Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен
– Скрижиатели?… Здесь… Плохи дела.
– Это был Проводник?
– Их национальная одежда, – Декарт рассмеялся собственной шутке, – Они считают себя особенными, избранными, – пояснил он, – На деле же – обыкновенные животные, обожающие играть с прикованной жертвой, – Декарт сплюнул на землю, – Харчки. Вот кто они. И Просветители туда же. Раньше орден представлял собой одну из самых страшных угроз, но они давно не ведали крови, позабыли каково это – умерщвлять. Их единственное развлечение – шастать по банкетам. А протектор, которого мы угрохали, из тех чертей, что с утра до вечера в тренировках и словоблудии. Пока в стране разруха, они книги печатают! Каждый из них должен дописать к концу обучения собственный трактат жизни – сборник философии, в котором обязана присутствовать особая идея. И не поверишь… у всех есть. Обычно, его дописывают досрочно. Меня прогнали с позором – я предпочитал излагать правдиво, без нелепых возвышенностей. Видимо, душа в форме ржавой коряги менее привлекательна, – Декарт снова засмеялся, – не особо ты меня жалуешь, я все понимаю. С тобой проще – ты меченый, и, когда-нибудь я тоже смогу стать им. Главное найти иридиум и опытного хирурга… А протекторы… блаженные дурачки. Все наперечет – уникумы! Одаренные идиоты, болтают об аскетизме и сторонятся житейских трудностей. Лепечут о милосердии, и покрывают Александра! От «самосуда», надо же! Такие идеальные, с иголочки. Аж тошнит. Ты, хотя бы, сумасшедший. Не обессудь, это комплимент. Большинство островных городов не имеют разделений на части. У них общие ворота, через которые выходят и богатые купцы, и торговцы, и правители, и лохмотники и калеки… и оборванцы. И все же… Стоят на своем! А я… не смогу смотреть в глаза народу, имея за спиной армию и хлева, лопающиеся от снастей.
«Неужели он и правда верит в сказанное?» – подумал Неизвестный. Это не сходилось с его предыдущим поведением. А Декарт все не унимался: «Барданорушка пытался организовать Блестейший Совет, рассчитывая заменить им Рассветную Скрижаль. Но, как только, учреждение было создано… Короче, не успела система проработать и года, как руки ее членов не занырнули в казну. Этакое лечение от часотки. Император прознал об этом и казнил всех… довольно специфическим способом.
Воришек привязывали к лопастям мельниц и вбивали в руки гвозди. Круговорот вещей в природе! Ха-ха. Насколько мне известно, до этого момента, Барданор трижды приезжал на места службы, где пытался объяснить важность и значимость нового органа. Он повышал им ставку, увеличивал жалование. Но, доносы поступали и поступали…». «Этот Декарт… явно замешан в интригах». Неизвестный подметил исступленную интонацию, словно его спутника захватил всепоглощающий экстаз. «Похоже, он принял листья Иса – лечебного опиума. Они и развязали ему язык». «Совет состоял из двадцати восьми членов, разбросанных по четырем палатам собраний. Первая – палата законов. Ведала надзором за исполнением наказаний. Соответственно, вторая – палата наказаний. В ее полномочия входили: разработка системы наказаний и воплощение их в жизнь. Ее деятельность могла сдерживать палата законов, но, фактически этого не происходило. Мне особенно запомнился один случай. Захожу, а они обсуждают кару за государственную измену. Хотя, я затрудняюсь ответить: измену в пользу кого? Своей жены? Сдурели дуболомы. Короче, обвиняемого закапывали заживо, а поверх ямки размещали могильный камень. Так сказать – непредсказуемые похороны. Третья – палата чести. Качественный аналог ордена протекторов, за одним исключением – она занималась бы не только охраной императора, как это происходит сейчас, но, в первую очередь осуществляла надзор за исполнением и соблюдением законов». «По словам имперцев, защитники всегда рвутся на помощь». «Я скорее доверюсь мысли, что они бросили пару монеток на обочину… Бедняки горазды хвалить кого угодно за халявные кругляшки… Устроили из святилищ приюты для оборвышей. Ну, последняя палата – управление тюремными лагерями… Попав туда, готовься к увлекательному путешествию в самые замызганые районы Севергарда. Бесплатное отправление и расселение. Осваивание новых островов с предметами первой необходимости… Ну, это если повезет, – Декарт засмеялся, – испытал на своей шкуре. Осужденным предоставлялся выбор: или лодка и греби как можно дальше, осваивай землю, или камень в руки и на дно – к морским жителям. Многие дурачки плясали от счастья, радуясь, что избежали казни… Пока не понимали, куда попали. Ведь все плодородные земли давно раскуплены или обчищены, оставались только неизвестные перепутья да каменные отвалы. Их высаживали, корабли отплывали, а поселенцы оставались на пустынных островах жрать песок, да хлебать морскую воду. Выбирай – какая смерть ближе. Свобода! А найдешь чего – через год-другой, проведают, отберут или выселят. Притащат в столицу, выпишут новое „освоение земель“, и – досвиданья. Вечный Робинзон. Романтика!»
