла, вырванная из разлагающегося тела, была втянута в ловушку, где ей предстояло провести вечность в осознанных мучениях.
— Теперь ты будешь страдать столько, сколько страдали твои рабы, — сказал Гиперион, убирая кристалл. — И это справедливо.
Он осмотрелся. Лес вокруг него превратился в кошмар. Сотни изуродованных тел лежали среди поваленных и почерневших деревьев. Земля была пропитана кровью настолько, что превратилась в багровую грязь. В воздухе висел тяжёлый запах смерти и магии.
Гиперион почувствовал, как адреналин постепенно покидает его, а ярость сменяется усталостью.
