Ложная девятка 7 (СИ) - Риддер Аристарх

Уже сейчас все уникальное стирается ради универсального. Каталонский язык уступает английскому. Местные традиции уступают глобальным трендам. Аутентичность уступает коммерции. И дальше будет только хуже.

А я стану одним из катализаторов этого процесса в футболе. Первым игроком ради которого поменяют глобальные правила. Прецедентом. За мной последуют другие. Границы между лигами начнут стираться. Лучшие игроки со всего мира соберутся в нескольких суперклубах.

Это убьет национальную специфику футбола. Превратит его в глобальное шоу.

И самое страшное — я это понимаю. Знаю, к чему все идет. Вижу будущее. И все равно иду на этот шаг.

Меня грызло чувство вины. Может, отказаться? Остаться в Советском Союзе, играть в «Торпедо», не разрушать то, что еще не разрушено?

Но эта мысль ушла почти сразу. Прогресс не остановить. История не повернется вспять.

Интернет уже скоро шагнет в мир. Кабельное телевидение распространяется. Спутниковые трансляции становятся доступнее. Сфера развлечений, куда входит и спорт, делает качественный скачок. Рекламодатели готовы платить миллионы за доступ к глобальной аудитории.

Экономика правит миром. И в мире, который свернул не туда — в мире капитализма — прогресс обусловлен желанием заработать больше денег.

Футбол станет бизнесом. Большим бизнесом. Миллиарды долларов, глобальные корпорации, финансовые империи.

Это произойдет в любом случае. Если не со мной, то чуть позже с другими. Если не «Барселона» первой откроет двери легионерам, то сделает это другой клуб. Процесс неизбежен.

Так зачем плыть против течения? Зачем жертвовать собой ради принципов, когда это ничего не изменит?

Циничная логика. Но честная.

Если процесс не остановить, надо хотя бы взять свое. Заработать миллионы. Войти в историю.

А потом, когда все закончится, я буду вспоминать этот февральский вечер в Барселоне. Когда город еще был собой. Когда «Барселона» еще была каталонским клубом, а не глобальным брендом. Когда футбол еще не превратился в Макдональдс.

Последний момент перед изменениями, которые уже не остановить.

Меланхолия смешивалась с цинизмом. Цинизм — с прагматизмом. Прагматизм — с грустью.

Я закрыл окно и лег на кровать. Завтра мы летим в Москву. Начинается последний этап подготовки к Кубку чемпионов. Впереди — четвертьфинал с «Бешикташем», возможный полуфинал, возможный финал.

А потом — Барселона. Новая жизнь. Новая эпоха.

Эпоха глобального футбола, которую я помогу создать.

Хорошо это или плохо — история рассудит. Но остановить рассвет этой эпохи уже нельзя.

Глава 24

1 марта 1987 года. Ту-154 приземлился в аэропорту Ататюрк около полудня. Стамбул встретил нас ясным небом и плюс пятнадцатью градусами. Солнце, легкий ветерок с Босфора, запах моря.

Из иллюминатора открывался вид на город, раскинувшийся по обе стороны пролива. Европейская часть, азиатская часть, минареты мечетей, купола, мосты. Огромный мегаполис на стыке двух континентов.

Нас встретили представители «Бешикташа» — солидные господа в костюмах, которые выражали радость видеть московское «Торпедо» в их городе. Переводчик от советского посольства помогал общаться. Все было организовано четко — паспортный контроль, багаж, автобусы.

Разместили нас в отеле «Хилтон» на европейском берегу, недалеко от площади Таксим. Роскошный отель с видом на Босфор. Номера просторные, с балконами. Меня с Заваровым поселили вместе — двухместный номер на седьмом этаже.

Первым делом все отправились обедать в ресторан отеля. Турецкая кухня оказалась богатой и разнообразной. Кебабы, долма, пилав, множество салатов, сладости. Все очень вкусно и сытно.

После обеда Стрельцов объявил, что вечером будет легкая тренировка на стадионе «Иненю», а завтра — обзорная экскурсия по городу. Нужно было акклиматизироваться, привыкнуть к местному времени, настроиться на игру.

