Фани Дюрбах и Тайный советник - Алла Ромашова

Ее использовали в древнем Китае, Корее и Японии еще в седьмом веке. Неграмотным людям пальцы мазали краской. Их отпечатки заменяли подпись. Второго такого рисунка папиллярных линий не найти. Один человек, один палец, один отпечаток. Я использую этот метод в работе. Его нельзя считать официальным доказательством виновности, но он еще ни разу меня не подводил в поиске подозреваемого.

Полицмейстер недоверчиво поводил усами.

— Я слышал про то, что вы используете какие-то странные методы, похожие на фокусы. А что, если на пластине только отпечаток генерала? Вы же не станете просить его пальцы краской намазать? Но, коли вам угодно свое время тратить, извольте.

Лагунов обратился к дежурному:

— Принесите-ка саквояж из моей комнаты.

Когда саквояж доставили, Лагунов вынул из него перчатки из тонкого шелка и небольшую коробочку, из которой достал баночку с графитовой пылью и кисточку. Аккуратно высыпал графит на пластину и смахнул его кисточкой. На металле проступили узоры, похожие на петли.

— Есть! — Сильвестр Васильевич не скрывал торжества, в то время как Василий Николаевич смотрел недоверчиво, если не сказать — презрительно.

— Вы хотите сказать, что это — отпечатки пальцев преступника? Или все же генерала?

— Нам предстоит это выяснить. А пока необходимо сохранить отпечаток.

Сильвестр Васильевич вынул из кармашка саквояжа папиросную бумагу, пропитанную мездровым клеем, и пузырек с водой. Промокнув небольшую губку, он слегка намочил клей на бумаге и приложил к поверхности пластины. Графитовый узор мигом приклеился к папиросной бумаге.

— Вуаля, — радостно провозгласил Лагунов и убрал листочек в отдельную папку, где хранил подписанные отпечатки с прошлых дел. — Как подсохнет, я его подпишу, поставлю дату. Теперь мы не ошибемся, когда будем выяснять, кто же брал эту пластину.

— Вероятно все же, что это следы пальцев генерала.

— Возможно, но мы можем сравнить этот отпечаток с другими, которые нам попадутся. А давайте-ка и нож на отпечатки проверим, — дружелюбно предложил советник.

Полицмейстер, нехотя отдал завернутый в платок бумагорезак.

Закончив все процедуры, статский советник дождался, когда закончат осмотр дома. Посторонних нигде не обнаружили.

Пока полицейские оформляли протокол и ждали приезда труповозки, Лагунов решил прогуляться на завод.

Снова вместе

Был тихий, погожий день. Вода городского пруда сверкала под лучами солнца, перекатывалась через плотину и сооружения из щебня, сундуков, старых досок, телег и леса и распределялась по узким каналам, идущим вдоль заводских улиц и расходящимся по цехам. Там вода поступала на легкие лопасти вращающихся колес и передавала энергию на станки, точившие твердый металл.

Сильвестр Васильевич прошел мимо рабочих, которые небольшими группками по пять-шесть человек расходились победителями страшной аварии после долгого тяжелого дня. По узкой кромке, вдоль отремонтированной плотины, стараясь обходить стороной лужи земляной жижи, Лагунов двинулся в сторону заводоуправления. В воротах на входе на территорию завода его остановила охрана и внимательно изучила бумаги, которые выдал статскому советнику генерал. Узнав, где располагается шестой отдел, статский советник прошел мимо заводской часовни и оказался около небольшого каменного здания, стоящего отдельно. Это и был шестой отдел, где хранились секретные документы и велись дела, связанные с охраной оружейного производства. Бумаги сыщика еще раз внимательно проверили и, увидев соответствующий допуск, пустили Лагунова внутрь.

В отделе ожидал начальник, пожилой уставший человек, больше похожий на школьного учителя, чем на военного чиновника. Нацепив на кончик носа очки, он со скучающим видом изучал очередной циркуляр, спущенный из Санкт-Петербурга.

— Позвольте представиться, — начал было статский советник.

Уставший господин поднял на вошедшего взгляд и изумленно воскликнул:

— Вот это событие! Сильвестр Васильевич! Не ожидал вас здесь увидеть! Как вы тут оказались?

Заметив, что Лагунов его не узнает, он снял очки и поднялся из-за стола.

— Вы меня не помните? Смирнов Аркадий Галактионович. Мы вместе служили с вами на Кавказе. Вы тогда, правда, совсем мальчишкой были, но уже было понятно, что у вас большое будущее. Помните, как вы раскрыли дело о краже провианта? В два счета разобрались, что организатором краж был интендант, у которого болела сестра. И надо же, вы поймали его по одной лишь улике: он был религиозен и жертвовал десятину местной церкви. Попы тогда отравились испорченной говядиной и разом слегли — так вы и нашли вора.

— Приятно встретиться, Аркадий Галактионович! Сколько лет! Да-с, занятное было дельце. Рад, что опять появилась возможность поработать с вами. На этот раз я веду частное расследование.

— О краже секретных документов, надо полагать?

— Так точно-с.

— Уже уведомлен. Ну, что ж. Чем смогу — помогу. Спрашивайте.

— Я хотел бы переговорить со всеми службами отдела, которые имели доступ к секретным документам.

— Сейчас все организуем. Вам по одному удобно будет с работниками разговаривать? Вызывать можем сюда, в мой кабинет. Я бы поприсутствовал, с вашего позволения.

— Аркадий Галактионович! При всем моем уважении. Но вы сами знаете, что сотрудники в присутствии начальства ничего лишнего не скажут.

— Вы меня выгоняете? Чудесно, тогда я схожу домой. Пообедаю. Меня супруга постоянно ругает, что я здесь едой из трактира перебиваюсь. Порадую ее своим присутствием, если только куда не сбежала. А тех, кто работает с почтой, и тех, кто регистрировал входящим номером документы, я сейчас же к вам направлю. Их четверо: Коростылев, Архипов, Коваль и Петренко. Дам распоряжения, чтобы доставили вам их личные дела.

— Премного благодарен.

Начальник шестого отдела еще повспоминал совместную службу и общих сослуживцев и удалился на обед в прекрасном расположении духа.

Через некоторое время в кабинет принесли личные дела служащих, а еще через несколько минут раздался стук в дверь. На пороге стояли четверо мужчин в зеленой форме охранников завода.

— Проходите, — Лагунов специально не стал предлагать присесть вошедшим и немедленно начал допрос. — Прошу представиться по форме.

Выслушав ответы, статский советник попросил описать порядок прохождения документа через секретариат. Выяснилось, что сначала документ регистрировался отделом, который его выпускал, затем под роспись сдавался в секретариат, где документ регистрировали еще раз. И уже после, так же под роспись, его отдавали в военную почту, предварительно вписывая документ в реестр передаваемых. Когда пришло время вручать почту фельдъегерю, обнаружили пропажу.

— Кто это выяснил?

— Я, — обреченно подал голос молоденький секретарь Архипов. Он производил впечатление бедного студента, невесть как затесавшегося в секретный отдел.

Лагунов заглянул в личное дело молодого человека. Там значилось, что Иван Архипов обладал великолепными данными администратора и свободно изъяснялся на немецком языке. Сыщик хмыкнул.

— А откуда у вас знание немецкого языка?

Секретарь побледнел и обреченно ответил:

— Бабка была немецкого роду. Из екатерининских. Немец я.

Лагунов удивленно вскинул на него глаза. В документах