Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2 - Женя Батуридзе

— Инуи… прислал мне это? — я не верил своим глазам.

— Ага, — кивнул Рю. — Сказал, раз у тебя теперь много свободного времени, ты должен потратить его с пользой. А не на всякие глупости.

Я взял книгу. Она была тяжелой. «Философские аспекты…». Я усмехнулся. Это было так в духе Инуи — трактат о неизбежности смерти. Лучший подарок для пациента в реанимации, ничего не скажешь. Но почему-то мне стало тепло.

— А где мой телефон? — вдруг вспомнил я. — Он же был в кармане, когда…

Лицо Нишинои тут же стало виноватым.

— Эм… телефон… — он замялся. — Он, как бы это сказать… немного пострадал.

— Что значит «немного»?

— Ну… он принял на себя часть удара, — Рю отвел взгляд. — В общем, телефон вдребезги. Его отдали в полицию как вещдок. Вместе с остальными твоими вещами.

Я похолодел. Телефон. Это значит…

— Твою ж мать, — вырвалось у меня, и я хлопнул ладонью по кровати, тут же поморщившись от боли в ребрах. — Я же не звонил домой!Тетушки… они же с ума сойдут!

Я не звонил им уже три дня. Три! Тетушка Фуми, наверное, уже подняла на ноги всю полицию Токио. Я попытался встать, но Рю тут же остановил меня.

— Эй, эй, ты куда? Лежи! Тебе нельзя! Сакура-сан нас всех убьет, если узнает, что ты тут по палате маршируешь!

— Мне нужно позвонить! — я смотрел на него умоляющим взглядом. — Дай свой телефон! Пожалуйста! Они, наверное, уже все морги обзванивают!

Нишиноя посмотрел на меня как-то странно. А потом… он хихикнул. Не просто улыбнулся, а именно хихикнул, прикрыв рот ладошкой.

— Ты чего? — не понял я.

— Ой, братец, — он вытер выступившую от смеха слезу. — Расслабься. Насчет твоей семьи можешь не волноваться.

— В смысле — не волноваться? — не понял я. — Они пожилые женщины! Они…

— Херовато, — перебил меня Нишиноя. — В смысле, что вся больница уже в курсе, какая у тебя семья, — Рю сел на стул, и его лицо приняло заговорщицкое выражение. — Так что они уже все знают.

— Что «все»? — я ничего не понимал. Мозг, и так работающий в аварийном режиме, отказывался обрабатывать эту информацию.

— Ну, братец, садись поудобнее, — Рю потёр руки, явно предвкушая свой рассказ. — Это было эпично. В общем, на следующий день после аварии, где-то в районе обеда, когда в холле царил обычный больничный дзен — тишина, покой, редкие покашливания, — двери распахнулись так, будто их вынесли тараном. Я как раз в тот момент ходил за кофе.

Он сделал драматическую паузу, его глаза блестели.

— Внаш холл ворвалась целая делегация! Впереди, рассекая толпу, шла женщина. Невысокая, но с таким выражением лица, что, мне кажется, сам профессор Томимо, увидев ее, инстинктивно спрятался бы за стойку регистрации. У нее был взгляд генерала, ведущего армию на штурм.

Я мысленно застонал. Тетушка Фуми.

— Она подошла к стойке, — продолжал Нишиноя, жестикулируя, — и грохнула по ней сумкой так, что девушка на ресепшене чуть не подавилась водой. И эта женщина, твоя тетушка, как я понял, произнесла ледяным тоном, от которого у фикуса в углу, клянусь, пожелтели листья: «Где Акомуто?».

Нишиноя изобразил суровое лицо и скрестил руки на груди, пародируя тетушку Фуми. Получалось, надо признать, похоже.

— Бедная девушка на ресепшене начала что-то лепетать про «Херовато-сан», про «стабильное состояние», про «посещения запрещены». Но твою тетушку это не остановило. Она потребовала главного врача, заведующего отделением, министра здравоохранения. Прямо сейчас. Иначе, цитирую: «Я разнесу вашу богадельню по кирпичику и сделаю из них удобрение для своих хризантем».

Я закрыл лицо руками. Это было так в ее стиле.

— За ней, — не унимался Рю, — шла вторая женщина. Она плакала в платочек, причитала, а потом попыталась вручить перепуганному охраннику онигири. Говорила, что он, бедняжка, наверное, голодный.

Тетушка Хару. Ну конечно. Пока одна угрожает, вторая подкупает. Классическая тактика «кнута и пряника». Только в исполнении тетушек.

— А за ними, — глаза Нишинои стали еще больше, — шла целая орава детей! Я чуть кофе не подавился. Пацан с серьезным лицом, девочка с двумя хвостиками, которая почему-то внимательно изучала план эвакуации на стене. И еще одна, постарше, с таким пронзительным взглядом, что мне показалось, она знает, о чем я думал вчера вечером. Она подошла к главному стенду с нашими лучшими врачами и начала задавать медсестре вопросы про их квалификацию, дипломы и количество успешных операций.

Я был уверен на сто процентов, что это Хана. Наверняка уже составила полное досье на всю больницу.

— В общем, это был хаос, — подытожил Рю. — Вызвали профессора Томимо. Он спустился, весь такой важный, надутый, как индюк. Начал что-то говорить про правила, про покой пациентов. А твоя тетушка Фуми посмотрела на него и спросила, не хочет ли он лично проверить качество больничной еды, попробовав ее с асфальта.

Я не выдержал и рассмеялся, тут же поморщившись от боли в ребрах.

— В итоге им объяснили, что с тобой все будет в порядке, но в палату пока нельзя. Твоя тетушка, конечно, была возмущена, но все же отступила. Так что они посидели в холле еще час другой, ещё и накормили домашней едой половину посетителей и персонала, даже мне перепало.

Я даже не был удивлен. Наверняка тетушка Хару постаралась. Она была настоящей королевой готовки и не было ни дня, когда кто-то из приюта оставался голодным. Наверное, если бы не несчастный случай с ее мужем, тетушка наверняка открыла бы маленький ресторанчик.

— И как, понравилась тетушкина стрепня?

— Не передать словами как! — восхищённо ответил Рю. Если бы мы были в мультике, у него бы в глазах вместо зрачков сердечки бы замерцали. — Я даже не знал, что простые онигири можно сделать настолько вкусными! Там же лишь рис и начинка, а твоя тетушка создала целый шедевр.

Я весело хмыкнул. И все же Рю был до невероятности простым парням. Чем-то напоминал мне Танаку. Интересно, как он там один держит оборону против Тайги?

— Я с ними познакомился, — продолжил увлеченно рассказывать Нишиноя. — Довольно таки милая семейка, правда, — тут он смущённо