Последний Герой. Том 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Он выпрямился, вытер носок ботинка о форму Чанчикова и повернулся к нам, уже потеряв к трупу всякий интерес.

— Ему нужна помощь! — крикнула Кобра, стоя на коленях возле Мордюкова. Голос её срывался, в нём звучало отчаяние. — Он истекает кровью, ему нужна срочная медицинская помощь! Прошу!

— Уважаемая, — с мягкой улыбкой ответил Ландер, словно разговаривал не о человеке, а о подопытной крысе, — у нас тут не больница.

— Ах ты, больной ублюдок! — выкрикнула Кобра, вскакивая. — Тварь, чтоб ты сдох!

— Ваши проклятия вам не помогут, — холодно произнёс профессор.

Он махнул рукой. Двое автоматчиков приблизились, отперли клетку. Один из них наставил на нас ствол.

— Без глупостей, — ледяным голосом проговорил Ландер. — Вы видели, что стало с вашим коллегой, — он снова ткнул носком ботинка в сторону Чанчикова. — Попробуете дернуться — ляжете рядом.

Второй в камуфляже, закинув автомат за спину, шагнул в клетку, ухватил Семёна Алексеевича за ноги и начал тащить наружу.

У меня внутри всё сжалось. Хотелось рвануться, навалиться на эту скотину, сорвать у него оружие, врезать прикладом. Но времени было бы слишком много: пока добегу, пока сдёрну автомат с его плеча — второй положит нас с Коброй за секунды, даже меньше.

— Чёрт… — прошипел я и сжал пальцы так, что ногти впились в ладони.

Клетка захлопнулась с металлическим лязгом. Мордюкова утащили в коридор. Он был без сознания, жив ли? Не знаю…

Кобра вцепилась в меня, прижалась, по щекам у неё катились слёзы.

— Он ещё жив… он жив… — прошептала она, но голос её дрожал.

Я прижал её к себе, провёл ладонью по её волосам и сказал тихо:

— Он герой. Он закрыл собой меня. Отдал жизнь за меня.

В груди жгло так, будто туда загнали раскалённый гвоздь. Вспомнилось — в прошлой жизни Сёма бросил меня, струсил, сбежал. А в этой встал под пулю, прикрыл своей грудью. Искупил всё кровью. Полностью.

Комок в горле мешал дышать. Глаза жгло.

— Всё хорошо, — сказал я, гладя Кобру по голове. — Мы вырвемся. Обязательно вырвемся.

— Друзья… — окликнул нас профессор. Голос его звучал опять делано мягко. — Не хочу прерывать, не хотелось бы мешать вашему воркованию. Но…

Он сделал паузу, усмехнулся.

— О-о… да я смотрю — вы влюблены друг в друга. Это сразу видно.

Кобра чуть отстранилась, я тоже отпустил её плечо.

— Не выдумывай ерунды, — прошипела она, глядя на профессора с ненавистью. — Что ты можешь знать?

— Это заметно… Во всяком случае, для профессионала моего уровня в этом нет сомнений, — развёл руками Ландер. — Но не в этом суть. Я вот про что. Вы же понимаете, что остались самые сильные, самые молодые, самые стойкие. И не просто так. Мне бы не хотелось вас потерять.

Он кивнул в сторону, за решётку. Там на полу темнели следы крови. Лужи, оставшиеся от наших коллег, расплывались по бетонному полу. Сырой, ещё не до конца высохший цемент впитывал её жадно: тёмные пятна растекались по пористым разводам, уходили в трещинки, словно в губку. Влажный пол ещё отдавал запахом свежей стройки, но теперь вбирал в себя чужую жизнь, как будто напитывался ею.

— Так вот, — продолжил профессор, выкатывая к нам небольшой медицинский столик на колёсах. — Я занимаюсь архиважными исследованиями. Это изменит представление о психофизиологии, о возможностях человеческого организма. Возможно, человечество выйдет на новый уровень благодаря моим опытам.

— Ближе к делу, Склифосовский, — оборвал я его.

Ландер улыбнулся уголком губ, натянул тонкие медицинские перчатки из синего латекса. Говорил он всё тем же воодушевленным голосом, а руки тем временем совершали точные, отработанные движения.

Вскрыл пару ампул, прозрачная жидкость поблёскивала в свете лампы. Наполнил два шприца — движения пальцев быстрые и отточенные. Иглы звякнули о лоток. Металл шприцов сверкнул хищным отблеском, словно оружие, не уступающее по опасности автомату.

