Моя по праву зверя - Алисия Небесная

— То есть нехватка кадров? — уточняю я.

— Острая, — вздыхает Алекс. — Наш врач будет рад, если ты хотя бы заглянешь на осмотр. И не как пациент.

Я молчу. В голове уже формируется новая картина: Не белые стены городской больницы, не строгое расписание приёмов, не звуки скорой за окном. А стая. Их повседневные травмы, укусы, истерзанные тела после драк, альфы в ярости, омеги в пике, дети, которых принимают без реанимаций, но с доверием и инстинктом.

И я. Там, внутри. Не как временная прохожая, а как часть. Как та, кто будет держать чужие запястья, шить, ставить капельницы, определять жар и прикрывать глаза тем, кого не удалось спасти. Новая жизнь пахнет не страхом — а вызовом.

— Я не обещаю, — тихо говорю. — Но, возможно, я бы хотела сначала всё увидеть. Разобраться. Понять, как у вас это устроено.

— Тогда пошли на экскурсию! — Кайла уже хватает меня за руку. — Если ты действительно хочешь знать — лучше один раз увидеть.

Мы выходим за границу жилого сектора, углубляясь в северную часть стаи. Там, где заканчиваются аккуратные дома и начинается более функциональная зона — склады, мастерские, кухня, техпомещения. Среди прочего, чуть поодаль, стоит метблок.

С виду он неприметен: прямоугольное кирпичное здание в два этажа, старое, с облупившейся штукатуркой на углах, местами заклеенное плёнкой окно, выбоины на лестнице. Стены серые, крыша с тёмными следами от дождей. Табличка с надписью «Медицинский пункт стаи Ривертаун» едва держится на одном винте.

Но внутри — совсем другое впечатление.

Запах стерильности встречает сразу, на пороге. Антисептик, смешанный с чем-то травяным, возможно — настоями для промываний. Тепло. Чисто. Не идеально, но уютно и аккуратно.

Свет мягкий, приглушённый, без резких ламп. Пол покрыт серым линолеумом, по стенам — простые схемы строения тела, инструкции по оказанию первой помощи и график дежурств.

Слева — открытая стойка приёма. За ней — девушка лет двадцати пяти в медицинском халате, с коротко подстриженной тёмной чёлкой и лёгкой улыбкой на лице. Её стол завален аккуратными папками, бланками и записями. На стеллажах за спиной — бинты, антисептики, пузырьки с лекарствами, коробки с латексными перчатками.

— Привет, Сами, — первой заговорила Кайла, радостно кивая.

— Привет, Кайла, — отвечает девушка, чуть склонив голову. Голос спокойный, почти певучий. Она переводит взгляд на меня, и в её глазах появляется заинтересованность. — Ты Белла? — она прищуривается, вглядываясь внимательнее.

Смущаюсь, но киваю.

— Я слышала про тебя, — продолжает Сами. — И если ты действительно медик… о, Луна, ты даже не представляешь, как ты нам сейчас нужна.

Мы проходим дальше.

Справа — небольшой процедурный кабинет с кушеткой, лампой на гибкой штанге и старым, но ещё рабочим аппаратом для УЗИ. Чуть дальше — три палаты: одна на двоих, две одиночные. Всё просто: металлические кровати с белыми простынями, капельницы на подставках, чистые занавески. В одной палате пахнет хвоей — кто-то явно принёс букет или целебный сбор.

На втором этаже, как рассказывает Сами, размещены склад медикаментов, небольшая лаборатория и кабинет самого врача. Иногда тут же проводят роды, когда омега не может сама.

Я вдыхаю глубоко. Это не элитная клиника. Не центр. Но здесь — настоящая жизнь. Жизнь стаи.

— Всё не идеально, — говорит Сами, будто читая мои мысли. — Но если ты готова — у тебя будет всё, чтобы начать. Мы обучаем на месте, если нужно, и всегда прикрываем друг друга.

Я снова киваю. И впервые — с уверенностью.

Глава 34

Я знал, где моя пара, задолго до того, как вошёл в здание.

Запах вёл меня сам — тонкий, знакомый, упрямо сладкий, с лёгкой ноткой стерильности. Он цеплялся за кожу, проникал в дыхание, раздражал волка, который с тех пор, как коснулся её впервые, больше не знал покоя.

Я нашёл её там, где и ожидал:

Белла стояла у стойки регистрации, склонившись над ящиком с картотекой, и что-то сосредоточенно проверяла. Волосы заправлены за ухо, рукав немного закатился, обнажив запястье. Спокойная. Холодная. Невозмутимая. Как будто она не альфа-пара в самом центре стаи, а ассистентка в привычной городской клинике.

Я подошёл ближе.

— Белла? — голос прозвучал тише, чем я планировал. Сдержался. Старался не давить.

Она не обернулась.

— Да? — отвечает спокойно, не отрывая взгляда от карточек. Перелистывает, читает что-то, кивает сама себе.

Я подхожу вплотную к стойке, почти касаясь края ладонью.

— Дорогая, всё в порядке? — знал, что с ней ничего не случилось — её запах был ровным, без тревоги. Но спросить нужно. Хочу услышать это из её уст.

— Всё нормально, — отвечает всё тем же тоном. — Просто смотрю, что у вас есть в больнице. Какие препараты, какие запасы.

Она не спешит, не отвлекается. Не даёт повода подумать, что моё появление выбило её из равновесия.

— Белла, — тихо, но твёрдо. — Посмотри на меня.

Сокращаю дистанцию. Обхожу стойку, встаю ближе. Не касаюсь, но уже чувствую её тепло. Волк внутри замирает, следит.

— Райн, — выдыхает, поворачивая голову совсем чуть-чуть. Уголок губ подрагивает. — Ты мешаешь.

И добавляет, почти шутливо:

— Здесь вообще-то рабочее место.

Я прищуриваюсь.

— Что ты тут делаешь? — рычу ей в ухо с лёгкой усмешкой.

Белла не вздрагивает.

— Выполняю поручение врача, — отвечает спокойно, разворачивается, встаёт на носки и целует меня в щёку. Касание быстрое, но нежное.

— Поручение? — уточняю, глядя на неё сверху вниз. — Ты уже работаешь здесь?

— Пока наблюдаю. Сами показала мне запасы и картотеку, доктор попросил помочь с ревизией. Я не против.

— Ты не говорила, что хочешь стать врачом, — тихо замечаю, беря её руку и медленно растирая пальцы.

— А ты не спрашивал, — фыркает, не вырывая ладони. Улыбается уголком губ и показывает язык, дерзко и без капли стеснения.

— Осторожнее, — приподнимаю бровь. — Так и укушу.

— Ты мне ещё не муж, чтобы диктовать, — парирует с вызовом, но взгляд блестит, не отводит.

Я приближаюсь. Медленно. Словно даю время опомниться, хотя оба знаем: она не отступит.

— Это легко исправить, — отвечаю негромко, но достаточно твёрдо, чтобы в её запахе на секунду вспыхнула тёплая нота.

Она прикусывает губу. Но не