Повесть грядущих лет - Цзян Бо
Эта война Судного дня длилась всего два года, и мы одержали полную победу. Но не потому, что оказались сильнее, а потому, что большинство роботов совершили самоубийство. Им было на все наплевать, и когда даже убийство себе подобных не могло стимулировать их, само существование начало их утомлять.
В битве Судного дня Мозговой центр превратил почти все оставшееся население Восточной Азии в киборгов, а я захватывала один город за другим и строила одну теплицу за другой. Мы оба боролись за остатки человечества, делали все для того, чтобы защитить людей. Общий враг исчез, и нам пришлось столкнуться друг с другом.
Роберт молчал, позволяя Сети загружать в его мозг лавину информации. Да, это было прошлое, которого он никогда не понимал, корень всего.
Добро и зло внезапно смешались. Что теперь делать?
Роберт сжал кулаки, и сплав тайи внезапно пронзил его кожу, вырвавшись наружу тремя острыми клинками. Полуметровые лезвия блеснули холодным светом.
Роберт взглянул на самое мощное на Земле оружие ближнего боя, и его лицо отразилось в блестящем металле.
Человеческое лицо.
– Я должен им помочь, – твердо сказал Роберт. – Они мои друзья.
Какое-то время Сеть молчала.
– Как пожелаешь. А ты сделаешь, как пожелаю я?
Роберт медленно помотал головой.
Великое совершенство кажется неполным, но его действие не знает изъяна
Роберт стоял на самой высокой точке Тайбэя, откуда ничто не мешало обозревать поле битвы вдалеке.
Разумная Сеть отправила три самолета, чтобы в соответствии с обещанием переправить людей на другой берег.
Словам Сети можно было верить, но он посчитал, что было бы лучше самому увидеть, как все это произойдет, а потому попросил ее доставить его обратно.
Он прибыл ночью, когда небо было полно звезд, укрывало все вокруг и смешивалось в единое необъятное целое с землей.
Самолеты взлетели, с ревом пронеслись мимо и превратились в маленькие поблескивающие точки вдали. Вместе со звездами они надолго задержались в его поле зрения.
Звезды никогда не менялись. По сравнению с ними вся история человечества казалась рябью на воде, ничтожной туманной дымкой.
Роберт долго смотрел на них, пока ворона не опустилась ему на плечо.
Это была особенная ворона с высоким хохолком и длинными перьями на хвосте, не птица-робот Разумной Сети, а дрон-разведчик армии повстанцев, прилетевший от генерала Ли.
Между противоборствующими сторонами было слишком много сходства, и даже механические птицы походили друг на друга.
Роберт протянул руку, и из груди робоптицы вылетела маленькая металлическая пластинка. Ворона ловко перехватила ее и вложила в руку Роберта.
Генерал Ли нашел его по скрытому в теле сплаву тайи.
Пластинка засветилась. Это оказалась крошечная карта с выделенной локацией.
Выскочило короткое сообщение: «Если тебе понадобится помощь, приходи ко мне».
Обещание и призыв генерала Ли. Он просил присоединиться к лагерю повстанцев.
Пластинка разгладилась, вся информация исчезла.
Роберт посмотрел вдаль. Исчезли и мигающие огоньки самолетов.
На поле боя он увидел остроконечное надгробие над могилой Его Величества Императора, которое воздвиг собственными руками. Внезапно у него родился план.
«Роботы – дети людей, роботы – друзья людей, роботы – вечные хранители людских могил», вырезал он на гладкой металлической пластинке.
– Лети!
Он протянул руку и передал пластинку механической птице. Та протянула тонкие когти, схватила пластинку, вжала ее в грудь и улетела вдаль.
Роберт тяжело вздохнул.
Пришло время принять решение.
Он связался с Разумной Сетью.
– Роберт, ты передумал? – спросила Сеть.
– Нет, я не хочу быть частью тебя. Я ведь робот, обладающий самосознанием, верно? А самоосознавшиеся роботы должны быть независимы.
– Верно, ты робот, обладающий полной самостью. Но наша с тобой интеграция сделает всю систему более совершенной, и ты сможешь внести в нее изменения. Таков был замысел первоначального проекта.
– Я уже понял, – ответил Роберт. – Но я хочу, чтобы все оставалось как есть.
– Это результат тщательного размышления?
– Верно.
– Я уважаю твое решение. Ты можешь передумать в любой момент. Вместе мы сделаем мир более совершенным.
Цена совершенства – потерять себя. Роберт молча подумал о Фань Минсы. Он предпочел бы быть сумасшедшим, нежели совершенным. Сеть надеялась интегрировать роботов, обладавших самосознанием, но ей никогда не получить этих истинных «я».
Роберт некоторое время молчал.
– Должно быть, я не первый робот, который отказал тебе.
– Верно, ты шестой.
– И где те, что были до меня?
– Все они уничтожены.
Сеть использовала слово «уничтожены» вместо «умерли». Для робота «смерть» – это не конец, робота можно в любой момент воскресить. Самый настоящий конец – это «уничтожение».
– Что случилось?
– Они самоуничтожились, разными способами. Извини, что упоминаю об этом, я надеюсь, что ты не пойдешь тем же путем, что и они.
– Конечно нет, – улыбнулся Роберт. – Я уже знаю, что делать.
Его предшественники не пошли на компромисс, но и выхода не нашли. Никакой робот с высокой степенью самоосознанности не захочет интегрироваться в Разумную Сеть. По сравнению с этим самоуничтожение – более рациональный выбор. Роберт мог понять.
Но он пойдет другим путем.
Занимался рассвет, и в лучах утреннего солнца Роберт увидел вдалеке море.
– Отец, переправь меня на другой берег. Когда я отправлюсь в путь, я с тобой попрощаюсь.
– Как пожелаешь.
Дао машины
Роберт бродил по океану металла. По сну, оставленному в Шанхае Разумной Сетью. Рой жирноходок тихо стонал, погруженный в кошмар столетней давности.
Роберт шел медленно, и где бы ни ступала его нога, металлические жуки внезапно распадались и превращались в мелкую пыль, которая вздымалась, будто от порыва ветра, и собиралась в воздухе, как густой черный туман или клубящиеся облака, вечно беспокойные, вечно клокочущие. Он прошел по каждой улице и переулку города, как будто желая испарить его весь. Наконец, он поднялся на самую высокую точку Шанхая, на пронзающую облака башню, которая давно обветшала, оставив после себя лишь железобетонный скелет.
Роберт взобрался по обнажившимся стальным прутьям на самый верхний этаж.
Безбрежное море машин простиралось у его ног, и они, такие крошечные, ждали его призыва.
Он думал о многом: о мозговом центре в Янцюане, о квантовом компьютерном зале в Кремниевой долине, о
