Ложная девятка 7 (СИ) - Риддер Аристарх

Но станет ли собор от этого лучше? Или он превратится просто в объект для галочки — «был в Барселоне, видел Саграда Фамилия»?

Мы обошли собор кругом, фотографировались. Потом направились к морю.

Набережная Барселонеты в 1987 году была совсем другой, чем в будущем. Старый порт, рыбацкие лодки, промышленные склады. Пляж существовал, но был не слишком ухоженным. Местные купались летом, но туристов почти не было.

Через пять лет, к Олимпиаде 1992 года, все изменится. Набережную реконструируют, построят марину для яхт, облагородят пляжи. Появятся рестораны, отели, клубы. Барселонета превратится в модный район.

А еще через двадцать лет станет переполненной. Толпы туристов, шум, мусор. Местные жители будут протестовать против туристификации своего района, но безуспешно. Деньги решают все.

Мы сидели на набережной в маленьком кафе, пили кофе, смотрели на море. Февральский ветер был свежим, но приятным. Чайки кружили над водой, выпрашивая еду.

Заваров спросил, думаю ли я, что переход получится. Я ответил, что должен — слишком много усилий вложено. Когда он спросил, не боюсь ли я, я признался, что боюсь. Новая страна, новый язык, новый футбол. Но это вызов.

Я не сказал ему о другом страхе. О том, что мой переход станет катализатором изменений, которые разрушат то, что делает «Барселону» особенной.

Стадион Сарриа вмещал около сорока тысяч зрителей. На наш матч пришло примерно двадцать пять — неплохо для товарищеской игры. «Эспаньол» был командой середины таблицы Ла Лиги, достаточно крепкой.

Стрельцов выпустил основной состав в той же схеме — ромб в полузащите, два нападающих. Последняя попытка понять, можно ли заставить это работать.

Матч начался осторожно. Первые двадцать минут прошли без особых событий. На 23-й минуте мы открыли счет. Добровольский перехватил мяч и быстро отдал на фланг Литовченко. Гена прострелил в штрафную, Протасов головой отправил мяч в сетку.

«Эспаньол» начал давить. Очень быстро стало понятно — наша оборона уязвима. На 31-й минуте испанцы сравняли счет после быстрой комбинации через центр.

В раздевалке Стрельцов был мрачен — та же проблема, дырявый центр.

Во втором тайме мы забили дважды. Я обыграл защитника и пробил в ближний угол. Протасов замкнул прострел Савичева.

Победа 3:1, но ощущения смешанные. Атака отлично, оборона нервничает.

23 февраля. «Камп Ноу». Самый большой стадион Европы. 80 тысяч зрителей на товарищеский матч.

Я знал этот стадион в другом времени. В 2010-х «Камп Ноу» будет вмещать почти сто тысяч человек. Модернизированный, с гигантскими экранами, VIP-ложами, музеем клуба. Туристы будут приезжать сюда автобусами, покупать билеты на экскурсии, фотографироваться на поле.

Но сейчас, в 1987-м, это был просто стадион. Огромный, величественный, но живой. Болельщики на трибунах были настоящими — местные каталонцы, для которых «Барселона» была не брендом, а частью идентичности. «Més que un club» — больше, чем клуб. Это был не маркетинговый слоган, а реальность.

Выход на поле был незабываемым. Рев трибун, запах травы, ощущение истории.

Матч начался на бешеных скоростях. На 8-й минуте я открыл счет — Заваров отдал между защитниками, я обыграл одного и пробил в дальний угол.

Через три минуты Линекер сравнял. На 15-й Протасов вывел нас вперед. Барселона усилиями Хьюза сравняла а потом Витя Круглов срезал мяч в наши ворота. К перерыву — 3:2 в пользу Барселоны

В раздевалке Стрельцов констатировал очевидное — мы атакуем отлично, но пропускаем раз за разом.

Второй тайм — еще четыре гола. Я забил дважды, Заваров делал гениальные передачи. Но Хьюз тоже забил дважды а в концовке еще и Шустер очень шустро сыграл в нашей штрафной. Финал — 4:6.

Три гола на «Камп Ноу» — личный успех. Но команда проиграла.

В раздевалке Стрельцов не ругался. Просто сказал — схема не работает. Вернемся к прошлогодней.

