Опальная жена. Пекарня на краю севера - Александра Берг

– Господин префект, – донесся мелодичный голосок секретарши.

– Вызови Нобеля! – властно потребовал он. – Пусть захватит бумаги коттеджа Вейр.

Примерно через десять минут дверь распахнулась, и в кабинет буквально влетел запыхавшийся Ганс Нобель. В руках он сжимал стопку папок, которые, казалось, вот-вот рассыплется. Его волосы растрепались, а на очках запотели стёкла.

– Господин префект, прошу прощения за задержку, – выпалил он, пытаясь одновременно кланяться и удерживать папки.

Штаймер величественно кивнул и указал на стол:

– Отлично, Ганс. Мы с леди Артейр как раз пришли к обоюдному соглашению по поводу задолженности.

Нобель замер, его взгляд метнулся от префекта ко мне и обратно.

– Соглашению? – переспросил он, медленно опуская папки на край стола. – Но господин префект, я не понимаю…

– Леди Артейр выплатит две трети от суммы долга по удобному для неё графику, – спокойно пояснил Штаймер, поигрывая карандашом. – Остальное мы спишем.

Лицо Нобеля вытянулось, а потом пошло красными пятнами. Он нервно поправил очки и, забыв о моём присутствии, воскликнул:

– Но это же совершенно неправильно! Закон предписывает…

– Я прекрасно знаю, что предписывает закон, – холодно прервал его Штаймер.

– Но позвольте! – Нобель всплеснул руками. – Я лично, по вашему же приказу, господин префект, несколько раз отправлял официальные письма графу Вейр с требованием уплаты задолженности! Последнее датировано месяцем назад! Мы не получили ни единого ответа, и теперь вы говорите, что прощаете треть долга?

Я застыла, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает.

– Ганс, – произнёс Штраймер тихо, но в голосе звенела сталь, – это не обсуждается.

– Налоговый кодекс ясно говорит, что…

Кулак префекта с такой силой обрушился на стол, что я вздрогнула.

– Это приказ! – прогремел Штаймер. – Вы посмели ставить под сомнение моё решение?

Нобель мгновенно сжался, словно проколотый воздушный шар. Его плечи опустились, а голова втянулась в шею.

– Никак нет, господин префект, – пробормотал он. – Прошу прощения за недопустимую дерзость.

Штаймер смерил его ледяным взглядом, затем медленно опустился в кресло и снова стал тем обходительным человеком, каким казался несколько минут назад.

– Оформите соответствующие бумаги, Ганс, – сказал он уже совершенно спокойным тоном. – И подготовьте график платежей для леди Артейр.

Нобель согнулся в три погибели, пятясь к двери.

– Немедленно, господин префект! – он повернулся ко мне и произнёс совершенно другим тоном: – Леди Артейр, будьте любезны следовать за мной. Нам предстоит заполнить некоторые бумаги.

Поблагодарив префекта, я вслед за Нобелем направилась к выходу.

– Вам крупно повезло, леди Артейр, – заговорил он, когда мы вышли в коридор. – Не знаю, чем вы так впечатлили нашего префекта, но это первый случай списания долгов.

– Я ничего особенного не сделала, – растерянно ответила я.

Нобель бросил на меня косой взгляд.

– Ну конечно, – пробормотал он, ускоряя шаг. – Прошу сюда. Нам предстоит много бумажной работы.

Глава 16.

Глава 16

Из администрации я вышла в растрёпанных чувствах. В правой руке сжимала документ с графиком платежей, в левой – заметно полегчавший мешочек с монетами. Казалось бы, живи и радуйся: часть долга списана, некоторая сумма осталась при мне, но… Меня не покидало странное колющее чувство.

Такое же чувство меня охватило сегодня на рынке, когда рыжебородый предложил неприлично большую сумму за потрёпанный чемодан.

Почему я поверила сейчас? Ведь прекрасно знаю – у всего есть своя цена. Когда кто-то платит больше, следует задаться вопросом… Зачем?

Но ведь Штаймер – префект города, человек власти. К тому же дом действительно разграбили. Не поверю, что в администрации ничего об этом не знали. Одна треть списанной задолженности – хоть какая-то компенсация за понесённые убытки!

Именно так я себя и успокоила, пока брела сквозь колючий ветер к своему мрачному пристанищу.

На улице трещал мороз, снежная крупа больно хлестала лицо, а дыхание кристаллизовалось в воздухе серебристыми облачками.

Я ускорила шаг, втянула голову в плечи и поглубже зарылась в воротник.

Заботы и не думали ослаблять хватку. Стоило разгрести одну беду, как тут же намерзала другая – в промёрзшем доме ждала работа. Нужно было срочно обустраиваться: утеплить щели, приготовить еду и сотворить подобие постели, чтобы больше не коченеть на соломе.

Дом встретил меня жалобным стоном оконным рам и скрипом половиц.

Шторм фырчал в стойле и нервно перебирал копытами. Пока сумерки окончательно не сгустились и ночь не поглотила последние отблески дня, я решила выпустить его размяться. Знала – он не потеряется и не сбежит.

Пока конь взрывал копытами искрящийся наст, вздымая в воздух снежную пыль, я выскребла слежавшуюся подстилку, разбросала свежей соломы и насыпала в кормушку овсяных зёрен. Только после этого занялась собственными проблемами.

Первым делом требовалось позаботиться о тепле. В поленнице жалобно смотрели на меня отсыревшие дрова. Поморщившись, я принялась перетаскивать их на кухню, складывая у печи кривой пирамидой. Их нужно было основательно высушить.

Отыскав на кухне и внутреннем дворе ещё несколько ненужных деревянных предметов – старую разломанную табуретку, щербатую доску и пару трухлявых дощечек – растопила печь. Постепенно она начала отдавать тепло – сперва несмело, словно недоверчиво, а затем всё более уверенно, наполняя кухню благословенным жаром.

Чтобы тепло не уходило, взяла ситцевое платье и заткнула им щель между оконной рамой и подоконником, откуда особенно настойчиво тянуло холодом.

Пока я хлопотала, кухня постепенно прогрелась. Потрескивание в печи отзывалось лёгким поскрипыванием половиц, но теперь эти звуки не пугали меня.

– Знаешь, – неожиданно для себя я заговорила вслух, обратившись к дому, – я думаю, мы сможем поладить…

На дворе послышалось тихое ржание. Это вернулся Шторм. Проверив коня, принялась за свой первый ужин.

Старая кухонная утварь, которую я отыскала, требовала тщательной чистки. Потратив немало сил, мне удалось отчистить одну из медных сковородок, а ржавчину с ножей удалила, потерев золой из печи.

Далее нужно было спуститься в погреб.

Я замерла возле двери. Рука потянулась к железному кольцу и застыла в паре сантиметров от него. В какой-то момент на меня накатила паника. Почудилось, что дом снова заартачится.

“Ну же! Не будь такой трусихой!” – приказала себе.

Когда дверь поддалась, я всё-таки не смогла сдержать вздоха облегчения…

Достав из погреба самое необходимое – сахар, соль и крупу, я решила приготовить что-то простое и сытное. Каша казалась идеальным выбором: незатейливая, но питательная. Однако для готовки