Ложная девятка 7 (СИ) - Риддер Аристарх
Меня с Заваровым поселили в двухкомнатный люкс с видом на город. Огромные кровати, мраморная ванная, мини-бар, телевизор. Саня заметил, что мне стоит привыкать — скоро я буду здесь жить постоянно. Я ответил осторожно — если все получится.
На следующий день у нас тренировка в тренировочном центре «Барселоны» — Сьюдад Депортива Жоан Гампер. Современный комплекс на окраине города с несколькими полями, тренажерными залами, медицинским центром. Стрельцов восхитился увиденным — вот так должна выглядеть база топового клуба.
Газоны были идеальными — упругими, ровными, изумрудно-зелеными. Разметка четкая, ворота новые. Все оборудование современное. Мы тренировались около двух часов, отрабатывая стандарты и оборонительные действия.
После тренировки меня попросили остаться. Испанская пресса хотела взять интервью. Человек двадцать журналистов — ведущие издания, телевидение, радио. Мой грядущий переход уже давно секрет полишинеля и учитывая масштаб события я был нужен всем в этом городе.
Пресс-конференция проходила в одном из залов тренировочного центра. Журналисты сидели рядами, камеры были направлены на стол, где я расположился рядом с переводчиком.
Первый вопрос задал представитель газеты «Мундо Депортиво»:
— Сеньор Сергеев, как вы относитесь к возможному переходу в «Барселону»?
— «Барселона» — один из величайших клубов в мире. Играть здесь — честь для любого футболиста. Если переход состоится, я сделаю все возможное, чтобы оправдать доверие.
— Вы уже были в Барселоне раньше?
— Нет, это мой первый визит. Но город произвел потрясающее впечатление. Архитектура, атмосфера, море — все очень красиво.
Журналист из «Спорт» поинтересовался, что я знаю о «Барселоне» как о клубе.
— Достаточно чтобы понять что это большой клуб. Великая история, великие игроки — от Кубалы до нынешних звезд. Стиль игры «Барселоны» мне близок — техничный, атакующий, красивый.
— Вас не пугает конкуренция с Линекером и Хьюзом?
— Конкуренция — это нормально. Она делает команду сильнее. Я готов бороться за место в составе.
Представительница телеканала TV3 задала вопрос на каталанском о моем отношении к каталонской культуре.
— Честно говоря, пока знаю немного. Но то, что успел увидеть, впечатляет. Каталония имеет свою идентичность, свой язык, свои традиции. Это нужно уважать. Если я стану игроком «Барселоны», обязательно буду изучать каталанский язык и культуру.
Этот ответ вызвал одобрительный гул. Журналисты переглянулись, кто-то кивнул.
Следующие вопросы касались болельщиков и давления, которое испытывают игроки топ-клубов.
— Я знаю, что фанаты «Барселоны» очень требовательны. Болельщики «Барселоны» — это двенадцатый игрок команды. Их поддержка невероятно важна. Я понимаю их страсть и готов работать, чтобы заслужить их любовь. «Камп Ноу» — легендарный стадион, и играть перед такими трибунами — огромная мотивация.
На вопрос о давлении я ответил спокойно:
— Я чемпион мира и Евровы, обладатель двух еврокубков. Давление это часть профессии. Важно уметь его выдерживать и превращать в энергию для игры.
Журналист из «Эль Периодико» спросил о сравнении советского и испанского футбола.
— Советский футбол сейчас на очень высоком уровне. Мы чемпионы мира и Европы, наши клубы побеждают в еврокубках. Но испанская Ла Лига тоже на высоке. Мне будет интересно проверить себя здесь.
— Вы не боитесь, что не адаптируетесь?
— Не боюсь, — честно признался я, — язык футбола всё равно один для всех, а остальное приложиться.
В зале засмеялись, а потом зааплодировали.
Последний вопрос задал ветеран футбольной журналистики, что бы я хотел сказать болельщикам «Барселоны».
Я помолчал, подбирая слова:
— Я знаю, что быть игроком «Барселоны» — это не просто профессия. Это ответственность перед миллионами людей, для которых этот клуб — часть жизни. Если я стану частью этой семьи, обещаю отдавать все силы на поле. Буду играть с сердцем, буду бороться за каждый мяч, буду стремиться к победам.
