Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

Эта весть привела в ярость и матушку — что делало ситуацию для Селии вдвойне невыносимой.

* * *

В душе Селии уже давно пылал гнев. Она знала всё — из писем, из сплетен, из чужих намёков. Не могла понять, зачем мужу общаться с её сестрой, если рядом есть она. Ведь Селия была моложе, красивее, воспитаннее, привыкшая к изяществу дворцового круга. Но слухи упорно твердили обратное.

Однажды Феликс вернулся в родовой замок поздно ночью — усталый, раздражённый. Он отказался от ужина и сразу ушёл к себе, даже не поговорив с женой. Утром Селия услышала от слуг, что герцог уехал по делам, а к вечеру прибыл гонец с известием: герцог Терранс не знает, когда вернётся, и велел передать, что его помощник, сэр Артур, вскоре заедет за важными письмами.

Селия уже не злилась — ни на невнимательность мужа, ни на его сухие слова. В этом случае, её раздражало другое: важности каких-то писем он уделил больше внимания, чем собственной жене.

Её охватило злое, почти отчаянное чувство. Хитростью раздобыв через кастеляншу ключ, Селия пробралась в кабинет мужа. И вот теперь она стояла у его стола, глядя на письма.

К её облегчению — и тайному восторгу — они оказались не запечатаны. Она перевернула одно из них и увидела королевскую печать. С одной стороны, разум подсказывал, что это документы государственной важности.

Но с другой — она уже была здесь, и ничто не мешало ей узнать, что там.

Герцог Терранс обратился к Его Величеству с письменным прошением — тщательно выверенным, исполненным смирения и достоинства. В нём он просил позволения разорвать союз с герцогиней Селией Терранс — магический брак, некогда благословлённый самим Орденом Порядка, но ныне ставший бременем для обеих сторон.

По установленным законам лишь король обладал властью приказать Ордену совершить ритуал расторжения магического брака. И потому герцог со всей почтительностью взывал к монарху, дабы тот даровал позволение и содействовал проведению обряда — так, чтобы всё было совершено по чести и обычаю.

Он осознавал цену своей просьбы. Понимал, что подобный ритуал не проходит без последствий — ни для тела, ни для души. Но решение было принято: Феликс Терранс готов был заплатить любую цену за свободу.

В том же прошении герцог осмелился просить о дополнительной милости — разрешении заключить особое соглашение, по которому, с одобрения и по воле Его Величества, он мог бы «одарить» бывшую супругу одним из младших титулов своего дома. Терранс намеревался пожаловать Селии звание баронессы — не по крови, но по воле короля, — закрепив за ней небольшое владение и обеспечив в столице просторный дом, достойный её прежнего положения.

В знак преданности престолу герцог поклялся внести в храм дар — сумму, равную двум годовым доходам с его шахты. Он заверял, что, если Его Величество соизволит принять условия и утвердить ритуал, то сам и все его отпрыски принесут клятву вечной верности короне. Откажутся от любых притязаний на престол, даруют монарху и его наследникам безусловную политическую поддержку и останутся верными делу короны до конца своих дней.

Селия не смогла даже заплакать. Слёзы будто застыли где-то глубоко, не решаясь пролиться. Она просто опустилась на стул — медленно, беззвучно, словно в ней разом иссякли все силы. Руки дрожали, когда она прикрыла ими рот, стараясь не выдать ни стона, ни вздоха.

Несколько мгновений она сидела неподвижно, не в силах поверить в написанное. Потом — почти жадно, с отчаянной нуждой понять, зачем, — потянулась к следующему письму.

В письме говорилось, что супруги — барон и баронесса Форш — по воле монарха и решению Ордена Порядка расторгают брак. Ритуал их соединения признан ошибочным, а баронесса, должна добровольно отказаться от всех прав на имущество и титулы, оставляя всё своему супругу.

Следующее письмо, которое открыла Селия, отличалось от предыдущих — это был не указ. На плотной бумаге тянулась вязь изящного, уверенного почерка. Печать — королевская. Ответ Его Величества, и он был датирован неделей позже.