— А теперь самое интересное, — произнёс профессор и подкатил столик к решётке. На верхней полке — два шприца, аккуратно уложенные на медицинский лоток из нержавейки.

Он замер, посмотрел на нас поверх очков, и глаза его блеснули фанатичным огнём.

— Этот препарат разработан моим… скажем так, работодателем, моим покровителем, — Ландер слегка скривился, будто проговорил что-то неприятное даже для самого себя.

— Инженером? — спросил я.

— Вы очень догадливый, Максим Сергеевич. Похвально. Вы — прекрасный оперативник. Да, можете называть его так. Но боюсь, что вы никогда не познакомитесь с ним лично. — Он чуть приподнял брови и снова натянул свою холодную улыбку. — Но это не главное.

Он сделал паузу, оглядел нас.

— Не бойтесь. Этот препарат не причинит вам смерти или физического вреда. По крайней мере — сразу не причинит. Вы должны ввести себе дозу. Лучше, если сделаете это сами, под моим наблюдением. В противном случае вас ждёт ликвидация.

— Да пошёл ты… — прошептала Кобра, в глазах её сверкнула холодная решимость. — Ничего я колоть себе не буду.

— Что ж… — Ландер махнул рукой автоматчику.

Тот без каких-либо сомнений вскинул ствол и навёл на неё.

— Убей её, — произнёс профессор спокойно без всяких эмоций.

— Нет! — я резко встал между Коброй и решёткой, раскинув руки. — Мы сделаем…

Повернулся к ней, наклонился ближе и зашептал:

— Оксана, это тот препарат, что они кололи Шульгину. Помнишь, я тебе описывал нашу схватку? Его физические возможности тогда выросли. Он не чувствовал боли, стал сильнее. Это… наш шанс.

Кобра поджала губы, смотрела прямо мне в глаза. Я видел — она верит, но колеблется.

— О чём вы там шепчетесь? — оборвал нас Ландер, прищурившись.

Я выпрямился и сказал вслух:

— Я убедил свою коллегу принять препарат. Давайте.

Профессор подкатил ближе столик, но тут же отпрянул от решётки, опасался, что я брошусь на него даже через прутья. Не зря боялся.

Я шагнул вперёд, протянул руку сквозь решётку, взял оба шприца с лотка.

В глазах Кобры мелькнуло сомнение, но рука дрогнула и всё же потянулась к стеклянному цилиндру с жидкостью.

Шприцы были гладкие на ощупь. С металлическими вставками и огромными иглами, больше похожими на гвозди, чем на медицинский инструмент. Я сжал один в ладони — пальцы неприятно холодило.

Затем резким движением воткнул иглу себе в плечо, прямо через ткань. Нажал на поршень, вгоняя в мышцу содержимое. Внутри будто полыхнуло огнём — плечо тут же отозвалось резким жжением. Жидкость разлилась по сосудам, и по всему телу поползло мерзкое ощущение, словно тысячи иголочек кололи изнутри. Пальцы онемели, но через несколько секунд отпустило.

Я ощутил, как мои зрачки раздались, впустив в себя весь свет. Слух обострился до болезненности: я слышал каждый вдох, каждое движение автоматчиков за решёткой. Казалось, я даже различал звук — где-то глубоко за бетонной стеной, как будто под землёй, скребётся крот. Понимал, что это, скорее всего, просто глюк, но ощущение было настолько ярким, что я не мог от него отмахнуться.

Оксана медлила. Держала шприц, но её пальцы дрожали.

— Хочешь, я помогу? — сказал я тихо. — Сделаю укол, если не решаешься сама.

Она раскрыла рот, но слова застряли в горле. Я не стал ждать. Подошёл вплотную, забрал шприц из её руки. В этот момент я стоял спиной к Ландеру и его людям.

Резко незаметным жестом вогнал иглу себе в живот и быстро ввёл вторую дозу. Жидкость мгновенно разлилась по внутренностям, тело хотело содрогнуться, будто ударило током. Но я выстоял и не шелохнулся.

Не давая никому опомниться, я повернулся так, чтобы профессор видел каждое моё движение, и вогнал шприц в плечо Оксаны. Уже пустой, но пальцы поставил так, будто поршень оттянут. Нажимал медленно, делая вид, что выдавливаю препарат в её руку. На самом деле в шприце уже ничего не было — я лишь имитировал укол.

Глаза Оксаны расширились. Она встретилась со мной взглядом и прошептала еле слышно:

— Макс, что ты наделал? Двойная доза тебя убьёт.