Вечером состоялась встреча с Нуньесом. Посол Дубинин, Семенов, юристы. Официальная обстановка.

Нуньес начал с комплиментов про четыре гола.

— Сеньор Сергеев, сегодня вы были великолепны. Мы еще больше убедились, что хотим видеть вас в нашей команде.

— Спасибо. Жаль только, что команда проиграла.

— Товарищеский матч. Результат не важен.

Семенов предложил перейти к делу. Юристы достали соглашение о намерениях.

— Трансферная сумма — двадцать миллионов фунтов стерлингов. Два транша. Десять сразу после подписания контракта. Еще десять — по окончании первого сезона.

— Согласны.

— Деньги на счета Федерации футбола СССР.

— Понятно. Условия для игрока?

— Четыре года. Три миллиона фунтов в год.

Нуньес кивнул.

— Схема выплат. Миллион — на счет сеньора Сергеева в Барселоне. Миллион — «Совинтерспорту». Пятьсот тысяч — Федерации. Пятьсот тысяч — «Торпедо».

— Ясно. Мы согласны.

Дубинин уточнил сроки подписания контракта.

— На следующий день после того матча, которым для «Торпедо» завершится еврокубковый сезон. Надеюсь, это будет финал.

— Надеемся и мы.

— Но после сегодняшней игры у меня сомнения. У «Торпедо» проблемы в обороне.

Стрельцов ответил спокойно:

— исправим, это был эксперимент.

— Надеюсь. Я очень хочу видеть сеньора Сергеева в Барселоне летом.

Документы подписали. Рукопожатия, фотографии.

— Еще момент, — сказал Нуньес. — Ваш партнер Заваров — тоже превосходный игрок. Связка Заваров-Сергеев смотрелась бы в «Барселоне» интересно. Я хочу обозначить интерес.

Семенов и Дубинин переглянулись, Стрельцов закатил глаза.

— Это обсуждается отдельно. Сейчас мы говорим о Сергееве.

— Конечно. Я просто обозначил интерес…

Вечером я сидел в номере отеля один. Заваров ушел гулять с ребятами, а мне хотелось побыть в тишине.

Я подошел к окну. Внизу простиралась Барселона — огни города, силуэты зданий, далекое море. Красивый город. Живой город. Город с характером и душой.

А я стану одним из тех, кто этот характер разрушит.

Мой переход в «Барселону» — не просто спортивное событие. Это начало процесса, который превратит клуб из каталонского феномена в глобальный бренд. Первая ласточка глобализации футбола.

Сейчас футбол еще разделен на национальные лиги со своими стилями. Английский футбол — атлетичный, быстрый, прямолинейный. Итальянский — это тактический, оборонительный, расчетливый. Испанский — техничный, комбинационный, изящный. Немецкий — дисциплинированный, организованный, эффективный.

Каждая лига уникальна. Как национальная кухня. Испанская паэлья, итальянская паста, французский coq au vin, русский борщ. Разные вкусы, разные традиции.

Но глобализация превратит это разнообразие в единообразие. В один большой Макдональдс. Одинаковый везде, предсказуемый, безликий. Да, качественный. Да, доступный. Но без души.

«Барселона» будущего станет суперклубом с игроками из двадцати стран. Месси из Аргентины, Неймар из Бразилии, Суарес из Уругвая, Ибрагимович из Швеции, Хави… впрочем, Хави каталонец. Пока еще остаются каталонцы. Но их будет все меньше.

Клуб будет стремиться понравиться всем. Болельщикам в Азии, в Америке, в Африке. Сотни миллионов фанатов по всему миру, которые никогда не увидят «Камп Ноу» вживую. Но будут покупать футболки, смотреть матчи онлайн, ставить лайки в социальных сетях.

Деньги потекут рекой. Сотни миллионов от спонсоров, от трансляций, от мерчандайза. «Барселона» станет глобальным брендом.

Но что она потеряет? Свою идентичность. Свою каталонскую душу. Связь с местными болельщиками, для которых клуб был не развлечением, а образом жизни.

«Més que un club» превратится в маркетинговый слоган. Красивые слова без содержания.

И мультикультурализм, толерантность и глобализация — на бумаге вроде бы правильные вещи, логичные. Но в итоге всё пойдёт через задницу. Пластмассовый мир победит.