Хозяйка поместья с призраками - Алекс Ривер
В зале воцарилась мертвая тишина. Гости не столько испуганно, сколько заинтересованно смотрели то на разъяренного барона, то на бледную, но не сломленную Анну.
– Я требую немедленно описать все имущество и арестовать эту девицу за мошенничество и неуплату долгов! – Кригер повернулся к чиновнику. – Господин пристав, ваша очередь!
– Я знала, что тут что-то нечисто, – громко фыркнула леди Гонтверт.
Пристав, кряхтя, достал из портфеля пачку бумаг.
– Госпожа фон Хольт, имеется постановление о взыскании долга по налогам. В случае неуплаты имение подлежит конфискации и передаче… – он бросил взгляд на барона, – в счет погашения долга кредитору.
Казалось, Кригер уже праздновал победу. Он с ненавистью смотрел на Анну, ожидая ее слез, унижения, капитуляции.
Но Анна лишь выпрямилась. В ее глазах горел холодный огонь.
– Господин пристав, вы говорите о долгах? – ее голос прозвучал на удивление четко и громко в звенящей тишине. – Как раз кстати. У меня тоже есть кое-какие бумаги, касающиеся финансовых дел моей семьи.
Она медленно, нарочито театрально подошла к одной из картин и, отодвинув ее, достала стопку бумаг. Это были те самые документы, добытые в кабинете барона.
– Здесь, – Анна протянула приставу несколько листов, – договоры аренды земель Вороновой Усадьбы, подписанные бароном Кригером. Вот расписки о получении им доходов от продажи леса и зерна. Суммы, как вы видите, весьма внушительные. И вот что интересно… – она сделала паузу, глядя на барона, который начал медленно бледнеть, – ни одна из этих сумм не была внесена в счет уплаты наших налогов. Более того, за последние двадцать лет барон, будучи главным арендатором и управляющим имения, систематически занижал доходы и присваивал разницу. Именно он является главным должником казны, а не я.
Она передала приставу самую главную бумагу – итоговую ведомость, где ее рукой были аккуратно выведены все суммы хищений.
Пристав, вначале скептичный, начал внимательно изучать документы. Его брови поползли вверх. Он что-то бормотал, сверяясь с бумагами из своего портфеля. Лицо барона из багрового стало землисто-серым. Он узнал документы, но предъявить Анне кражу было равноценно признанию своей вины, поэтому он пытался что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил губами.
– Это… это подлог! – наконец выдохнул он. – Она все подделала!
– Подделала? – холодно парировала Анна. – Докажите! Тут везде ваши подписи. Думаю, сличить их с другими вашими бумагами не составит труда.
– Что ж, это нужно изучить, но, боюсь… на это уйдет какое-то время, – замялся пристав. Он понимал, что в присутствии такого количества столичной знати просто не мог игнорировать предоставленные ему доказательства, но, похоже, барон заплатил ему, и нужно было как-то отрабатывать оплату.
Он уже принялся засовывать добытые с таким трудом бумаги за пазуху, когда перед Анной, с ужасом осознавшей, что только что отдала улики тому, кто, по сути, был подельником барона, выросла фигура в темном.
– Позвольте? – герцог протянул руку к приставу.
Тот замялся:
– А вы, простите, кто?
Герцог слегка театральным жестом снял маску, и в зале ахнули.
– Герцог Реми Каэлан, лорд-протектор Бортуоллского владения Его Величества Георга шестого. Как официальный представитель Его Величества на этой земле, я должен быть в курсе таких крупных разбирательств, как это.
Он не убрал руку, и пристав, чье лицо вытянулось и побледнело, вынужден был протянуть бумаги герцогу.
«Реми, – повторяла про себя Анна, – его зовут Реми», и это имя приятно щекотало внутри.
– Но, позвольте! Меня обворовали и пытаются оболгать! – возопил Кригер, брызгая слюной.
– Простите, ваша милость, – развел руками пристав, – думаю, его светлость во всем разберется. Однако, у вас было еще одно дело, не так ли?
Барон вдруг осекся и нехорошо улыбнулся, глядя на Анну:
– Конечно, благодарю вас, Расмус, что вы так любезно мне о нем напомнили.
Он выудил из-за пазухи бумагу, и Анна узнала тот самый договор купли-продажи Вороновой усадьбы, который она подписала во время своего липового визита к барону. Она не предполагала, что эта бумага так скоро всплывет.
Барон потряс им, словно мечом:
– Я требую, чтобы мое имущество освободили немедля!
– Ваше имущество? – поднял бровь герцог.
– Это договор, на котором ваша… протеже поставила свою милую подпись, и в нем черным по белому написано, что поместье фон Хольт вместе с Вороновой усадьбой переходит в мое владение.
В зале вновь прошелестели шепотки, но Анна знала, что на сей раз призраки затаились. И этот шум производили гости, наслаждавшиеся зрелищем, как обычные зеваки во все времена и в любых мирах.
– Позвольте? – вновь бесстрастно повторил герцог.
– Э-э-э, не-е-ет! Это частные бумаги, и они не касаются судебных и налоговых дел. Я знаю свои права!
– Тогда отдайте его своему… приставу, – холодно бросила Анна, – и пусть он сличит подпись на договоре вот с этим.
Накануне вечером Анна нарезала, подписала и оформила около сотни визитных карточек – важно было закрепить первый успех и поощрить первых смельчаков. Естественно, их она подписала тем витиеватым росчерком, который оставляла Анастасия – ничего общего с ее собственной узкой, острой и вытянутой подписью.
Именно эту карточку она и протянула приставу. Кригер, припертый к стене, нехотя передал ему и договор. Но он уже понимал, что Анна предложила это не с проста. Только не мог взять в толк, почему его смогла обвести вокруг пальца эта неопытная пигалица.
Пристав посмотрел на подпись, потом на договор, а затем на барона. Его лицо вытянулось, и он кисло сообщил:
– Милорд… прошу меня простить, но здесь явное несоответствие. Мне… придется провести проверку.
– И временно отстранить господина барона от обязанностей управляющего до выяснения всех обстоятельств, – с нажимом кивнул герцог Каэлан.
– Что ж… это… в вашей власти, – бледно подтвердил пристав.
В зале послышались смешки, а затем аплодисменты. Гости, еще минуту назад готовые поверить барону, теперь смотрели на него с презрением. Вряд ли его многие здесь знали, Кригер не производил впечатления столичного щеголя, но теперь его