Зал зашумел. Вспышки камер. Журналисты что-то записывали. Представитель «Барселоны» потом пожал мне руку и сказал, что я отлично выступил, особенно про болельщиков и каталанский язык.
* * *На следующий день была свободная программа. Мы с Заваровым, Протасовым и Добровольским отправились смотреть город.
Начали с Рамблас — знаменитой пешеходной улицы, тянущейся от площади Каталонии до порта. Февраль 1987 года. Рамблас был заполнен людьми, но это были в основном местные. Каталонцы в повседневной одежде, торопящиеся по делам. Уличные артисты — музыканты с гитарами, живые статуи. Торговцы цветами раскладывали товар на лотках. Газетные киоски пестрели испанскими и каталонскими изданиями.
Вывески магазинов и кафе были на каталанском. «Fleca» вместо «Panadería», «Pastisseria» вместо «Pastelería». Язык звучал везде — на улицах, в кафе, в магазинах. Барселона была каталонским городом, гордым своей идентичностью.
Мы зашли в небольшое кафе на углу. Официант — пожилой каталонец — обратился к нам на каталанском, потом, поняв, что мы иностранцы, перешел на испанский, а затем и на ломаный английский. Заказали кортадо и круассаны. Кафе было маленьким, уютным, явно семейным. На стенах — фотографии старой Барселоны, флаг Каталонии.
Я смотрел в окно на проходящих мимо людей и думал о том, каким станет этот город через двадцать-тридцать лет. В 2010-х Рамблас превратится в туристический аттракцион. Море людей с селфи-палками, группы с гидами, магазины сувениров с одинаковыми футболками. Вывески на английском — «We speak English», «Tourist menu», «Free WiFi». Местные почти исчезнут — кто переедет в спальные районы, кто устанет от толп туристов.
Каталонский язык уступит место английскому. Не исчезнет, но станет менее заметным. Город превратится в глобальный бренд, потеряв часть своей души. Маленькие семейные кафе закроются — не выдержат конкуренции с сетевыми Старбаксами и Макдональдсами. Аутентичные тапас-бары станут туристическими ловушками с завышенными ценами и посредственной едой.
Но сейчас, в феврале 1987-го, Барселона еще была собой. Живым городом с характером, а не музеем под открытым небом.
Мы дошли до Готического квартала. Узкие средневековые улочки, каменные стены, маленькие площади. Белье сушилось на веревках между домами. Старушки сидели у подъездов, обсуждая соседские новости. Дети играли в футбол на крохотной площади, гоняя потрепанный мяч.
В будущем и это изменится. Готический квартал превратится в туристическую зону. Белье исчезнет — не эстетично для Instagram. Местные жители разъедутся, их квартиры станут отелями и апартаментами для краткосрочной аренды. Дети перестанут играть на площадях — вместо них будут позировать туристы.
Мы зашли в кафедральный собор Барселоны. Величественное готическое здание с высокими сводами и витражами. Внутри было прохладно и тихо. Несколько местных жителей молились на скамьях. Туристов почти не было — февраль, не сезон.
Через тридцать лет здесь будут очереди на вход. Билеты, аудиогиды, сувенирные магазины. Храм превратится в достопримечательность, а не место поклонения.
Потом мы отправились к Саграда Фамилия. Долгая прогулка по проспекту Диагональ, мимо домов Гауди — Каса Мила и Каса Батльо. Здания поражали воображение своей причудливой архитектурой. Волнистые фасады, цветная мозаика, отсутствие прямых линий.
Саграда Фамилия встретила нас строительными лесами и кранами. Недостроенный собор, над которым работали уже больше ста лет. Башни устремлялись в небо, фасады были покрыты скульптурами — библейские сцены, ангелы, святые.
Протасов недоумевал, что это вообще такое. Я объяснил, что это шедевр, который Гауди строил всю жизнь. Умер, не закончив. Строительство продолжается до сих пор и неизвестно, когда закончится.
На самом деле я знал. В 2026 году собор будет достроен. К столетию смерти Гауди. Он станет одной из главных туристических достопримечательностей мира. Миллионы посетителей в год. Очереди на несколько часов. Билеты по тридцать евро.
