Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус
И это же самое было проделано на девяноста процентах советских химзаводов (а десять процентов все же химпрому не подчинялись и обслуживали нужны военных ведомств) — то есть этот наш очень хитрый министр просто превратил советских химпром в «сырьевой придаток» химпрома западного. Вдобавок, у него вообще был довольно интересный взгляд на то, как должна развиваться советская химическая промышленность. В основном она занималась производством продукции «первого передела», то есть выпускала что-то энергоемкое, но довольно дешевое. И химическая промышленность не только в Тольятти отжирала у других отраслей большую часть энергии, по всей стране предприятия химпрома тратили свыше двадцати процентов всего производимого в Союзе электричества.
Да, много тратили, но и производили чуть больше, чем дофига… однако весь мир смеялся над тем, что советские люди полиэтиленовые пакетики моют. Ну да, моют — потому что полиэтилена стране не хватало. А с чего бы его хватать-то, если три четверти его производства сразу с заводов отправляются за границу…
И вот это «массовое крупнотоннажное производство» в СССР развивалось невероятными темпами, однако все производство «специальное», то есть даже не по выпуску готовых товаров, а хотя бы химикатов высокой степени переработки, в СССР почти не развивалось. Сырье отправлялось для такой переработки на заводы (причем выстроенные в том числе и за советский счет) в Германию, Польшу, Венгрию — и уже оттуда готовая продукция по ценам на порядки выше, чем отправленное на переработку сырье, возвращалось в СССР. Грубо говоря, с тонны нефти СССР получал условную тысячу рублей доходов, а иностранцы — причем с этой же самой тонны — в десять, а то и в пятьдесят раз больше.
Но мне даже не это интересно было: как у нас чиновники воруют, используя оффшорные схемы и «зарубежных контрагентов», я и раньше прекрасно знал. Меня заинтересовало кое-что другое, а именно то, что — как нам показали на том самом «семинаре», предоставив тщательно подобранные отчеты советского же Госкомстата — ближе к концу семидесятых у Химпрома «баланс сходился» и основные потребности СССР в химической продукции уже удовлетворялись. Не все, но основные — и быстро проведенные уже здесь расчеты показывали, что «тогда» Советский Союз производил этой самой «крупнотоннажной» продукции минимум вчетверо больше, чем Советскому Союзу было нужно. А остальную — изготавливаемую на наших часто невосполнимых ресурсах — отправлял за бесценок западным капиталистам…
Примерно так же, как памятную мне с детства «сделку века Газ-Трубы»: мы получаем у немцев трубы, из которых строим газопроводы от нас к ним и пятнадцать лет качаем в Германию газ вообще бесплатно. Да, тогда в СССР руководители были… даже матерных слов для них маловато будет. Но вот «идеологическую отработку» такого подхода к экономике именно товарищ Костандов и произвел. И тогдашние руководители страны решили что да, «выгоднее» отправить за границу просто много сырья, а затем на выручку закупить немного готовой продукции. Много-то нам не надо, ибо нефиг народ заграничными предметами роскоши баловать…
Но пока что в РСФСР Местпром народ именно «баловал», обеспечивая людей и продуктами недорогими, и одеждой, мебелью… вон, даже пластинками и гитарами снабжал куда как лучше, чем Союзные министерства это делали. Однако ведь это пока, а если к руководству придут такие, как этот слишком уж хитрый армянин… Надеюсь, что не придут, то есть я постарался все от меня зависящее сделать, чтобы не пришли. И, захватив с собой кучу бумаг, отправился в гости к товарищу Судоплатову. Павел Анатольевич меня выслушал, вздохнул тяжело:
— Ну ты, Шарлатан, и зануда! Спасибо тебе, конечно, за сигнал, но ты знаешь…
— Что? Что руководителями такого уровня назначают людей проверенных и их трогать нельзя?
— Чего-чего? — Павел Анатольевич просто неприлично рассмеялся мне в лицо. — Ты морду-то печальную не делай, я все твои шуточки уже изучил. А конкретно по этому… ты же о нем товарищу Сталину уже рассказал? Запомни: товарищ Сталин никогда не забывает то, что ему люди — даже такие шарлатаны, как ты — рассказывают. И, хотя он и на пенсии сейчас, выводы делает и нам, в частности МГБ, советы все же полезные дает. В общем, мы по Костандову уже очень плотно работаем, и много интересного узнали. Но узнали именно мы, а ты — будь у тебя вообще допуски любого уровня — этого, скорее всего, никогда не узнаешь. Да тебе это и не надо… а раз уж ты тут, то я вот что спросить хотел. Мне Ю Ю написала рапорт, ну, насчет твоей жены…
— И по какому поводу? — напрягся я.