«Не скажи, – возразил Неизвестный, – я видел отчеты. Многие плодоносные острова остались бесхозными. Часть можно заселить. Не чернозем, но вполне сгодится для проживания. Более того, некоторые благоприятнее островных городов. На Безымянном и пяди земли не сыскать, где не росло бы облученное растение». «Бесхозной вещи не существует. Мы в империи, мальчик. Или ты веришь бумажкам, что суют императору? Подумай, если уж ты умудрился заглянуть в них, то, наверняка, это проделала пара-тройка… – Декарт ухмыльнулся, – тысяч других любопытных глаз. Ну, да ладно, не буду портить блюдо. Ты ведь упертый. Плавая в дерьме, предвкушаешь Поднебесье на земле».
Прокурор близко – об этом свидетельствовали росписи, которые Неизвестный обнаружил в его бывших покоях. «Как думаешь, кто их нарисовал? Я слышал, что есть меченые, у которых при прикосновении к предметам, появлялись отзвуки прошлого: краткие воспоминания, обрывчатые образы, слова, фразы… Ты, случаем, не их числа?». «Нет, а зачем тебе?». «Забудь, личное».
Кажется, Декарт тоже почувствовал, что цель где-то рядом, и оживился пуще прежнего. Казалось, он едва сдерживал возбуждение. «Как видишь, я весьма колоритная персона, а не простой бандит с проселочной дороги. Что всперил глазешки? Не вписываюсь в контекст?». «Никак не могу уяснить, откуда столь страстная жажда мести?». «Тебе ли не все равно? Я докончу начатое, а там – решай, куда там тебе надо – Темплстер? Остермол? Хэнгтервол? Мои заботы – мои личные проблемы, твои – точно так же. Но! Пока мы в паре, и я хотел бы быть уверенным в том, что ты меня не предашь». «Странно слышать просьбу верности от человека, который прикончил добрую треть населения газом и взял власть, едва я отошел от дел». «Ты сам заявлял, что для тебя она – пустышка. Неужели мои действия оскорбили изнеженное эго?». «Декарт, ускользаешь от темы». «А ты – игнорируешь вопросы, партнер». Так, под тихий спор, они миновали добрую половину дороги. Окружение постепенно изменялось. То тут, то там появлялись мраморные плиты, фрагменты стен, облицованных гранитом. Реконструкцию подземных ходов явно забросили на ранних этапах. Кое-где подпорки и балочные перекрытия покосило, туннели то и дело подрагивали, грозя завалом. Некоторые из них представляли собой световые шахты и вели к поверхности вулкана. Благодаря редким проблескам света они и ориентировались в пространстве. Наконец, вышли на небольшую площадку, усеянную кристаллическими породами всевозможных форм и соцветий. Неизвестный заметил, что Декарт нервничает, хоть и пытается скрыть это за напускной бравадой. «Ближайшие события представляли для него исключительную важность. Может, поэтому он не уймется?» – подумал Неизвестный. «Я вижу тупик». «Пришли. Вот и дорожка к финалу» – на его лбу проступил пот, который он скорее вытер рукавом, и, вынул из-за подсумка… Динамит! «Ты что – сдурел?!» – завязалась борьба, но Декарт ловко увильнул, отталкивая напарника, и зажег запал, после чего упал на землю, прикрывая голову руками. Следом повалился Неизвестный. Взрыв! Осколки породы разлетелись по шахте, провоцируя обвал. Из-под земли донесся протяжный рокот. Раскатистый гром прокатился по недрам вулкана, раскалывая головы. Неожиданно шум стих. Неизвестный отряхнулся, приподнимаясь на ладонях. Взрывчатка разворотила гранит в радиусе четырех метров.
– Ты… Ты сумасшедший!
– Поэтому живой! – засмеялся Декарт в прежней манере, – дело выполнено. Осталось за малым….
– Ты… знал!
– Если честно – лишь догадывался.
– А, если бы просчитался! Оглянись назад! Ходы завалило!
– Тогда у нас не осталось бы вариантов, но все
