Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1 - Арина Цимеринг
Ей нужно было возвращаться — и срочно. Она бы так и сделала — встала бы прямо сейчас и, не обращая внимания на кружащуюся голову и слабость, принялась бы карабкаться по камням, ползти обратно сквозь лес, пока не добралась бы до деревни.
Но теперь?
Ощущая, как Винсент двигается в полутьме рядом с ней, копается в рюкзаке — «тебе нужно поесть», — слыша его голос, она цепенела от страха. От одной мысли о том, чтобы привести его туда. Здесь, в темном тоннеле, его присутствие все еще не было окончательно и бесповоротно настоящим. Но что будет с Джеммой, когда она выведет его на поверхность и поймет, что теперь он заперт тут, с ней? В месте, где она не контролирует себя достаточно, чтобы его защитить?
Когда Винсент всунул ей в руки какой-то сверток, Джемма раскрыла его и принялась есть, даже не обращая внимания на то, что делает. Только ощутив вкус еды на языке так ярко, что свело скулы, она поняла, что это самый обычный походный сэндвич, — и не смогла вспомнить, когда ела в последний раз.
Кто знает, может, это было полгода назад.
От враз ощутившегося голода мир как будто стал стократ более реальным. Краем глаза Джемма видела, как Винсент сел рядом с фонарем, привалившись спиной к стене тоннеля. Она все еще старалась не смотреть на него, будто это могло хоть чем-то помочь. Дура. Ничего тут уже не поможет. Как это вообще могло произойти, почему это случилось, кто и как это допустил, черт возьми?!
— Джемма?
Голос Винсента был таким, будто он увидел по ее лицу, что она снова начинает злиться. Не будто. Он и увидел. Слишком хорошо ее знал.
— Почему вообще Филу разрешили присоединиться к оперативной группе? — не поднимая на него глаз, потребовала она ответа. — Потому что он кандидат?
— Канди… О, — его голос стал почти неловким, будто он не хотел ей что-то сообщать. — Джемма, он… — Винсент потер шею. — Его перевели в ЭГИС. Четыре месяца назад.
Джемма откинулась на стену, сжимая бутерброд так, что из того полезли бекон и листья салата. В груди начала подниматься волна бешенства. На Винсента она все еще не смотрела.
— Потрясно, — рубанула она, чувствуя, как злость поднимается по глотке и превращается в металл в ее голосе. — Просто потрясно.
— Ты что, завидуешь? Сейчас?
Он попытался разрядить атмосферу шуткой, но Джемма отрезала:
— Я его убью.
— Дж…
— Если бы его не взяли в ЭГИС, ты бы не смог припереться сюда за ним. — Она подавила порыв отшвырнуть бутерброд. — Да даже если… Чем он вообще думал?!
Она вскинула глаза инстинктивно, пытаясь найти хотя бы какую-то цель для своего гнева, — и встретилась с Винсентом взглядом. Это — он, его взгляд, его лицо, реальность его лица — разозлило ее еще больше.
— Как он… В ЭГИС что, все полные идиоты?! Никто не запретил ему брать в команду не прикомандированного начальством агента?! Филу что, сошел с ума?! Ты его брат, он должен был…
— Я подделал приказ.
Злость на Филу разбилась об эти слова, как разогнавшийся болид о бетонный столб: Джемма замерла на полуслове, глядя на него. Винсент отвел глаза — как делал всегда, когда чувствовал себя перед ней виноватым. Уставший, испачканный, с загнанным взглядом, он сидел тут, сидел перед ней, потому что…
— Ты сделал что? — Ее голос стал опасно низким.
— У меня был старый образец, — просто сказал Винсент. — Еще с дела в Ла-Пасе. Я не отдал тогда Еве все оригиналы, просто забыл и… — Он пожал плечами, будто это какая-то мелочь. — Я сказал Филу, что если он не прикроет меня, то я иду сюда сам. Один или с ним, неважно.
После этих слов Винсент посмотрел на нее, и на этот раз в его взгляде не было вины. Они оба знали, почему он это сделал, — и от этого знания Джемме захотелось его ударить.
Придурок сделал это из-за нее.
Джемма вскочила на ноги, чуть не ударившись головой о низкий потолок, но даже не заметила этого.
— Ты кем себя возомнил?! — прохрипела она, не узнавая собственный голос. — Спасителем, Перейра? Рыцарем? Ну молодец! Пришел сюда! В эту дыру! Чтобы что?! Чтобы умереть рядом со мной?!
Эхо от ее крика отхлынуло от стен и вернулось, постепенно тая между ними: умереть… реть… еть…
Как какое-то проклятое пророчество.
— Ты не умираешь. — Она видела, как Винсент пытается сохранять спокойствие. И знала, что в следующий момент кретин снова попытается использовать шутливый тон. Так и случилось. — Не умираешь ведь?
— Ты понятия не имеешь, что тут происходит!
Джемма наконец отшвырнула бутерброд. Голода она опять больше не чувствовала. Ей снова хотелось разрыдаться — и она снова не могла себе этого позволить.
— Тебе следовало сидеть дома, мать твою!
Винсент тоже начал подниматься:
— Джемс…
— Не называй меня так!
Он замер, остановившись на одном колене, и посмотрел на нее снизу вверх. Джемма отвернулась, обхватывая голову руками, будто пытаясь удержать ее на месте. Джемма-истеричка победила — она чувствовала, как дрожат пальцы, — но сейчас ей была нужна, необходима Джемма с трезвым умом.
Криками ты уже ничего не изменишь, сказала она себе. А значит, ты должна думать о том, что будет дальше, а не о том, по чьей вине это случилось.
За ее спиной Винсент, судя по шороху, все-таки встал. Она услышала, как он вздохнул:
— Послушай, я не…
— Забудь, — перебила Джемма, опуская руки. — Это уже неважно.
Неважно, как Винсент сюда попал. Уже — нет. Это случилось, а значит, она не может себе позволить просто… Он не может умереть. Не здесь. Она не может позволить ему умереть.
Она должна вытащить его отсюда, чего бы это ни стоило.
— Собирайся, — бросила Джемма не оборачиваясь. — Нам нужно выбираться. Мы идем наверх.
47. Снова, снова и снова
Эти углы, под которыми тоннели разветвлялись. Что-то в них было не так.
Кэл остановился передохнуть, уперевшись рукой в стену, которая как раз начинала загибаться дугой.
Да, они закруглялись и, возможно, закольцовывали некоторые ответвления обратно в зал, но внутреннее ощущение пространства подсказывало, что при таком количестве пересечений и закольцовок входов в пещеру должно быть куда больше, чем четыре. И не все они должны идти обратно — иначе геометрия этих тоннелей просто не работала бы. Как все это могли выкопать люди, только-только освоившие сельское хозяйство?
— Как вы думаете, зачем они
