По воле чародея - Лилия Белая

«Ну же, побори свой страх, давай, ты можешь. У тебя хватит сил!» – вторил чародею собственный голос.

– Ты что, этого недоноска спасать собррался?! – поразился оборотень, державший Настасью.

Властош промолчал. В горле встал ком. Он не справится… Но тогда мальчонка погибнет.

– Держи эту пигалицу крепко, а то опять дел натворит, – велел Вишнецкий ворону, испепеляюще зыркнув на Настю.

– Кольцо… ваше кольцо… – Она даже сняла перстень. – Оберните медведя статуей! Вы же можете!

Волшебник закатил глаза и, ничего не ответив, приблизился к оврагу.

– Дурра, – закаркал скрипучим смехом ворон. – На зверрей его магия не действует. Ибо изумрруды колдовские были посланы на землю великим Велехом – языческим богом, покрровителем всякого ррода скота и супрругом Марреньи!

На истинном имени Смерти Властош, осторожно спускавшийся в овраг, дёрнулся, и нога его предательски соскользнула. Кувырком пан повторил путь ребёнка. Настасья с надеждой глянула вниз. Нет, шляхтич не переломал кости, а отделался лёгкой ссадиной. С трудом получилось утихомирить злобу: как-никак, но маг сейчас выступал в роли единственного защитника Данилки.

На новую жертву медведь не обратил внимания. Чёрные глаза хищника горели, уши были прижаты, шерсть поднялась дыбом. Данилка стоял спиной у высокого склона лощины, замерев от страха.

Волшебник сделал шаг, крепко сжал древко посоха скользкой от пота рукой.

– Нет, пан Мыхайло, не сегодня… Иди сюда, – как зачарованный молвил Вишнецкий, настроившись на заклинание.

Медведь зарычал, отвернулся от мальчика и внимательно поглядел на Властоша. В чёрных глазах-бусинах тотчас отразились все самые тяжёлые воспоминания чародея.

Страх удавкой затянулся на горле. Сердце забилось в бешеном ритме. Но Властош знал: медлить нельзя. Следует вскинуть посох так, чтобы горящие глазницы его встретились со взглядом зверя и выкрикнуть заклятие. Сделать это нужно быстро и чётко.

Медведь шагнул в сторону мага. Пора!

– ОСЛЕП…

Он не успел. Неповоротливый с виду зверь среагировал моментально. Удар лапой выбил посох, коготь полоснул по груди, оставив алую рану, и чародей рухнул в колючий терновник. Свет из глазниц взмыл в небеса, растаяв в вышине.

– Властош Ладович!..

Голосок Данилки донёсся до слуха мага, но он почти ничего не видел, судорожно пытаясь выбраться, ломая ветки, бормоча защитные заклинания. Колючки царапали ему лицо, суставы выворачивало при любом движении, в груди жгло. Зверь наступал.

– Пане!

Из-за туч вновь показалась луна, и её свет выхватил из мрака Данилку. Мальчик, хромая, дошёл до посоха.

– Кинь мне его! – истошно закричал Властош. – Умоляю!

Удлинённая морда оскалила клыки. Миг, и пасть оказалась прямо перед лицом шляхтича. Необычайный ужас овладел в тот миг могущественным и таким слабым чародеем.

Я не смогу больше, не смогу! Мама, помоги… Матушка…

– ПОМОГИ МНЕ! – Он не заметил, как вслух начал звать родную мать.

Данила поднял с земли посох.

– Даниил, умоляю! – Голос Вишнецкого сорвался на отчаянный крик.

Силы угасали, уступая место боли и панике. Руки наливались слабостью. Властош всё ещё сдерживал медведя чарами, но уже будто чувствовал, как обжигает щёку дыхание зверя, а тяжёлая лапа с отвратительным хрустом ломает шею.

Я НЕ СМОГУ!

– ЛОВИТЕ!

