Хозяйка поместья с призраками - Алекс Ривер

– Это все ты, ты, маленькая дрянь, – прошипел барон Анне. – Но подожди, и на тебя управа найдется.

В этот момент со второго этажа донесся громкий, зловещий скрежет, а затем оглушительный грохот – словно кто-то огромный протащил по полу тяжелую мебель. Все вздрогнули. Одна из дам истерично вскрикнула. С потолка посыпалась пыль.

И тогда из темноты коридора медленно выплыл… прозрачный, сияющий призрак солдата в старинной форме. Он прошел через всю залу, не глядя ни на кого, и растворился в стене, оставив после себя ледяной воздух и всеобщий оцепенение.

Барон и пристав в ужасе попятились. Гости ахнули, расступаясь на пути призрака.

– Я… вам больше не нужен, ваша милость? – с надеждой в голосе произнес пристав, отступая к двери.

– Идемте, Расмус! – барон зло развернулся на каблуках. – Нам больше нечего делать в этой развалюхе, полной потусторонней нечисти! Я сам… слышите, сам! Отказываюсь от этого гнилого домишки!

Он хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка, и Анна сделала себе пометку на будущее – обновить облицовку стен.

В зале на мгновение воцарилась тишина, а затем раздались аплодисменты. Гости, возбужденные и потрясенные, аплодировали Анне. Они были свидетелями не только невероятного зрелища, но и торжества справедливости.

Анна, чувствуя, как дрожат колени, сделала глубокий вдох и улыбнулась.

– Господа, прошу прощения за беспокойство. Кажется, наши постоянные жильцы тоже решили высказать свое мнение по поводу непрошеных гостей. Музыка, пожалуйста!

Оркестр, после секундного замешательства, снова заиграл. Напряжение стало медленно спадать, превращаясь в лихорадочное, восторженное веселье. Бал Теней продолжился, и теперь можно было с уверенностью сказать, что его не забудут еще очень долго.

Герцог вдруг протянул руку:

– Думаю, нам не повредит один танец, – задумчиво произнес он.

Анна почувствовала, как жар приливает к груди и щекам, а в животе щекочет и хочется смеяться. «Реми», – снова вспомнила она и улыбнулась, подавая ему свою руку.

Он повел в танце уверенно и нежно. Анна, впервые в этом странном мире, чувствовала себя расслабленной. В его руках она ничего не боялась, ни о чем не переживала. И все, чего она сейчас хотела – прижаться к его широкой, обтянутой черным бархатом груди, и не отпускать. Никогда не отпускать. Его золотистые глаза словно обволакивали ее, лишая воли к сопротивлению, заставляя трепетать потаенные струны души. Анна чувствовала, что тонет, и хотела утонуть совсем.

Но музыка стихла, танец прекратился, и герцог нехотя – ей хотелось верить, что именно так, – отпустил ее талию и руку.

– Прошу меня простить, но мой долг обязывает откланяться. И, да, полагаю, это ваше, – он передал растерянной Анне бумаги. – Вам следует передать их в судебную канцелярию Его Величества с необходимыми пояснениями.

– Благодарю…

Она не хотела, чтобы он отпускал ее, не хотела, чтобы уходил, но промолчала, словно загипнотизированная, глядя ему вслед. Герцог растворился в толпе и больше она его не видела в тот вечер.

Позже, когда последние гости разъехались, полные незабываемых впечатлений и историй для светских салонов, Анна, Лилия, Доннер и Мишель сидели на кухне. На столе лежала внушительная сумма денег – выручка от бала.

– Мы сделали это, – выдохнула Анна, и ее руки наконец-то перестали дрожать.

– Видали, как барон деру дал? – хохотнул Доннер. – Теперь ему будет не до нас. – Приставу он теперь главная забота, – хихикнув, подтвердила Лилия.

– К сожалению, приставу Кригер заплатил. Но теперь тот не сможет замять дело, – гордо улыбнулась Анна, достав бумаги. – Завтра я отправлю их в судебную канцелярию столицы, и мы наконец сможем избавиться от нашего старого недоброго «друга».

– А гости… они еще долго будут вспоминать этот вечер, – добавила Лилия, с гордостью глядя на Анну.

– О да! Разговоров хватит до самой смены года.

Вдруг в стороне, на краю стола что-то зашелестело. Анна протянула руку и взяла невесть откуда взявшуюся там бумагу – старая, пожелтевшая карта поместья. Никто не видел, кто ее подбросил. Анна развернула ее. Воронова усадьба печально темнела в верхнем углу, а в нижнем чья-то рука обвела красным кружком ту самую старую мельницу.

Незримые соседи напоминали, что еще не все тайны нечистого на руку барона раскрыты. Победу они одержали, но Анна понимала – это только начало. Барон не простит такого унижения. А тайна старой мельницы манила ее, суля новые, куда более мрачные открытия.

Глава 14. Чары, чай и нечаянная близость

После отъезда последнего гостя и позорного бегства барона Кригера в Вороновой усадьбе воцарилась непривычная, оглушительная тишина, будто само поместье, выдохнув после грандиозного представления, затаилось в ожидании. Воздух, еще недавно наполненный музыкой, смехом и шепотом призраков, теперь был густым и тяжелым, пахнущим воском, травами и обещанием перемен.

Уборка после бала прошла почти молча. Наемные лакеи и музыканты, получив щедрую плату и наверняка прихватив пару-тройку историй для внуков, поспешили удалиться подальше от «проклятого места», которое, впрочем, уже не казалось им таким уж пугающим. Берта, уставшая, но довольная, отправилась домой к Мартину, сунув на прощание Лилии в руки еще теплый пирог «для своих».

Теперь они были вчетвером в огромной, опустевшей кухне: Анна, Лилия, Доннер и Мишель. На столе между остатками угощения лежала внушительная, туго набитая монетами и ассигнациями сумка – выручка от «Бала Теней». Деньги, которых хватило бы не только на питание и новую одежду, но и на первые серьезные ремонтные работы.

– Мы сделали это, – выдохнула Анна, и ее руки, наконец-то, перестали дрожать. Она чувствовала себя так, будто пробежала марафон – измотанной до предела, но невероятно счастливой.

– Видали, как барон деру дал? – хохотнул Доннер, развалившись на стуле и закинув ноги на соседний. – Я думал, у него глаза на лоб полезут! Теперь ему будет не до нас, как минимум, до конца судебного разбирательства.

– Приставу он теперь главная забота, – хихикнула Лилия, с гордостью глядя на Анну. Она уже простила Доннеру его долгое отсутствие, особенно после того, как он тайком сунул ей в руку новые серебряные сережки, явно купленные уже в городе. На сей раз Лилия, покраснев, взяла их и даже на