— Написала, что супруга у тебя весьма талантлива, но она сомневается, стоит ли и ей первую форму допуска оформлять. Но это мы и без тебя решим, а вот еще она упомянула… ты вроде в конце августа отцом станешь? У нас во Фрязино парни разработали… то есть уже сделали ту штуку, о которой ты еще в прошлом году говорил. Цифровую передачу изображений по защищенным линиям. И она предлагает тебе домой одну такую машину поставить, чтобы жена твоя могла не выходя из дому те же лекции в институте прослушивать. Машина, конечно, еще экспериментальная, но я к чему: ты как, согласен такую к себе домой одну взять? Я бы и не спрашивал, но она почти полмиллиона стоит, а с жены твоей, если что, спрос невелик. Ну так что, берешь?
Глава 26
А хорошо, когда буквально в соседнем кабинете сидит Валька — знатный биолог-почвовед! В с двоюродной плотно побеседовал — и узнал, что очень хорошо, когда и до грамотных химиков (хотя бы с химфака университета) добираться недолго и просто. Потому что Валька мне рассказала, что применение того же карбамида в сельском хозяйстве дает очень заметные приросты урожая, а конкретно в применении к зерновому полеводству тонна карбамида дает прирост в десять тонн зерна. От восьми до десяти тонн, это в нашей Нечерноземной полосе дает, а химики мне подсказали, что если речь идет о производстве именно карбамида, то выгоднее его производить из аммиака, который делается не их метана, а их угля с помощью кислородной конверсии. Потому что при добыче водорода их угля и воды получается в качестве отхода производства фигова туча угарного газа, из которого путем нехитрых химических преобразований (то есть сжиганием угарного газа в топке, скажем, электростанции, причем тоже «в кислороде» ) искомый углекислый гад и производится в нужных количествах. Даже с небольшим запасом производится, но если рядом еще и небольшую пиролизную метановую колонну поставить, то… в общем, безотходное производство — это наше всё. Правда, во что это «безотходное» обойдется, было не совсем ясно, но ясно было одно (химики вообще-то считать умеют, в том числе и выделение тепла при горении чего-то в чем-то): по сравнению с производством карбамида их метана такой подход окажется на четверть эффективнее. А если не выпендриваться и избыток углекислого газа просто в атмосферу выпускать, то еще и почти вдвое дешевле.
Мне все же «предложения» Госкомитета по химии покоя не давали, помнил я, во что они «в прошлой истории» вылились. И особенно мне они запомнились (правда, уже после проведенных уже в моем институте расчетов) тем, что в «старом добром несостоявшемся еще прошлом будущем» СССР продавал капиталистам производимых азотных удобрений столько, сколько потребовалось бы для того, чтобы у нас, причем именно в нечерноземной (то есть в малоурожайной) зоне страны вырастить зерна в три, а то и в пять раз больше, чем его закупалось у буржуев…
Энтузиазм горьковских химиков я понимал прекрасно, и не менее хорошо понимал, что вот сто-сто, а пургу они гнать не будут. Просто потому, что их слова проверить очень просто: Валька «для своих экспериментов» заказала у них разработку такой «карбамидной установки», и за зиму то, что они напроектировали, горьковские заводы изготовили, установили и запустили. Небольшая у них установка получилась, производительностью всего в сотню тонн удобрения в сутки. Не то чтобы небольшая, установка гектар с небольшим места занимала, но во-первых, она все равно была в несколько раз мощнее используемых на других химических заводах, а во-вторых, химики землю копытом рыли, доказывая, что «за очень умеренные деньги» они выстроят установку в десять раз мощнее, которая всего на двух гектарах поместится. И я с ними не спорил: все же финансирование «исследовательских работ по сельскому хозяйству» шло их госбюджета, и вообще этим как раз Валька и занималась. А уж ей, надеюсь, правительство в лишней копеечке на откажет: она (правда мне, не правительству) заявила, что если в Павловском районе (который у нее шел в качестве «образцового») хотя бы на одном поле урожай зерна получится меньше двадцати пяти центнеров, то он ежика сырком съест. Ну а я был убежден, что ежика ей есть уж точно не придется…