Вечерняя тренировка прошла спокойно. Стадион «Иненю», домашняя арена «Бешикташа», был небольшим — около тридцати пяти тысяч мест. Трибуны близко к полю, атмосфера должна была быть горячей. Газон хороший, ровный, ухоженный. Погода идеальная для тренировки.

Мы размялись, побегали, немного поработали с мячом. Стрельцов не хотел перегружать команду перед важным матчем. Все чувствовали себя нормально, усталости от перелета почти не было.

Вернулись в отель около восьми вечера. Ужин, свободное время. Я с Заваровым вышел на балкон, смотрели на вечерний Стамбул. Огни города, корабли в проливе, подсвеченные мечети. Красиво.

Утром 2 марта нас ждала обзорная экскурсия. Стрельцов разрешил всем поехать — тренировка была назначена только на вторую половину дня.

Автобус повез нас по историческому центру. Первая остановка — площадь Султанахмет, сердце старого города. Здесь располагались главные достопримечательности: Голубая мечеть, Айя-София, дворец Топкапы.

Голубая мечеть поразила своей величественностью. Шесть минаретов, огромный купол, изящные пропорции. Мы зашли внутрь — разулись, как требовалось, и вошли в главный зал. Тысячи голубых изразцов покрывали стены, давая мечети ее название. Свет лился через множество окон, создавая особую атмосферу.

Айя-София, бывший христианский собор, превращенный в мечеть, а потом в музей, была не менее впечатляющей. Огромное пространство, древние мозаики, смешение византийской и османской архитектуры. История в камне.

Гид рассказывал на ломаном русском об истории города. Константинополь, столица Византии. Падение в 1453 году, превращение в Стамбул, столицу Османской империи. Город, переживший тысячелетия, видевший взлет и падение империй.

Мы прошлись по Гранд-базару — огромному крытому рынку с тысячами лавок. Ковры, специи, украшения, керамика, кожа. Торговцы зазывали покупателей, предлагали чай, торговались. Шум, запахи, краски. Восточный базар во всей красе.

Протасов купил кожаную куртку, Добровольский — ковер для жены. Я взял небольшой сувенир — керамическую тарелку с традиционным орнаментом. Для Кати.

Потом мы поднялись на Галатскую башню — средневековую постройку на европейской стороне. С верхней площадки открывался потрясающий вид на весь Стамбул. Босфор, мосты, минареты, холмы, море. Город как на ладони.

Заваров заметил, что здесь он мог бы жить — красиво, тепло, интересно. Я согласился. Стамбул был особенным городом. Не Европа и не Азия. Что-то свое, уникальное.

К обеду вернулись в отель. Днем была тренировка — уже более серьезная. Отрабатывали стандарты, комбинации, оборонительные действия. Стрельцов требовал концентрации. «Бешикташ» был неудобным соперником — быстрые контратаки, агрессивная игра, горячие болельщики.

Вечером я сидел в номере, думал о предстоящем матче. Четвертьфинал Кубка чемпионов. Еще три шага до финала. Победить здесь, потом дома — и мы в полуфинале. Реально дойти до финала. Выиграть главный клубный трофей Европы.

За окном Стамбул сиял огнями. Погода оставалась прекрасной. Ничто не предвещало проблем.

3 марта началось так же хорошо. Утром тренировка, днем отдых, вечером легкая разминка. Погода держалась — солнечно, тепло, безветренно. Идеальные условия.

Но около шести вечера, когда мы вернулись в отель после разминки, небо начало затягиваться тучами. Температура стала падать. Подул холодный ветер.

К восьми вечера пошел дождь. Сначала мелкий, потом сильнее. К девяти дождь сменился мокрым снегом. К десяти шел полноценный снегопад.

Я стоял на балконе, смотрел на падающие хлопья. Снег в Стамбуле в начале марта — редкость. Но не катастрофа. Подумаешь, снежок. К утру растает.

Но снег не прекращался. Всю ночь валил без остановки. Крупные хлопья покрывали улицы, крыши, деревья. К утру 4 марта Стамбул был белым.

Проснувшись, я выглянул в окно и ахнул. Город завалило снегом. Слой был сантиметров тридцать-сорок. Машины стояли погребенные под сугробами. Улицы не чищены. Транспорт не ходил.