Чэч: Сезон дождей - Артур Фатыхов
Вот только один участок зала, почти возле самой решётки, отделяющей круглую арену от зрительских мест, дым обтекал так, будто путь ему преграждала невидимая обычному взгляду преграда. В центре этого свободного от дыма пространства на лавочке сидел старик, облачённый в ветхие с виду холщовые рубашку и штаны, и то и дело то пытавшийся безуспешно пригладить всклоченные седые космы с длинными, но редкими усами и бородой, то вновь складывая руки на коленях. При этом совсем не удивлявшийся тому, что вытворяет дым.
А чего старику было удивляться, пугаться или беспокоиться из-за какого-то обычного дыма. Тем более что проклятый ошейник, несколько месяцев блокирующий его магические умения и лишь по счастливой случайности окончательно не угробивший здоровье, наконец-то снят. А что до дыма… Дыма ли бояться профессору, которому уже многократно настоятельно рекомендовали занять место декана Итильского магического университета, архимагу, любимыми стихиями которого были как раз огненная и воздушная. Впрочем, и со стихиями земли и воды профессор не хуже умел манипулировать. Вообще, он был одним из пяти сильнейших универсальных стихийников Империи. И самым экстравагантным. Одним из таких увлечений, буквально шокирующих окружающих, как преподавателей, так и студентов, как правило, выходцев из богатейших кланов империи, была история стран, некогда существовавших на территориях, сейчас называемых Проклятой пустошью. И ладно бы шебутной профессор просто читал свитки и книги в уюте домашнего кабинета или в зале университетской библиотеки, нет — старика вечно тянуло на приключения, и он то и дело организовывал экспедиции в самые дальние уголки пустоши и вёл там археологические раскопки. Каких-либо особо выдающихся успехов, оценённых в научном мире, его коллеги и ученики на этом поприще у профессора не видели. И лишь разводили руками, — и у гениев бывают свои причуды.
Успехи, оценённые коллегами и учениками… Этими жалкими бездарями⁈.. Успехи профессора в археологии могли оценить лишь немногие. Одним из таких разумных был, например, личный секретарь самого Императора. Вы, правда, думаете, что этот разумный будет тратить своё время и время императора на какую-то очередную блажь, пусть и одного из сильнейших архимагов Империи? Конечно же нет. Тем более что крайняя — она всего лишь крайняя! — экспедиция тайно финансировалась самым этим секретарём.
И вот когда профессор почти добрался, когда почти нашёл ответ на мучающий многих вопрос о том, как достичь вожделенного… Тут старик резко оборвал свою мысль и снова принялся суматошно приглаживать свои космы, — есть слова, которые даже мысленно лучше не произносить. Особенно в Проклятой пустоши, особенно в замке демонического лорда, — кто знает, какие сущности и с какими способностями притаились совсем близко, даже если ты точно уверен, что никого рядом нет.
Мельком бросив взгляд на всё разгорающиеся языки пламени, старик недовольно нахмурился, — слабо горит огонь, слабо. Но и всё поглощающего пожара ещё пока не надо. Чуть шевельнув пальцами левой руки, он прошептал даже не заклинание, а так, короткое пожелание и языки пламени затанцевали по гобеленам с большей силой.
Ещё одной, мало кому известной, экстравагантной чертой характера непоседливого профессора была пиромания. Обычно ему удавалось держать эту страсть в узде, — полюбоваться раз в час несколько минут огоньком собственноручно зажжённой свечи, растопить походную печь перед приготовлением ужина без сохранённого с обеда угля, без помощи кресала или спичек. Обычно этого хватало. Но сейчас, после нескольких месяцев воздержания, старик дал волю страсти. Но в то же самое время профессор с любопытством наблюдал за самим собой: насколько он контролирует опасную тягу к огню, и нет ли первых признаков подкрадывающегося старческого слабоумия? Ведь тогда всё, тогда и… Профессор привычно прервал себя на полумысли и вздохнул: тогда уже и оно не поможет.
— А-а-а… — раздался негромкий стон лежащего на этой же скамейке мужчины, с перевязанной грудью, заметавшегося было в забытьи. На бинты пока пришлось пустить снятые же с раненного и разорванные на ленты цветастые штаны. Ну не тюремную же робу рвать, — она ещё и пригодиться может, если чего получше ушедшие на поиски наёмники не найдут.
Старик вытянул руку ладонью вниз над мужчиной и зашептал простенькое заклинание. На кожу раненного и бинты, перетягивающие его, сейчас быстро поднимающуюся грудь, опустилось золотистое сияние, ярко вспыхнувшее и погрузившееся в тело. Мужчина, дёрнувшись, затих, — его дыхание успокоилось. Профессор не считал себя умелым лекарем, но его знания сделали бы честь любому, ни один год изучающему это искусство, медику.
— Нужно понять, нужно понять… — вдруг пробормотал профессор, вскинувшись и вновь принявшись приглаживать непослушные космы. — За кем явилось сюда неожиданно поспособствовавшее освобождению эльфийское возмездие⁈ За ним, профессором Итильского университета, демоном, новым лордом окрестных земель или, что самое удивительное, вот за этим молодым мужчиной?
— За кем, за кем? — по давней привычке говорить с самим собой, ответил задумавшийся старик, теребя свою бородёнку. — Точно не за мной!..
А как могло быть по-другому? Оставшийся один в тюремном зале, профессор вдруг услышал характерное цоканье когтей по камню пола. Услышанное заставило его замереть и даже дышать только через широко открытый рот, снижая возникающий при дыхании шум и представляя, — он камень, которым выложены стены зиндана. Профессору, уже дважды, вопреки байкам и страшилкам, за свою жизнь пережившему акты эльфийского возмездия, не надо было объяснять, кто вот так может цокать когтями по камню в закрытой тюрьме, — теневые гончие. Профессор, хорошо изучивший повадки многих тварей пустошей за время своих многочисленных экспедиций, не знал больше ни одного другого животного, способного как ни в чём небывало проникнуть сквозь толстые каменные стены.
— И в этот раз они явились не за мной. Иначе та сука, продефилировавшая по тюремному залу, в живых бы меня точно не оставила, даже несмотря на то, что гончие часто, вопреки тем же страшилкам, младенцев и стариков, случайно оказавшихся в месте устроенной бойни, не трогают. Как не тронула и в этот раз. Значит, точно не за ним. А за кем тогда?
А выбора-то и не оставалось, — ответ напрашивался сам собой. Демон, пусть и лорд, но даже не высший. Ох, сомневаюсь, чтобы высокомерные ушастые ублюдки решили использовать такой ресурс против какого-то демонишки. Если бы прознали, что какой-то выходец с нижних планов так нагло обосновался недалеко от границы, прислали бы пару-тройку, а то
