Некромант для изгоев - Ирина Камен

Мы вырвались из леса, запыхавшиеся, с пустыми руками и полными ужаса сердцами. Кайл, Лейла, я, и через несколько секунд из другой чащи появился Торин, его лицо было бледным от ярости и того же самого, леденящего душу предчувствия. Мои губы до сих пор жгло от нашего поцелуя, а руки дрожали из-за страха за нее.

— Где она? - его голос был хриплым, он не спрашивал, он требовал.

Я не успел ответить. Над центральной площадью академии, где уже собирались выбежавшие на тревогу студенты и преподаватели, вспыхнул гигантский магический кристалл – Око Аркхольма, показывающее ситуацию в ключевых точках.

И он показал ее.

Поляна, та самая. Она была одна. Стояла спиной к нам, ее черный меч медленно опускался к земле, а Цербер, все три головы, рычал , образуя вокруг нее живое кольцо из клыков и ярости. Но этого было ничтожно мало по сравнению с тем, что окружало их.

Твари. Десятки. Сотни. Они выходили из леса, сползали с деревьев, выползали из-под земли. Море клыков, когтей и хитиновых панцирей, люди-марионетки. И в центре этого ада - она. Одна.

— НЕТ! - это был не крик, а вопль, вырвавшийся из самой глотки. Я рванулся вперед, туда, откуда только что прибежал. Торин побежал рядом, и его лицо исказилось таким же отчаянием.

Но мы не пробежали и десяти шагов, как ударились о невидимую, упругую преграду. Воздух затрещал, отливая синим. Барьер. Мощный, чужой. Кто-то поднял его вокруг академии, запирая нас внутри, запирая ее снаружи.

— Что происходит?!

— Кто поднял щит?

— Смотрите! На Оке!

Волнение, переходящее в панику, прокатилось по площади. Все смотрели на кристалл, ученики, учителя. Они видели то же, что и мы. Одинокую фигуру в черной мантии в центре стаи чудовищ.

И тут твари пошли в атаку. Ее ученик, Коул, упал на колени, схватившись за голову. Он бормотал то, что я больше всего боялся услышать.

— Нужна помощь... она не справится... она погибнет. Надо помочь... раны, куски, кровь...

Фея рядом с ним с ужасом смотрела на Око, держа руку на его плечах. Я услышал то, что он сказал, и замер, смотря на Око.

Она не кричала, она не звала на помощь. Она просто подняла меч, и начался ад.

Она двигалась как сама смерть. Каждое движение точное, экономное, смертоносное. Меч выписывал черные дуги, рассекая плоть и кость. Цербер был ее тенью, разрывая в клочья все, что подбиралось слишком близко. Она использовала все: взрывы Марка, чтобы выжигать группы, иллюзии Эсмеральды, чтобы сбивать с толку крупных особей, телекинез Ларри, чтобы отшвырнуть тех, кто прорывался сквозь строй.

Она сражалась за всех них, за своих учеников, чьи силы она вобрала в себя.

А мы могли только смотреть, смотреть, как это море тьмы смыкается над ней. Смотреть, как один за другим на ее мантии и коже появляются новые кровавые полосы. Смотреть, как она, отброшенная ударом, поднимается и снова встает в стойку.

Торин молча бил кулаками по барьеру, его магия отскакивала, не оставляя и царапины. Я стоял, вцепившись в эфес своего клинка, чувствуя, как что-то во мне разрывается на части.

Она была там, одна. А мы здесь, в безопасности, в ловушке.

И самый ужас для меня был в ее глазах, которые я успел разглядеть, когда камера Ока на мгновение приблизилась к ее лицу. В них не было страха, не было отчаяния, лишь ледяная, всепоглощающая решимость, и странное спокойствие.

Будто она всегда знала, что все закончится именно так.

Картина на экране сжимала сердце ледяной рукой, она сражалась, как демон, как сама смерть. Но даже демоны могут пасть.

Одна из тварей, похожая на щупальцевика, рванулась сбоку. Ее меч отсек одну клешню, но вторая впилась ей в бок. Раздался приглушенный хруст и с ее тела вырвался клок плоти и ткани. Она вскрикнула, спотыкаясь, и лицо ее на мгновение исказилось гримасой боли.

Потом последовал удар в сторону лица, она резко отклонилась, но кончик щупальца все же рассек ей бровь и веко. Кровь залила ей половину лица, чудом не попав в глаз. Она протерла лицо рукавом, оставив кровавую полосу, и снова встала в стойку, но кровь продолжала стекать с ее лица бурным потоком.

Она не умрет, не сразу, ее воля и ее магия будут держать ее на ногах до последнего вздоха. Но она будет умирать, медленно, мучительно, и мы это видели.

Рядом с барьером творилось безумие. Фея билась в истерике, ее маленькие кулачки долбили по непробиваемой энергии, а ее ученики пытались ее удержать или присоединялись к ней, их лица были искажены ужасом и беспомощностью. Архимаг и несколько старших магов атаковали барьер заклинаниями невероятной мощи, но он лишь слегка мерцал, поглощая все.

А на экране, боже, ее снова сбили с ног. Она упала на колено, отбиваясь мечом от осыпавших ее когтей и зубов. Каждый удар по ее телу отдавался во мне физической болью.

И тогда Торин бросился на меня.

Это не была атака, это было избиение. Он не использовал магию, его кулак со всей его силой врезался мне в челюсть, я отлетел, не успев среагировать.

— ТЫ! - его голос был хриплым от рыданий и ярости. Он навалился на меня, прижимая к земле, его пальцы впились в горло, - ТЫ ОСТАВИЛ ЕЕ ТАМ! СПЕЦИАЛЬНО! ТЫ УБЕЖАЛ, ЧТОБЫ ОНА УМЕРЛА!

Он бил меня. По лицу, по ребрам. Я почти не сопротивлялся, его слова жгли сильнее кулака.

— Я видел, как ты отрезал меня льдом! Ты заманил ее туда и бросил! Тварь!

Кайл и Лейла пытались оттащить его, но он был силен в своей ярости. Я лежал под ним, глотая кровь и смотрел на экран. На то, как мою девочку, уже едва стоящую на ногах, снова атакуют.

И самый ужас был в том, что часть меня... часть меня понимала Торина. Со стороны это действительно выглядело так, я отрезал его, я убежал, я оставил ее одну.

— Я не... - попытался я выговорить, но его кулак снова обрушился на меня.

Он был не прав. Но он был и прав. Я не хотел ее смерти, но мой поступок, моя трусость, мое безумие, они привели именно к этому.

И теперь все, что я мог делать, это лежать и смотреть, как женщина, которую я... черт возьми, которую я не могу