Проклятие наличности - Кеннет С. Рогофф
Наверное, у читателей голова идет кругом от самой идеи, что в стране должны существовать две валюты, причем между ними должен существовать обменный курс, и что такое положение дел может создать определенные проблемы. Однако не стоит переоценивать подобные юридические или концептуальные сложности. Ведь в тот или иной период после Второй мировой войны в большинстве развитых стран существовали и более сложные финансовые системы. В течение 1950-х годов, а в некоторых случаях даже и в 1960-х годах, в большинстве европейских стран были введены сложные системы множественного обменного курса. И ничего — население смогло это пережить. На самом деле в США во время Гражданской войны и последовавшего за ней периода восстановления имели хождение две валюты и между ними существовал обменный курс. Бумажные доллары могли использоваться практически в любой ситуации. Однако таможенные сборы, которые в то время являлись главным источником федеральных доходов, должны были выплачиваться в золоте. Одна из причин введения этой системы состояла в том, что было необходимо поддерживать постоянный приток твердой валюты с целью снижения процентных ставок по облигациям. В то же время бумажные доллары подверглись высокой инфляции, поскольку государство требовало погашения долгов в золоте[314].
Если преодоление политических препятствий сулит обернуться высокой прибылью, то в принципе внедрить в жизнь подход Эйслера можно достаточно быстро. Однако для еврозоны, объединяющей страны с различными законодательствами, подобное мероприятие может оказаться на порядок сложнее, чем, например, для США, Японии, Канады или Великобритании.
В заключение этой главы мне хотелось бы сказать, что преодолеть нулевую границу, не отказываясь от бумажных денег, представляется реальным и вполне рабочим вариантом. Точно так же различные страны могут постепенно избавляться от наличных денег, не прибегая к установлению отрицательных процентных ставок. Подход Эйслера — Бьютера — Кимбалла заслуживает серьезного внимания. Его нужно воспринимать как реальный вариант, который как минимум может быть использован при переходе к обществу с меньшим количеством наличных денег в обращении.
Стоит также отметить, что совершенно очевидно системное сходство между предложениями Эйслера — Бьютера — Кимбалла и двухвалютной моделью хана Хубилая (см. главу 2), при которой должен был уплачиваться налог с последующей конвертацией бумажных денег в серебро в «банке» (монгольском «казначействе»). Читатель, наверное, помнит, что Великий Хан (термин Марко Поло) ввел в обращение бумажные деньги, которыми пользовались его приближенные. Одна бумажная купюра соответствовала одной унции серебра, то есть единице расчета и средству обмена, который использовался при трансакциях между высокопоставленными придворными. Однако в случае, когда какой-нибудь купец собирался поменять бумажные деньги на серебро (банковские деньги того времени), то ему приходилось отдавать две бумажные банкноты, обеспеченные серебром, за одну унцию чистого серебра. Гордон Туллок, специалист по монетарной истории, называет такую практику совершенно уникальной[315]. В наше время идею, согласно которой центральный банк должен взимать плату за конвертацию бумажных денег в безналичные средства, принято называть идеей хана Хубилая — Эйслера — Бьютера — Кимбалла.
И наконец, последнее замечание. Если количество бумажных денег в обращении будет сокращено лишь частично (например, если сохранять купюры достоинством в 5 или 10 долларов, согласно плану, изложенному в главе 7), то для отрицательных процентных ставок будет сохраняться некий низкий порог. Это будет значительно более низкий порог, чем для ситуации с крупными купюрами, поскольку в этом случае издержки на транспортировку, пересчет и хранение будут существенно выше. При этом эффективная более низкая граница должна быть действительно достаточно низкой, но вместе с тем не создавать серьезных проблем. Однако если проблемы возникнут, то имеется несколько возможных путей их решения, включая идею хана Хубилая — Эйслера — Бьютера — Кимбалла (если бумажные деньги к этому времени уже отойдут на второй план, то данное предложение будет даже легче внедрить в жизнь), или, как отмечалось выше, можно будет ограничить размер наличных трансакций (это еще в большей степени будет способствовать уменьшению ликвидности бумажных денег). Целиком эта проблема может быть решена с помощью предложения, изложенного в главе 7, согласно которому, в долгосрочной перспективе в обращении останутся только монеты крупного достоинства.
Глава 11
Другие потенциальные минусы политики отрицательных процентных ставок
ЕСТЕСТВЕННО, политика отрицательных процентных ставок все еще находится на стадии эксперимента, и, хотя теоретически она может сотворить чудо, никому не известно, какие проблемы возникнут на практике, особенно если процентные ставки опустятся до достаточно низких отрицательных значений. Даже если бы удалось решить проблему избыточного количества бумажных денег либо с помощью постепенного уменьшения количества наличности в обращении, либо используя какой-то из хитроумных механизмов, рассмотренных в главе 10, то все равно на повестке дня будет стоять вопрос о том, не появятся ли какие-либо иные проблемы, связанные, например, с налогообложением, законодательными препонами или вопросами финансовой стабильности[316].
Остается опасение, что по мере того как финансовые власти будут все глубже проникать на территорию отрицательных процентных ставок, начнут сильнее проявляться различные подводные камни. Это можно проиллюстрировать на примере следующей аналогии: представим человека, стоящего на берегу моря, у края воды. Пока он делает первые медленные шаги, заходя в воду, он ощущает под ногами песчаное дно и сопротивление воды еще совсем незначительно. Но стоит ему шагнуть поглубже, как сопротивление воды станет более ощутимым и двигаться будет все труднее и труднее. Вместо песка под ногами начнут встречаться острые камни, ракушки, медузы, а, поскольку вода будет уже не такой прозрачной, разглядеть их будет практически невозможно. Если продолжить эту аналогию, то подводное океаническое течение может даже унести нашего бесстрашного купальщика в открытое море или он может стать добычей акулы, охотящейся в мелких водах. Так и в случае с введением политики отрицательных процентных ставок: предположим, что ряду центральных банков удастся одной ногой успешно ступить на территорию отрицательных процентных ставок, однако, если они захотят прочно там обосноваться, ситуация может стать более сложной и рискованной.
Аналогия с купальщиком на пляже может показаться несколько устрашающей, но мораль ее, по сути, такова: очень полезно научиться плавать, то есть приспособиться к жизни, в которой процентные ставки время от времени становятся отрицательными. В этой главе рассматривается ряд вопросов, вызывающих опасения по этому поводу, и делается вывод, что все
