Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен

– Я хочу мира – медленно проговорил Неизвестный. Он не желал драться. С Декартом было покончено, план Александра по уничтожению острова провалился, поэтому – к чему жертвы? Но, прокурор решил иначе

– Как учил мой дед, порядок – это палка о двух концах, поэтому я бью первым.

И они схлестнулись.

Уже на первых порах Неизвестный ощутил, что уступает во владении мечом и проигрывает в дуэли, хотя и знал, что время на его стороне. Несмотря на быструю расправу – поединок выбил Александра из равновесия, обнажив забытые раны. А еще, на стороне Неизвестного было клеймо с непредсказуемыми способностями. Вот, оно дает вспышку, ослепляющую прокурора, и Неизвестный наносит точечный удар. Затем прокурор использует свою саблю для сужения границ дуэли, но Неизвестный мешает ему дорисовать на земле замкнутую фигуру, поэтому огненные столпы, возникающие в воздухе, лишь высушивали кожу, прерывая его цепочку ударов. Он не ожидал, что будет сложно сражаться против сабли. Та постоянно норовила соскользнуть, а Александр – нанести колющую рану. Сама ее конструкция была необычной, а длинна позволяла без проблем удерживать противника на расстоянии. Казалось ее лезвие то увеличивало, то уменьшало изгиб, и Неизвестный не мог предугадать каков следующий удар – колющий или рубящий. Ему срочно требовалось сократить расстояние, и он увеличивал натиск, а прокурор ловко отскакивал назад, не давая осуществить задуманное. Наконец, он проглядел брешь в защитной стойке Неизвестного и нанес рубящий сверху. Неизвестный согнулся под тяжестью, но Александр тут же подпрыгнул, угодив коленом в лицо. Неизвестный резанул в ответную, но клинок достал лишь мантию, которую прокурор тут же сбросил с плеч. Они оба подустали, и, Александр заметил, что ему не одержать безоговорочной победы. Тогда он решил радикально сменить тактику, вспомнив, чему его учили в «плену». Он позволил Неизвестному подобраться ближе, и, продолжая режущий сбоку, нанес сокрушительный удар локтем. Неизвестный пошатнулся. Александр снова замахнулся, чтобы соперник выставил блок, и, со скрежетом резанул саблей. От искр оба дезориентировались, а, вспыхнувшая метка ослепила их обоих. Тогда прокурор, вместо того, чтобы подобрать вылетевшую саблю, провел болевой захват, обезоружив Неизвестного. Уклонился от взмаха правой руки, после чего нанес резкий удар правой по корпусу – отвлекающий, а, когда Неизвестный начал опускать руки, левый – по голове, метя в висок. Не угодил, однако, попал в челюсть. Неизвестный упал, но, провернувшись, совершил кувырок в воздухе, и вернулся в защитную стойку, вооружившись метательным ножом. И тут снова вспыхнули столпы пламени. Пока пепел забил легкие, Александр снова проделал техничный правый по корпусу, а левый – в голову, после чего, дернул на себя, и, пригнувшись провел бросок через бедро, обезоруживая во второй раз. Но Неизвестный откатился в сторону, и снова очутился на ногах, параллельно метнув пару ножей. Один из них срезал волосы, а второй рассек бедро, но Александр успел уклониться, избежав проникающего ранения.

Неизвестный изъял из ножен второй меч, и напал. Прокурор метнулся навстречу, и, в самый последний момент совершил кувырок. Пронырнув под ударом, он вернул саблю, и поединок продолжился. Прошло минут десять, но никто не мог взять верх. Неизвестный усвоил урок, и не повторял ошибок. Он быстро адаптировался к стилю Александра, и, ему надо было срочно что-то изменять. Они скрестили мечи. Прокурор отступил для замаха, и попытался выбить оружие из рук, чтобы перейти в рукопашную, но Неизвестный предвидел угрозу, и дистанцировался быстрее, чем прокурор довершил удар, нанеся косой удар по предплечью. Александр стиснул зубы. Соперник слишком осторожничал, чтобы перейти в открытое сопротивление, поэтому он был вынужден атаковать сам, открываясь для ответных ударов. Тогда Александр изменил стиль. Он завел меч за спину, и кружил вокруг Неизвестного, нанося косые удары, а тот был вынужден постоянно отступать, чтобы не позволить замкнуть его в круг своей силы. Он интуитивно предчувствовал, что, если Александр сделает это, то тогда он станет намного сильнее. Пентаграмма производила не только столпы пламени, но и увеличивала физическую мощь, умножала скорость и реакцию. Неизвестный подметил это, когда по мере завершения рисунка, удары прокурора становились крепче, а на мече оставались глубокие отметины. Более того, когда круг замыкался, тот мог сужать его до малейшей точки, и тогда, Неизвестный никак бы не смог разорвать дистанцию для передышки.

