Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

Голова ее матери высунулась из-за кастрюли.

— Не впускай этого адского мальчишку.

Тэмми закатила глаза. В последний раз, когда Габриэль заходил, он случайно опрокинул сушилку, разбив несколько любимых сервировочных тарелок ее матери. Тэмми потратила несколько часов, пытаясь склеить керамику обратно, но безрезультатно. Габриэль ничего не мог с собой поделать; его конечности двигались почти сами по себе, с полным пренебрежением к неодушевленным предметам — или людям, если уж на то пошло.

— Я не буду, — сказала Тэмми, уже подбирая свой плащ. Она забыла, что Габриэль хотел выпить сегодня вечером, и теперь, когда она вспомнила, это звучало как лучшая вещь в мире.

— И не засиживайся допоздна, — настаивала ее мать.

— Я не буду.

— И не надо…

— И не буду. — Тэмми положила руки на плечи матери.

Ее мать подняла на нее глаза.

— Завтра важный день, Тэмми. Я просто хочу, чтобы ты…

— Произвела впечатление. Я знаю. И я это сделаю.

— Я хочу, чтобы ты произвела хорошее впечатление.

— Я сделаю.

Ее мать не выглядела убежденной. Тэмми тоже не была по-настоящему убеждена.

Тук-Тук-Тук-Тук-Тук.

Тэмми бросила взгляд на дверь.

— Мне нужно идти. Я вернусь пораньше, обещаю.

Она быстро поцеловала мать в висок, прежде чем накинуть плащ и открыть дверь. Там стоял Габриэль, все шесть его ног были в беспорядке. На нем была длинная кожаная куртка, его карамельные волосы слегка взъерошились от ходьбы.

— Кожаная? — переспросила Тэмми. — Правда? Ты говорил, что не собираешься никого приводить домой сегодня вечером.

— Я всегда пытаюсь привести кого-нибудь домой. — Габриэль просунул голову в дверной проем, чтобы весело помахать маме Тэмми. — Здравствуйте, миссис Вер. Вы прекрасно выглядите этим вечером.

Мать Тэмми бросила на него обжигающий взгляд.

Габриэль был невозмутим.

— Что готовим? Пахнет восхитительно, — промурлыкал он.

— Мы скоро вернемся, — торопливо сказала Тэмми, подталкивая Габриэля к крыльцу.

Он обнял ее, когда они вышли в сад.

— Кажется, я больше не нравлюсь твоей матери.

— Ты терроризировал ее сервировочные тарелки. Эта женщина затаила обиду.

— Тьфу. — Габриэль щелкнул пальцами, как будто это его не касалось. — Дай мне неделю. Я верну ее благосклонность.

Зная Габриэля, так и будет.

— Но хватит обо мне. — Его рука крепче обняла ее. — Ты чувствуешь этот запах, Тэмми?

— Что пахнет?

Он преувеличенно демонстративно принюхался к воздуху.

— Это запах твоей девственности, уносимый ветром.

Она толкнула его так сильно, как только могла, но без особого эффекта.

— Ты уверена, что не стоит пытаться переспать с кем-то сегодня вечером? — он продолжил, не сбиваясь с ритма. — Тебе не повредит немного попрактиковаться перед завтрашним днем.

— С кем? — горько спросила Тэмми.

— Я уверен, мы сможем найти веселого бармена, который был бы рад твоей компании.

— Единственный бармен во «Всаднике» — старина Стив. Ты хочешь, чтобы я трахнула старину Стива?

— Нет. Но я уверен, старина Стив был бы не прочь трахнуть такую хорошенькую юную штучку, как…

Она шлепнула его по руке.

— Почему бы тебе не трахнуть старину Стива?

Габриэль театрально ахнул.

— Пожалуйста, Тэмми. У меня есть стандарты.

— Насколько я вижу, нет.

— Немного дерзкие мы сегодня, да?

Она снова ударила его, и на этот раз он вскинул руки, сдаваясь.

— Прекрасно, никто из нас не будет трахать старину Стива. Его потеря. Я, кстати, — он взялся за лацканы своей кожаной куртки, ловко натягивая ее на плечи, — выполняю задание, чтобы девочка-конюх обратила на меня внимание.

Тэмми нахмурилась.

— Судя по тому, что я видела прошлой ночью, Генриетта уже обратила на тебя внимание.

— Нет, не Генри. Поппи.

— Что не так с Генри?

— Ничего. Ее отправили в командировку. Ее не будет ближайшие две недели.

— Что за командировка?

— Она помогает переправлять людей на отборочные.

У большой семьи принца было принято собираться вместе на время обучения. Те, у кого был достаточно высокий рейтинг, оставались в замке, в то время как остальные проникали в деревенские гостиницы. Общеизвестно, что это было плодотворное время для деревенской экономики. Даже самый уютный отель типа «постель и завтрак» чувствовал прилив сил из-за увеличения числа богатых посетителей.

— Ты серьезно не можешь прожить две недели, не поцеловавшись с девчонкой-конюхом? — спросила Тэмми.

Габриэль рассмеялся.

— Я мог бы. Но зачем?

На это у нее не было ответа.

К тому времени, как они добрались до «Всадника», Тэмми ужасно захотелось выпить. В баре было больше народу, чем обычно, что неудивительно. Вся деревня была на взводе, предвкушая события следующих нескольких недель.

— Пива? — спросил Габриэль.

— Ты платишь.

— Для тебя все, что угодно, дорогая.

Они скользнули в свою обычную кабинку и оглядели зал. Там была Вера, уединенная в углу с Джонатаном. Она сидела агрессивно близко к нему, практически у него на коленях, их груди были прижаты друг к другу. Через два столика от них группа девушек возбужденно разговаривала. Тэмми узнала их; они, должно быть, проходили с ней тренировку. Ей стало интересно, нервничают ли они так же, как и она. Если то, как они смеялись, и было каким-то признаком, то она в этом сомневалась.

К тому времени, когда Габриэль вернулся с пивом, желудок Тэмми скрутился в неприятный узел.

— За Кору, — сказал Габриэль, поднимая свой бокал. Это был традиционный тост.

— За Кору. — Тэмми одним глотком осушила половину своего пива.

Габриэль приподнял бровь.

— Хочешь пить?

— Очень.

Он проследил за ее взглядом на Джонатана и Веру, которые целовались так, словно это была их последняя ночь в живых. Он поднял бровь.

— Разве они не знают, что находятся на публике?

— Настоящую любовь это не волнует, — с горечью сказала Тэмми.

Габриэль фыркнул.

— Это не настоящая любовь. Это незапланированная беременность, которая только и ждет своего часа.

На это Тэмми пришлось рассмеяться. Она сомневалась, что Вера была настолько глупа, чтобы не принимать траву от бесплодия, учитывая, сколько секса у нее было еженедельно. Все девушки принимали ее, включая Тэмми, хотя во время тренировок это не имело значения; забеременеть от василиска было невозможно. По крайней мере, так все говорили. Но в течение многих лет по деревне ходили одни и те же слухи о том, что в крайне редких случаях это случалось. И если это происходило, ребенок получался порождением природы: наполовину человеком, наполовину василиском, вечно зажатым между двумя видами, никогда полностью не вписывающимся ни в один из них. Но это была чушь. Никто из знакомых Тэмми никогда не встречал такого существа, и не было никаких причин верить слухам.

Голос Габриэля вывел ее из задумчивости.