Фани Дюрбах и Тайный советник - Алла Ромашова

— Доводилось общаться с соотечественниками здесь, в Ижевске?

Секретарь совсем поплыл. Ответил тихим умирающим голосом:

— Меня иногда приглашают помощником переводчика при господине Нератове. Ежели случается какая делегация. Ну и немцы в городке имеются.

— Куда мог деться документ, имеете предположение?

— Никак-с нет.

Лагунов опросил остальных, но никто ничего предположить не мог. Все утверждали, что бумаги лежали вначале на столе, затем — в сейфе, а к моменту передачи фельдъегерям — исчезли.

— Кто заходил в канцелярию в тот день?

Стали вспоминать. Перечислили нескольких. Приходили разные из подразделений, приносили переписку, бумаги для копий. Всего насчитали десять человек.

Среди фамилий встретилась уже знакомая — инженера Прокопьева, как выяснилось — изобретателя технологии разрывных пуль и автора чертежей. Лагунов записал все имена и велел сотрудникам шестого отдела никуда из города не выезжать.

Тепло распрощавшись с вернувшимся с обеда начальником шестого отдела и получив приглашение на обед на следующий день, Сильвестр Васильевич решил прогуляться по городу и заодно посетить полицейское управление, куда уже должен был вернуться полицмейстер. С ним предстояло обсудить вопрос, ради которого, собственно, и прибыл в город Лагунов.

Покинув проходную завода, Лагунов направился по мостовой мимо домов мастеровых и заводской церкви. Вышел к пруду, вырытому посреди города. Вдоль берега тянулось изящное здание заводоуправления в стиле ампир, построенное по проекту архитектора Семена Дудина. Величественный ансамбль венчала изящная башенка с золотым двуглавым орлом. Полюбовавшись видом, Лагунов поднялся в горку, опять прошел мимо плотины, перепрыгивая лужи. По широкой лестнице поднялся к зданию арсенала, пересек площадь, завернул за конюшни и оказался на купеческой торговой улице, в конце которой стояло серое здание полицейского управления.

Полицмейстер в самом деле уже был на месте. Ничего нового в доме генерал-губернатора обнаружить не удалось. Доктор, прибывший к месту происшествия, подтвердил предположение Лагунова, что убийство было совершено самое большее за двадцать минут до того, как тело было обнаружено, и забрал труп для вскрытия. Оставив в доме дежурных полицейских, полицмейстер вернулся в управление, ожидая возвращения Прокопьева, который как в воду канул. В том, что убийца он — полицмейстер был уверен: неблагонадежен, выслан из столицы за участие в революционном кружке, в момент убийства находился в доме — все было против молодого человека. А убил из-за денег, это понятно.

— Когда Прокопьев найдется, его тотчас доставят в участок. Я лично допрошу его.

— Хорошо. Хотел попросить вас о помощи, господин полицмейстер. Я ведь случайно оказался свидетелем убийства в доме губернатора. Меня вызвали в город по другому важному делу, о котором я не могу вам рассказать.

Лагунов достал из кармана листок гербовой бумаги с распоряжением генерал-губернатора оказывать помощь и всевозможное содействие подателю сего документа. Другую бумагу, от казанского начальства, пока доставать не стал, чтобы не раскрывать свою миссию.

— В рамках данного мне поручения попрошу вас установить слежку за всеми прибывшими в город иностранцами и неким Иваном Архиповым, секретарем из шестого отдела завода. Это важно. К тому же моя просьба может быть связана с убийством в доме генерала.

Прочитав записку губернатора, полицмейстер козырнул и недовольно произнес:

— У меня людей-то столько не наберется. На заводе работает очень много иностранцев. Все они откуда-то прибыли.

— Давайте возьмем в оборот только тех, кто приехал недавно. По моим сведениям, таких несколько: некто Нобель из Голландии[14], его брат и промышленник Дрейер с супругой (они прибывают в город сегодня, возможно, вы еще не в курсе). Не сердитесь, дорогой Василий Николаевич. Общее дело делаем. К тому же, если раскроем преступление, то все лавры вам достанутся. Я к расследованию убийства официально никакой причастности не имею.

— Ну раз так… — Полицмейстер впервые за все их знакомство улыбнулся и протянул Лагунову руку. — А то я, грешным делом, подумал, уж не подсиживаете ли вы меня. Слежку установим прямо сейчас. Лучших людей отдам.

Довольные друг другом, Лагунов и полицмейстер расстались. Статский советник поспешил к губернаторскому дому. Он стоял на возвышении и казался кораблем, плывущим по огромному синему пруду, самому большому в России. В окнах горел свет, и оттого дом еще сильнее походил на судно, севшее на мель в уездном городке. Лагунов по вечерней прохладе добежал до дома, скинул пальто-накидку на руки швейцару и поинтересовался — дома ли губернатор?

— Никак-с нет, — отрапортовал тот. — А вот господин Болховский на месте-с. И просил сообщить, что ждет вас в кабинете господина губернатора.

Когда Лагунов уже поставил ногу на ступеньку лестницы, старик зашептал ему в спину:

— Ваше высокоблагородие, вы уж меня перед генералом не выдавайте. Я никогда больше спать на посту не буду.

— То-то же, — молвил советник и, молодецки перепрыгивая через ступеньки, помчался на второй этаж.

Путь в кабинет генерала проходил мимо покоев Фани. За дверью слышались легкие шаги. Лагунов осторожно постучался. Дверь тут же распахнулась. Фани была в домашнем платье, но с прической. Глаза ее блестели.

— Сильвестр Васильевич, ну наконец-то! Я понимаю, что вы не можете всего мне рассказать. Но… удалось ли продвинуться в поиске убийцы Ангелины Петровны? Дети напуганы и страшно расстроены. Тетушка была безобиднейшим существом. Все ее любили. Кому и за что понадобилось ее убивать?

— Милая Фани, не тревожьтесь так. Я обязательно во всем разберусь, обещаю вам. Видимо, несчастная Ангелина Петровна увидела что-то, чего не должна была видеть. Вы побеседовали с Софьей Ивановной? О чем они говорили с поручиком в саду? В чем причина ее дурного настроения?

— Да, мадемуазель Софи расстроена. Если одним словом, то причина — любовь. Я давно замечала, что Софья неравнодушна к поручику Болховскому. А к ней ходит другой ухажер, товарищ ее младшего брата, инженер Прокопьев. Арсентий Петрович имеет по отношению к ней серьезные намерения, но Софья не дает ему надежды. Прокопьев беден, и шансов у него немного. Но он влюблен и пообещал девушке, что в скором времени разбогатеет. А сегодня прибегал утром, сказал, что скоро будет просить ее руки. Софья посмеялась над этим и рассказала Болховскому, когда он случайно встретил ее и предложил прогуляться. Они вышли через черный вход, чтобы не привлекать внимания. Однако Александр Теодорович насмешливого настроя Софьи насчет Прокопьева не разделил. Он сказал ей, что Прокопьев достойный кавалер и что он в самом деле сможет подняться по службе. И в неожиданное богатство Прокопьева Болховский тоже верит. «Такое бывает — наследство, премия денежная». Короче, поручик дал понять, что сам не намеревается жениться на Софье. А та влюблена в него с детства, с того самого дня, как Болховский поступил на службу