Моя по праву зверя - Алисия Небесная
Слова бьют резко. Она говорит вслух то, что другие пока шепчут. Райн замирает. На долю секунды. А потом рычит. По-настоящему. Не для игры. Не для флирта. Это зверь. Глухой, рвущий из груди, вибрирующий в воздухе.
Я чувствую, как земля будто проседает под ногами.
— Ещё слово, — рычит он, — и тебе придётся отвечать не Совету, а мне. Лично.
Рейчел не отступает. Но теперь она молчит. И смотрит уже чуть внимательнее. Оценивает. Не провоцирует — пока.
Она сжимает губы и, не сказав больше ни слова, разворачивается. Проходит мимо нас, пахнув раздражением и холодной властью.
Молча. Как хищница, решившая выждать.
— О каком вообще посвящении речь? — спрашиваю, только закрыв за собой дверь.
Я всё ещё держу его куртку в руках. Его запах витает вокруг — тёплый, хвойный, чуть дымный.
— Я должен заключить союз с тобой перед всей стаей, — спокойно отвечает Райн, не поднимая голоса. — Что-то вроде свадьбы. Только… громче. Формально, со свидетелями. По традиции.
Сбрасывает куртку на спинку кресла, разворачивается и смотрит на меня. Уже мягче. Спокойнее.
— Это сложно? — спрашиваю, подходя ближе. Райн садится в кресло у камина, раскинувшись свободно. Его поза говорит одно: я тебя ждал.
— Нет, — говорит он просто. — Но мне не хочется делать это под давлением. Ни Совета, ни слов Рейчел.
Останавливаюсь, на секунду колеблясь, а потом — решаю. Сажусь к нему на колени, обвиваю руками за шею. Его ладони ложатся мне на талию — привычно, уверенно.
— Я только установил связь со своей парной, — шепчет мне в висок. — И сейчас мне хочется просто… быть с тобой. Не с титулом. Не с обязанностями. С тобой. Без всего лишнего.
Райн целует меня в шею. Медленно, без нажима. Его губы скользят по коже. Тёплое дыхание касается кожи чуть выше ключицы. Он не торопится. Двигается вверх — к уху, и там задерживается. Не прикусывает. Не шепчет. Просто дышит. Глубоко. Ровно. На грани прикосновения.
Руки обнимают меня — одна ложится на талию, вторая скользит по позвоночнику вверх, будто считывает каждую мышцу под кожей.
— Что ты делаешь? — спрашиваю тихо, едва дыша. Голос дрожит. Мне не страшно. Просто… слишком много ощущений.
Он не сразу отвечает. Только усмехается — где-то у шеи.
— Показываю тебе, как приятно может быть, — шепчет хрипло. — Вот, чем я занят.
Пальцы касаются моей ладони. Его ладонь — тёплая, крупная, уверенная — переплетается с моей, ведёт за собой. Наклоняется ближе, проводит носом по линии скулы. Поцелуй в висок — почти невесомый.
Глава 36
Сил больше не было. Сдерживаться — пытка. Каждое её движение, каждый вдох, каждый взгляд. От неё пахло так, что любой самоконтроль трещал. Волк внутри метался. Давил изнутри, выл, рвался наружу.
Моя. И не просто омега. А пара.
Внутри всё сжалось, требуя: возьми. Присвой. Пометь. Но я не дал себе рухнуть в это сразу.
Я обнимаю её. Медленно. Плотно прижимаю к себе, чтобы она чувствовала мою силу, вес, намерение. Тело откликается. Неосознанно. Сначала замирает, потом расслабляется. Тает, будто ждала именно этого.
Одна рука — на талии. Вторая — в её волосах, у основания шеи. Я вдыхаю. Медленно. Глубоко. Там всё ещё больница — антисептик, чужие люди, чужой воздух. Не моё.
Но под этим — она. Тёплая. Моя. Дрожит. Сердце стучит быстро, сбито. Запах меняется. Возбуждение. Я знаю это состояние. Читал в сотнях тел. Но так — было впервые.
Скольжу губами по шее. От ключицы к уху. Останавливаюсь. Дышу ей в кожу. Она замирает. Голова чуть склоняется — сама даёт доступ.
Руки поднимаются под ткань. Медленно. Кожа — горячая, гладкая, трепещущая. Я чувствую, где зажатие, где волнение, где нетерпение.
— Тише, — шепчу ей. — Я здесь. И я знаю, что тебе нужно.
Она не отвечает. Только подаётся ближе.
Поднимаюсь с кресла, беру её на руки. Её дыхание сбивается. Становится тяжелее, быстрее. Пальцы сжимаются в моей футболке — она держится, будто на краю. Инстинкт тянет её ко мне. И шаг назад — уже невозможен. Ни для неё, ни для меня.
Заношу её в спальню, ставлю на ноги. Она не убегает. Стоит. Опустив глаза, почти не дышит.
Гордая. Сдержанная. Смелая — настолько, насколько может быть впервые.
— У тебя был секс? — спрашиваю прямо. Голос ровный, но под кожей — огонь.
Она качает головой. Резко. Щёки пылают.
— Нет, — тихо. Честно.
Я подхожу ближе, кладу ладони на её плечи.Она горит. Под моими пальцами — дрожь. Волнение. Но не страх. Доверие.
— Посмотри на меня, — прошу. Не приказываю. Но так, чтобы она подняла глаза.
И она поднимает. Тёмные. Большие. Полные всего. Страха. Желания. Надежды. Она открыта. До конца.
— Доверься. Я не сделаю тебе больно. Никогда, — говорю низко, медленно.
Она кивает. И этого мне достаточно. Кладу её на кровать. Осторожно. Хотя внутри всё рвёт на части. Хочется забрать её сейчас. Жестко. До конца. Но я не трону её, пока она не будет готова целиком. Склоняюсь над ней. Ладони по бокам. Фиксирую. Контролирую. Обозначаю: она подо мной.
Мои пальцы идут по бедру, по животу. Кожа обжигает. Она подрагивает, выгибается, словно не верит, что прикосновение может быть таким.
— У тебя будет первый раз, — хриплю в шею. — И ты запомнишь его на всю жизнь. Потому что я сделаю так, что ты больше не захочешь никого. Ни запаха. Ни рук. Ни дыхания. Только меня.
Потому что это и есть правда. Я не хочу быть для неё первым. Хочу быть единственным.
Смотрю на неё, и весь мой мир сужается до одной цели — снять с неё всё. Не потому что просто хочу. А потому что не могу иначе.
Ткань её майки рвётся в моих руках. Этот звук — короткий, резкий — будто открывает что-то запретное, святое. Белла замирает, дыхание сбивается, щёки вспыхивают, но она не прячется. Только смотрит — снизу вверх, с этим нервным блеском в глазах, который мне хочется запомнить на всю жизнь.
Передо мной — женское тело, но не просто красивое. Желанное. Моё.
Грудь упругая, округлая, идеально ложится в ладонь. Сжимаю чуть сильнее, ловя её тихий, едва слышный выдох
