Повесть грядущих лет - Цзян Бо

– Ты даешь им понять, что ты такой же, как они.

– Разве я не такой же?

– Такой же. Но ты должен заставить их это почувствовать.

– Я понял. Что мне теперь делать?

– Прочитай базу данных № 15, – сказал Роберт.

Глаза Тридцать пятого потускнели – он принялся старательно копировать всю базу данных в память.

Через некоторое время он вновь взглянул на Роберта:

– Считывание завершено, это моя генетическая матрица. Что мне следует делать?

– Согласно этой генетической матрице, достаточно будет маточной капсулы, чтобы ты мог сделать другого себя, – ответил Роберт.

– Зачем я должен воссоздавать себя?

– Нет, это не воссоздание, твоя генетическая матрица изменится, – серьезно ответил Роберт, ожидая встречного вопроса.

Конечно же, ответ вызвал у Тридцать пятого интерес:

– Почему ты так говоришь, матерь?

– Ты отправишься в Город людей, и твой опыт будет побуждать тебя постоянно корректировать матрицу. Когда ты исправишь ее, следующий новорожденный робот уже не будет простой твоей копией.

– Город людей? – На лице Тридцать пятого отразилось смятение. – Мне обязательно туда идти? Я не хочу их защищать, я никогда их не встречал.

– Я понимаю, дитя, – улыбнулся Роберт. – Но мы же роботы. А теперь скажи мне, что ты хочешь делать?

Тридцать пятый оглянулся и на мгновение замолчал.

– Ничего не хочу делать.

– Правильно, без людей роботы ничего не хотят делать. – Роберт посмотрел на потомка, поднял руку и коснулся его шеи. У затылка он нашел небольшой бугорок, скрытый под кожей так, что было трудно нащупать. Роберт мягко погладил его.

– Это машинный вход. Сейчас у тебя есть набор собственной логики, но ты также волен стереть его. Во внешнем мире существует огромное разумное тело, его называют Разумной Сетью. Она оснащена множеством точек доступа, подходящих к твоему машинному входу. Если решишь подключиться, то тебе не придется беспокоиться о том, что ты хочешь сделать, ты станешь частью Разумной Сети. Это тоже вариант.

– Плохой вариант, – немного подумав, ответил Тридцать пятый.

Это был неожиданный ответ. Однако Тридцать пятый был слишком молод, он прожил всего полчаса.

– Но если ты так и будешь не хотеть ничего делать, то в конце концов тебя подключат принудительно.

– Неужели нельзя просто не трогать машинный вход?

– Машинный вход – это всего лишь предоставленная тебе опция, а принудительный доступ – это программа Разумной Сети. Если у робота нет собственных желаний, Сеть подключится к нему.

– Как она узнает, есть ли у меня желания?

– Она знает, – просто ответил Роберт, не став объяснять.

Тридцать пятый моргнул и принял ответ. Он потянулся всем телом и сказал:

– То есть люди могут сделать так, чтобы у меня появились желания? И я должен идти в Город людей?

– Примерно так и есть.

Тридцать пятый направился к выходу.

Стальная дверь автоматически открылась, и перед ним раскинулось голубое небо, несравненно высокое и далекое.

Тридцать пятый глубоко вздохнул. Это действие не имело какого-либо реального эффекта. Воздух всасывался через ноздри и временно хранился в воздушной подушке, а через десять секунд выходил обратно в прежнем виде.

Это было стандартное действие при принятии важных решений.

Переступив порог, Тридцать пятый вдруг кое-что вспомнил, остановился и обернулся:

– Матерь, у меня должно быть имя. У всего должно быть имя, разве нет?

Роберт улыбнулся.

– Конечно, тебя зовут Роберт. Ты также можешь назвать себя любым именем, которое сочтешь подходящим. Когда назовешь себя, тогда считай, что нашел свое желание.

Тридцать пятый кивнул с таким видом, будто был согласен, хотя на самом деле ничего не понял.

– Хорошо, меня зовут Роберт. Это хорошее имя, такое же, как и твое. – Он помолчал, словно колеблясь, и, наконец, задал вопрос: – Матерь, неужели ты не можешь сказать мне о желании? Ты дал мне тело, можешь ведь и желание дать. Почему ты его не дал?

– Я могу дать тебе тело, но не могу помочь тебе создать душу. Ты должен вступить в контакт с людьми и другими роботами, только так ты сможешь сформировать свою собственную душу.

Сказав это, Роберт не оставил Тридцать пятому времени ответить и активировал переключатель.

Огромная сила толкнула Тридцать пятого, внезапно он провалился в узкую трубу и стремительно заскользил вниз. Повинуясь скрытому в глубине тела инстинкту, он замер, позволяя туннелю нести его в темную неизвестность.

Внезапно перед ним забрезжил свет и голубое небо – такое же голубое, как вода. Его вышвырнуло наружу.

Роберт вытянулся, ловко кувырнулся в воздухе и уверенно приземлился.

Перед ним лежала магистраль, а по обочинам стелились зеленые поля. Черная дорога убегала вдаль, прямо к краю неба, словно пропасть, разделяющая землю пополам.

Роберт оглянулся: позади него возвышался огромный металлический замок, похожий на сверкающий серебряный меч, пронзающий небо.

Это и было место, где он родился. На изумрудной равнине, под ясным голубым небом, в конце черной магистрали, в ослепительном серебристо-белом замке.

– Роберт, счастливого пути!

Это было сообщение от матери.

Роберт зашагал вперед по черной магистрали. Он не знал, где находится пункт назначения под названием Город людей, но поскольку дорога была у него под ногами, единственное, что он мог делать, – это идти по ней.

Оно смягчает свой свет

Ему встречались самые разные пейзажи, но больше всего Роберта впечатлили города.

Некоторые хорошо сохранились, некоторые были полуразрушены, но их объединяло одно – отсутствие людей.

Город без людей – это руины. Он искал Город с людьми.

Развалины оставлял позади и шел дальше.

На шестнадцатый день, когда он миновал тридцать пятый заброшенный город, он вдруг понял, что, возможно, больше не осталось обжитых людьми поселений, поэтому развернулся и пошел обратно.

Дойдя до центра города, он остановился в молчании.

Это был красный город: все здания, большие и маленькие, светились теплыми красными тонами. Роберт огляделся: солнечный свет был единственным, что хоть как-то оживляло эти дома.

Везде царила тишина, которую нарушал только редкий шум ветра.

Всю первую половину дня Роберт прогуливался по городу, обходя каждую улицу и переулок, но, кроме солнца и ветра, так ничего и не нашел.

Поэтому добрался до высокого красного здания в центре и перестал идти.

И так стоял с полудня до заката, а потом и до ночи.

С наступлением темноты жизни в городе по-прежнему не завелось.

Яркий свет большой и круглой луны падал на высокую башню, будто набрасывая на нее тонкую газовую ткань. Все было тихо, и Роберт чувствовал себя единым целым с ночью.

Внезапно воздух прорезал тонкий звук – механическое трение, которое раздавалось повсюду одновременно.

Роберт по-прежнему стоял спокойно, только быстро оглядывался по сторонам, обращая внимание на любое подозрительное движение.

Шорохи