Король ответил быстро. — лишь только подумала она.

Обращаясь к Феликсу по имени, он искренне поздравлял его — и в этих тёплых, даже шутливых строках, Селия ощущала что-то невыносимо жестокое.

Его Величество писал, что прошение герцога удовлетворено, все документы подписаны и условия приняты.

Он восхищался решимостью Терранса, взять в жены только что разведенную девушку, и с приторным сладким добродушием добавлял, что рад видеть своего верного вассала «наконец-то счастливым, с хорошей девушкой пусть и ценой немалых расходов».

В послании король писал, что намерен лично наблюдать за судьбой будущих одарённых детей герцога, обеспечить им покровительство, и надеется, что герцог позволит его величеству самому устроить браки его будущих детей.

Руки Селии дрожали, когда она дочитывала последние строки.

Каких детей? — злость просто стучала в висках.

Внизу, под официальной подписью и печатью, стояли слова, от которых у неё перехватило дыхание:

«Настоящим подтверждаю, что даю разрешение на признание и заключение нового брака — между Оливией Форш и герцогом Феликсом Террансом.»

* * *

Ярость накатила внезапно, как огонь, вырвавшийся из-под контроля. Письмо выскользнуло из её пальцев и упало на пол, а следом полетела чернильница — тёмные брызги разошлись по столу, словно кровь. Селия опрокинула стул, смахнула со стола бумаги и книги, оттолкнула подсвечник — тот звякнул и покатился по камню, оставляя за собой след воска.

Она не кричала. Только тяжело дышала, стиснув зубы, — гнев был слишком велик, чтобы выразить его словами. Всё, что попадалось под руку, стало мишенью её боли и унижения.

Когда силы наконец покинули её, Селия замерла посреди разгромленного кабинета. Плечи дрожали, дыхание сбивалось, а в ушах стоял гул. Не поднимая взгляда, она поправила платье и, словно тень, вышла из комнаты — пустая, выжженная, никакая.

На шум из соседней комнаты выбежал маг — Реймонд, недавно принятый на службу управляющим Кервином. Он выглядел моложе своих лет, и если бы не густая борода, Селия могла бы принять его за ровесника.

Они уже несколько раз пересекались на ужинах и в коридорах, и каждый раз его приветливость располагала к себе. А откровенность, с которой он говорил, — простая, без придворной надменности, — невольно западала ей в сердце.

Однажды он рассказал, что когда-то был глуп и доверчив, что его несправедливо осудили и даже пытались изгнать за Стену, в Дикие земли. А пока он был в изгнании, его жена, Лидия, умерла от болезни. И теперь, он ни к чему не привязан, никакими клятвами не связан.

Селия тогда впервые подумала, что боль делает людей ближе — у каждого она своя, но всё же одна на вкус. И, может быть, именно в нём она сможет найти хоть крупицу понимания и поддержки.

Реймонд остановился на пороге и в растерянности оглядел разгромленный кабинет.

— У вас всё в порядке, миледи? — спросил он, и голос его дрогнул.

Селия медленно повернулась к нему.

— Да, — ответила она тихо.

Она задумалась на несколько секунд, глядя куда-то мимо него, а потом тихо спросила:

— Скажите, Реймонд… у вас не было желания отомстить? Уничтожить их репутацию, разрушить их семьи?

Он удивлённо поднял брови.

— Отомстить?

— Тем, кто несправедливо вас обвинил, — уточнила она. — Не хотелось ли наказать их… уничтожить, чтобы они почувствовали ту же боль?

Маг молчал какое-то время, словно подбирая слова. Его взгляд потемнел, а уголки губ дрогнули в горькой улыбке.

— Было, дорогая герцогиня, — тихо сказал он. — Было.

Он сделал шаг ближе и, чуть мягче добавил:

— И вы можете звать меня просто Рей.

Глава 55

ОСТАВИТЬ СЕБЕ

В кабинете Феликса, Оливия (рассказывает свою теорию), Ариана (плачет) и граф Дюк (жертва ситуации) — (после главы 43)