Данилка кинул тяжёлый посох. Чародей ловко поймал его, и с единственным словом: «Ослепни!» направил сияние в морду хищника. Свет из глазниц черепа ударил по звериным зеницам, и медведь, ревя, отпрянул в сторону. Властош поднял свободную руку и провозгласил завершающее заклинание, даруя колдовству волю. Магия сияющими буквами глаголицы сковала ослеплённого зверя. Получилось.

Тяжко дыша, Вишнецкий уселся на землю. Оставшиеся силы вложил в чары и ими залечил рану на груди. Смутно видел пан, как к нему, опасливо огибая застывшего медведя, приблизился Данилушка. Шляхтич повернул к нему бледное, исцарапанное ветками лицо.

– Спасибо, малыш, – выдохнул он и тронул руку мальчика.

– Я не малыш. Я уже взрослый, – проворчал тот и шмыгнул носом.

* * *

Волшебнику удалось исцелить вывих Данилки. Мальчонка чудом не сломал ногу, но хорошенько её подвернул.

«Счастливчик, – подметил Властош – в рубашке родился. Добрый, не глупый, но прямодушный». Ох, если бы Власт был таким в его возрасте… Он бы мог противостоять тьме, которая вечно его сопровождала, мог отстоять свои интересы перед дедушкой, ему бы хватило сил и смекалки. Правда, с другой стороны – на медведя идти с голыми руками опасно.

– А что с Михал Потапычем-то будет? Он умрёт? – спросил в лоб Данилка, когда они с паном побрели к обходу, ведущему наверх оврага.

Вишнецкий оглянулся назад, на поверженного слепого врага. Связанный магией зверь лежал на земле, тоскливо ревел, не в силах освободить себя от пут и в то же время смотрел в глаза человека с лютой злобой, мол, зря ты надругался над господарем леса, колдун, зря…

У Властоша пересохло в горле, он поспешил отвести взор. Спокойно глядеть на любых медведей: диких или дрессированных в клетях, он не мог. С того самого дня, когда узрел, как легко они по приказу Криоша заламывают людей.

– Не переживай, хлопец, – наконец сказал чародей мальчику, устало опираясь на посох, – ничего с ним плохого не случится. К утру чары рассеются, и мишка станет вольным. Я бы мог взять пана Мыхайло к себе на службу и попробовать с его помощью расправляться с непокорными, но-о, – тут Вишнецкий взглянул наверх, где на выступе обрыва стояла, удерживаемая Каркрасом Настасья. Глаза девушки горели во тьме от ненависти. – Быть может, я и в самом деле не такой Аспид, как выразилась твоя сестрица…

* * *

Когда они выбрались из оврага и подошли к Настасье с Каркрасом, пан первым делом задал девчонке вопрос, не требующий ответа:

– Охота сбегать, надеюсь, пропала?

Настя сникла.

– Позвольте обнять Данилушку, – произнесла она, глядя в землю.

– Ещё чего! – разозлился ворон. – Да, я тебя…

– Отпусти её, Каркрас, – устало вымолвил чародей.

Спокойного панского приказа хватило, чтобы Каркрас разжал цепкие руки. Настасья и впрямь никуда не рванула, только медленно приблизилась к братцу и нежно его обняла. Жив. Хвала Единому, он остался жив! Жаль только, что колдун тоже вылез целым и невредимым.

– Насть, меня господин Вишнецкий спас! – Данилушка огромными ясными глазами уставился на подругу. – Ты же поблагодаришь пана? Он рисковал своей жизнью, представляешь! Там медведь был во-от тако-ой!..

Настасья вполоборота глянула на шляхтича, стоящего позади. Он смотрел на неё в немом ожидании. Настя скривилась, с трудом натянула улыбку и… вспомнила о кольце, которое маг не забрал у неё. Незаметно надела украшение на палец.

Резко обернувшись, она вскинула руку в сторону чародея. Перстень полыхнул зловещими зелёными искрами. Каркрас испуганно отпрянул, но Властош даже не дрогнул, так и остался стоять на