Неизвестный отбивался, нападал – главное не допустить реализовать задуманное. Он пресекал всяческие попытки опустить меч, но не имел возможности изменить ход боя. Если в фехтовании он держался на уровне, то при сближении, требующем быстрых рефлексов, катастрофически отставал. Казалось, что он сражается не с человеком, а с машиной, которая упорно теснила его, без существенных изъянов в технике. Конечно, клеймо было на его стороне, но оно, по неясной причине, не отзывалось на призыв о помощи, и только изредка сбивало прокурора с толку неожиданными вспышками.

Вот Александр снова заводит саблю за спину, и выжидает, пока Неизвестный совершит маневр, после чего делает неожиданный выпад слева, а, когда Неизвестный отклоняется вправо притесненный к стене, прокурор проскальзывает лезвием с другой стороны, и столп пламени едва не поджаривает его. Периодически они пускались в слепой размен, и, только чудом, не рассекали друг друга насмерть. Когда Неизвестный забывался в пылу поединка, впадая в аффект, клеймо Александра мигом прерывало нападение. В ушах нарастало давление. Барабанные перепонки, казалось, лопнут, и он тормозил, пытаясь сохранить хладнокровие. В отличие от прокурора он бился на два фронта: с реальным соперником и собственными чувствами, которые в один час могли все испортить. «Разрывает от гнева?» – усмехался Александр. Замечая замешательство, он метко контратаковал. Прокурор намеренно подначивал его, оскорблял и насмехался, но Неизвестный соблюдал правило, запрещающее посылать агрессию.

Наконец, он нащупал пробел в защитной технике Александра. Он атаковал и контратаковал, но не умел отступать. Его агрессивный стиль ведения боя был энергетически затратен, и, хотя, Александр практически не подавал признаков беспокойства или утомления, тем не менее, он плохо владел тактикой обороны и восполнял этот недостаток постоянным прессингом соперника.

В комнате становилось все жарче. Пламя застилало глаза. Неизвестный обливался потом, а Александр, казалось, не ощущал перемен. Он будто попал в родную стихию, и его одиночные, но меткие удары перешли в грациозный танец. «Каково тебе, лохмотник, очутиться в преисподней?! – Вскричал Александр, – Я вижу насквозь. Страх всегда пронизывает животных перед тем, как их сбросят в Бездну!». Неизвестный пятился в надежде, что Александр откроется для атаки, и, почти получилось. Если бы он орудовал не мечом, а саблей, то колющий удар прикончил бы прокурора, но тот лишь ухмыльнулся, отбивая меч ладонью. На груди осталась лишь крупная царапина. «Кто учил тебя такому идиотизму?». Прокурор возвел руки к небу, и, вслед за жестом, из земли вырвались все столпы пламени. После чего, он возобновил атаки. Неизвестный словно попал на минное поле. Каждый неверный шаг грозил смертью. Он лавировал между нетронутыми островками, когда пламя ослабевало, и, параллельно контратаковал соперника. Метка по-прежнему не издавала признаков жизни, а ее редкие вспышки блекли на фоне огня, и не вызывали удивления. «Где же весь твой потенциал? Неужели это все – на что способен?». Неизвестный задыхался от гари, спазмированные легкие отказывались работать. Прокурор же словно не нуждался в воздухе. «Надо как-то вывести Александра из замкнутого помещения, но как?!». Ответ пришел сам собой – подземный толчок, и часть стены обвалилась. В зал ворвались ледяные потоки, сбившие пламя. Момент истины. Он скопил силы, и предпринял финальную попытку. Безуспешно. Александр отразил все удары вплоть до последнего. И, хотя, он был тоже измотан, но не отступил.

Неизвестный понял, что ему не совладать в прямой дуэли и ушел в глухую оборону, прерываемую резкими выпадами в сторону. Тогда Александр переключился на ноги. Отвлекающая комбинация с верхней стойки, после чего молниеносный бросок в ноги с сильным ударом ступней сбоку по коленному суставу.