Проклятый Лекарь. Том 4 - Виктор Молотов

Это не магия, это чистая биология. Феромоны, усиленные магией.

Его организм, ослабленный алкоголем и стрессом, отреагировал на этот всплеск резким, почти наркотическим «влюблением». А теперь, когда действие «наркотика» прекратилось, началась «ломка».

Его психика пытается найти рациональное объяснение пережитому аффекту. И находит его в «привороте». Классическая защитная реакция. Ярк же, в свою очередь, отреагировал как верный пёс, защищающий своего хозяина от непонятной угрозы.

Два предсказуемых механизма столкнулись. Результат — этот балаган.

— Барон Долгоруков, — я обратился к нему с формальной вежливостью. — Ваше состояние имеет все признаки острой экзогенной интоксикации афродизиаком. Проще говоря, вас целенаправленно отравили приворотным зельем.

Я решил не говорить ему, а тем более при всех, что именно Аглая всему виной. Пускай ищет виноватых где-то в другом месте. Заодно это его займет на какое-то время.

— Что? — Долгоруков моргнул, его пьяная ярость мгновенно сменилась растерянным шоком. — Меня… отравили?

— Именно. Ваша внезапная эйфорическая привязанность к барышне Ливенталь, за которой последовала фаза агрессивного отторжения — это классическая двухфазная реакция на амортенцию среднего класса. Сначала — эйфория, потом — дисфория. Учебник по магической токсикологии, глава третья.

Долгоруков застыл с открытым ртом. Это объяснение было для него спасительным.

— Но… но кто? — пробормотал он.

Ему нужен был враг. Простой и понятный.

— Судя по почерку — примитивная женская ревность, — я пожал плечами. — У вас есть отвергнутые поклонницы? Бывшие любовницы, чьи чувства вы неосторожно задели?

— Ну… — он на мгновение задумался, и на его лице промелькнула тень самодовольства. — Несколько… имеется.

— Вот вам и ответ. Кто-то решил не просто вас наказать, а унизить, выставив одержимым дураком. Весьма коварно. С этим нужно будет разобраться. Но позже, — ответил я.

Я прошёл в процедурную, не дожидаясь их дальнейших препирательств. На полке стоял ряд стандартных препаратов. Я взял ампулу с раствором бромида натрия. Классическое седативное средство. Простое и эффективное.

— Барон, закатайте рукав, — это была не просьба, а распоряжение врача пациенту.

— Зачем? — он ещё пытался сопротивляться.

— Вам необходимо немедленно стабилизировать нервную систему и провести детоксикацию. Алкоголь, стресс и остаточное действие токсина — гремучая смесь для вашего мозга. Вы же не хотите проснуться завтра с необратимым поражением коры головного мозга?

— Нет…

Я сделал инъекцию. Через минуту его взгляд начал расфокусировываться, агрессия уступала место вязкой апатии.

— Санитары! — позвал я.

Двое дюжих парней появились мгновенно, словно ждали за дверью.

— Отвезите барона Долгорукова в палату люкс номер три. Оформите как пациента. Диагноз — «острая интоксикация неустановленным веществом». Пусть сестра Марфа немедленно поставит капельницу с физраствором и глюкозой — нужно вывести токсины и поддержать организм.

— Есть, доктор Пирогов! — хором отозвались они.

Они подхватили полусонного Долгорукова под руки и повели прочь.

Проблема была решена.

Актив «Долгоруков» стабилизирован и теперь обязан мне не только спасением, но и сохранением чести.

Актив «Ярк» успокоен, его защитная функция переведена из агрессивного режима в режим ожидания. Конфликт исчерпан с минимальными затратами ресурсов. Эффективно.

Ярк провёл рукой по волосам, приводя себя в порядок. На его лице всё ещё читался гнев, но он был уже контролируемым. Солдат вернулся с поля боя и был готов к получению новых приказов.

— Получается, кто-то специально травил барона? — спросил он.

Терапевтическая ложь сработала на Долгорукове. Теперь нужно было закрепить её как официальную версию для Ярка. Ему нужна была цель, враг, на которого можно направить его энергию защитника.

— Это была целенаправленная атака, Ярк. «Приворотное зелье» — лишь инструмент. Цель — либо дискредитация Долгорукова, либо, что более вероятно, создание хаоса вокруг Аглаи. Ему следует выяснить источник. Проверить свое окружение, слуг. Персонал ресторана, где они ужинали. Любую отвергнутую любовницу.

Разумеется, они ничего не найдут. Нельзя найти того, чего не существует. Но если Ярк заинтересуется, расследование займёт и его, и Долгорукова, направит их энергию в безопасное русло и окончательно утвердит мою версию событий как единственно верную.

В этот момент дверь на лестницу открылась, и на пороге появился граф Ливенталь.

Он явился, словно монарх, инспектирующий свои владения. Бледность ушла, сменившись здоровым румянцем. Спина прямая, походка твёрдая. Он больше не был пациентом. Он снова был графом Ливенталем, одним из столпов Российской Империи.

— Доктор Пирогов! Ярк! — он властно кивнул нам. — Что за шум я слышал? Говорят, была какая-то драка?

Ярк ответил мгновенно, как хорошо обученный адъютант:

— Небольшое недоразумение, ваше сиятельство. Уже улажено.

Он инстинктивно защищал репутацию семьи даже от намёка на скандал.

Но мой взгляд видел не графа. Я видел пациента. Его походка была слишком быстрой, движения — слишком резкими.

Для человека, перенёсшего сложнейшую краниотомию совсем недавно, это было не восстановление. Это была безрассудность, которая могла стоить ему жизни.

— Граф, — я шагнул вперёд, преграждая ему путь. Мой тон не допускал возражений. — Остановитесь. Вы передвигаетесь слишком быстро. Резкое повышение артериального давления может спровоцировать послеоперационное внутричерепное кровотечение. Вы хотите вернуться на операционный стол?

Он замер, словно наткнулся на невидимую стену. Весь его аристократический гонор испарился. Передо мной снова был пациент, с тревогой смотрящий на своего врача.

— Простите, доктор, — граф замедлил шаг. — Просто надоело лежать в постели. Хочется размять кости, вернуться к активной жизни.

— Я понимаю ваше нетерпение вернуться к делам. Но эти дела будут ждать ровно столько, сколько потребуется для вашего полного восстановления. Пройдёмте в вашу палату. Я проведу осмотр.

Это было не предложение, а приказ. Я забрал его с «поля боя» его подчинённых и возвращал на «свою» территорию — в палату, где главный — ты.

Хаос локализован. Провинившиеся активы получили новые задачи.

Главный актив возвращён в состояние пациента, полностью зависимого от моих указаний. Порядок в моём маленьком мире восстановлен. Не криком или силой, а точным, хирургическим применением авторитета и знания. Как и должно быть.

Я провёл их в палату. Атмосфера была спокойной, но для меня это было рабочее пространство. Я подошёл сначала к графу, который с тревогой смотрел на дочь.

— Сначала вы, ваше сиятельство. Оценим состояние особо важной персоны, — сказал я.

— Аглая тоже особо важная. Даже важнее меня, — поспешил сказать граф Ливенталь.

— Безусловно, — заверил его я. — Ложитесь-ложитесь.

Я активировал внутреннее зрение на долю секунды. Картина была безупречной. Энергетические каналы в его головном мозге, ранее деформированные и сдавленные опухолью, теперь текли