Имперский маг II - Сим Симович
Ольфария кивнула:
— А кавалерия с востока?
— Для неё у меня есть особый сюрприз, — усмехнулся Гиперион. — Помнишь наших драконьих союзников? Думаю, самое время напомнить миру, почему с драконами лучше не ссориться.
— Смело. А что делать с предателем Бертрамом, который должен открыть ворота изнутри?
— О, с ним у меня особые планы, — глаза Гипериона заблестели недобрым светом. — Граф Бертрам получит шанс исполнить свою роль. Только результат будет не тем, на который он рассчитывает.
Ольфария встала и подошла к окну.
— Знаешь, Гиперион, иногда мне кажется, что мы попали в какую-то бесконечную игру. Только решим одну проблему, как тут же возникает следующая.
— Такова природа власти, — философски заметил он. — Её нужно постоянно защищать. Но посмотри с другой стороны — каждая победа делает нас сильнее, а врагов осторожнее.
— Да, но сколько это может продолжаться? Рано или поздае появится противник, которого мы не сможем победить.
Гиперион подошёл к ней и положил руку на плечо.
— Возможно. Но это будет не маркграф Карстайл с его тысячей головорезов. У нас есть преимущества, о которых он даже не подозревает.
— Ты имеешь в виду магию?
— Не только. У нас есть нечто более ценное — правда. Мы действительно сделали жизнь людей лучше. Освобождённые рабы будут сражаться за нас не из страха, а из благодарности. Это сила, которую нельзя купить за золото или принудить угрозами.
Ольфария улыбнулась:
— Когда ты говоришь такие вещи, я почти готова поверить, что мы — герои, а не завоеватели.
— А разве есть разница? — усмехнулся Гиперион. — Грань между героем и злодеем часто определяется лишь точкой зрения. Для освобождённых рабов мы герои. Для работорговцев — злодеи. История рассудит, кто был прав.
За окном начинал брезжить рассвет. Впереди была неделя интенсивной подготовки к битве, которая определит судьбу их небольшого, но уникального государства. Но сейчас, в эти тихие предутренние часы, они позволили себе несколько минут покоя перед грядущей бурей.
— Что ж, — сказала Ольфария, отворачиваясь от окна, — пора составлять планы. У нас есть неделя, чтобы превратить угрозу в возможность.
— Именно, — кивнул Гиперион. — И я уже знаю, с чего начать.
День восемьдесят первый, поздний вечер. Большой каминный зал замка Кровавого Волка был преображён до неузнаваемости. Массивный дубовый стол накрыли белоснежной скатертью с вышитыми серебром гербами графства, а множество восковых свечей в кованых подсвечниках создавали мягкое, тёплое освещение. Камин весело потрескивал, отбрасывая на стены танцующие тени.
В углу зала, на небольшом возвышении, расположились четыре музыканта в традиционных валлонских костюмах. Лютнист в зелёном камзоле с золотым шитьём нежно перебирал струны, создавая мелодичную основу. Флейтист добавлял воздушные трели, а виолончелист и арфистка вплетали в мелодию глубокие, богатые тона.
Ольфария сидела во главе стола в элегантном тёмно-синем платье с серебряной вышивкой. Сапфировое ожерелье мерцало в свете свечей, а волосы были уложены в сложную причёску с жемчужными шпильками. После долгого дня планирования обороны графства она выглядела усталой, но всё ещё прекрасной.
Напротив неё Гиперион сидел в истинном облике — статный мужчина с золотистыми волосами, ниспадающими до плеч, и поразительными алыми глазами, которые в свете свечей казались драгоценными рубинами. Чёрный бархатный камзол с серебряными пуговицами подчёркивал его воинскую выправку, а на поясе висел церемониальный кинжал с рубиновой рукоятью.
— Должна признать, — сказала Ольфария, поднимая бокал вина, — после всех этих планов сражений приятно просто насладиться хорошей едой и твоим обществом.
— Взаимно, — усмехнулся Гиперион, чокаясь с ней. Его алые глаза весело блеснули. — Хотя должен сказать, что планирование боевых действий тоже имеет свою прелесть. Есть что-то завораживающее в искусстве войны.
— Ты бы так не говорил, если бы не знал, что мы победим, — поддразнила его Ольфария.
— Победа — это не знание, а уверенность, — ответил он, отпивая вино. — За триста лет я научился чувствовать исход битвы ещё до её начала. И сейчас я чувствую победу.
Вино было превосходным — местный сорт «Кровавая лоза», выдержанный в дубовых бочках более десяти лет. Название показалось Гипериону особенно символичным.
В зал вошли слуги с первым блюдом. Главный повар замка, мастер Жюльен Золотые Руки, лично руководил подачей. Это был пожилой мужчина с седыми усами и добрым лицом, который явно боготворил свою новую хозяйку.
— Ваша светлость, — почтительно произнёс он, — позвольте представить первое блюдо — традиционный валлонский суп «Водян-вё» с лесными грибами и копчёным беконом.
Суп подали в глубоких керамических тарелках. Густой, ароматный бульон с крупными кусками белых грибов создавал идеальное начало трапезы.
— Пахнет как дома, — задумчиво сказал Гиперион, вдыхая аромат. — Хотя что такое дом для бессмертного?
— А что ты чувствуешь, когда говоришь «дом»? — поинтересовалась Ольфария, пробуя суп.
— Странно, но сейчас — это место. Этот замок, это графство… тебя, — он взглянул на неё прямо, без обычной игривости. — Впервые за века у меня есть ощущение, что я где-то принадлежу.
— Льстец, — улыбнулась она, но в её глазах промелькнуло тепло. — Хотя должна признать, что чувствую то же самое. В прошлой жизни я постоянно куда-то спешила, всё время была в напряжении. А здесь… здесь я могу просто быть собой.
— Даже несмотря на постоянные угрозы и заговоры?
— Особенно благодаря им, — рассмеялась Ольфария. — Знаешь, битва за жизнь в операционной и битва за власть — это не так уж и различается. В обоих случаях нужны твёрдая рука и холодный ум.
Гиперион усмехнулся:
— Только в политике можно использовать магию крови для принуждения оппонентов.
— А в медицине — ледяные иглы для обезболивания, — парировала она. — У каждой профессии свои инструменты.
Пока они наслаждались супом, музыканты исполняли старинную балладу о доблестном рыцаре и прекрасной волшебнице. Мелодия была печальной и красивой, слова рассказывали о любви, которая преодолевает все препятствия.
— Знаешь, — сказала Ольфария, отложив ложку, — иногда мне кажется, что мы попали в какую-то сказку. Могущественный маг-воин и
