Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен
– Безымянный остров… – Неизвестный помнил этот завод, помнил распростертый город у ног… Похоже…
– Подожди! – Неизвестный бросился его спасать, но подул ветер и развеял фигуру в песок. Он ударился о земь, разбивая в кровь плечо.
Пустыня. Миражи кругом, а вдалеке… какой-то чудный город. Торговая Империя?
– Обещай…
Эйфорическая легкость влекла проведать закоулки покинутого дома. «Раз уж я не в себе или умер, куда торопиться?» – подумал Неизвестный, но, решил, что без рюкзака, который он оставил в комнате – никуда не пойдет. Там еще осталась его привязка к близкому человеку, связующая нить воспоминаний по отцу, которого он бросил на произвол судьбы… который пошел на все, чтобы дать ему спасение… Иногда Неизвестному казалось, что его фотография ценнее тысяч мимолетных дней после. «Пока меня еще удерживает что-то в старом мире» – подумал он, и ощутил странную перемену. Свет будто померк и перестал быть доброжелательным приютом души, а вдоль пола перебирал пыль сквозняк. Холод коснулся ступней, пробираясь по коже вверх. Неизвестный недоверчиво осмотрелся: вещи подрагивали на месте… «Обман зрения или бред», – успокоил он себя. В записях Протектора Энотиана он читал о кошмарных видениях, посещающих и преследующих пациентов лечебницы по ночам. Одно их описание веяло ужасом. «Как он мог придумать такое? Или…» Неизвестный ощутил, как чья-то ледяная ладонь добралась до шеи. Вздрогнув, он вышел из оцепенения, и отправился проведать комнату. Люстра покачивалась, мерцали свечи, поскрипывали доски. Он настороженно замер пред замком, замечая, что несмотря на сильное волнение не слышит биения сердца. Гладкая ручка холодила ладонь. Отворил дверь.
Что-то изменилось в обстановке.
Вещи разбросаны – кажется, так было неделю назад… в другом месте… Он точно попал в искривление времени. Вот письмо, брошенное у фильтра… Повертел: незнакомо. Первернутая столешница, разбитый фонарь – «здесь была драка?», он обошел треножный мольберт, на который ниспадал лунный свет, чтобы взглянуть на рисунок. Неизвестный подался назад, ложа руку на рукоять меча. Сквозь белое покрывало просвечивала маска… его маска, кажется, облитая кровью. «Что за игры?» – сердце бешено заколотилось. Картина поблескивала, однако он не решался срывать покров. Чутье подсказывало: в чем-то подвох, и он медлил. «Так, так! Это – разыгравшаяся фантазия, кроме нее никому и дела нет до моих рисунков». Он приблизился к мольберту и дотронулся до ткани…
– Еще не время – шепнуло за спиной.
Неизвестный отшатнулся, задевая лезвием штору. Гардина обрушилась, а в коридор, похоже, возвращались знакомые голоса.
В ботинок что-то стукнуло. Неизвестный наклонился. С опрокинутого рюкзака вывалилась «канцлерская» книга. «Надо же, какое совпадение…» – подумал он с раздражением. Судя по звукам, он скоро придет в себя, а пока – куда торопиться? Книга призывно лежала. «Самое время разобраться в происходящем» Разложил подле ног книгу и откупорил флягу, чтобы сполоснуть лицо, если сознание поползет в сторону. «И какую историю ты предложишь мне сейчас?»
Объятый беспокойством, он предвкушал головокружение и рвоту. Пальцы машинально потянулись к воротнику, но страница уже раскрыта. «Суша и море разделились и низверглись потоки, отчищающие землю от гнета человека!» – порыв ветра перелистнул главу, где фоном расплывался звездный узор на черной поверхности земного шара: «Вестники вещают о приходе Странника. Умирают, так как вся их роль – донести весть. Рука, принадлежащая неизвестной силе отбирает их не ведая лиц и душ. Тому, кто попадает под ее хватку, дарует могущество, смелость и упорство. Из немощного младенца вырастает благородный муж. И он, Вестник… бродит по свету. Непризнанный пророк, дабы оповестить мир о приходе Странника, а увековечив его имя – гибнет, оставленный божественной силой!» – распевал невидимый хор. «Не моя ситуация», – отмахнулся Неизвестный, но перетекающая с книги энергия парализовывала волю. Далее раздел – изречения Тамильона: «Существуют шесть семян и четыре из них – уродующие наш облик, ибо нужен непрестанный труд для преодоления забвения. Вспомним же их! Семя Сомнения – погрязший в думах, останется в них. Семя Раздора – услуги темного владыки. Семя Гнева – восход алого (испепеляющего) солнца, сменяющийся – Семенем Ненависти. Оно приводит к недоверию и смуте, близит извечную вражду, братоубийство и слияние с сестрами и матерями. Провозвестники его – слуги окаянные клеймом демонским. Носители их – исчадовы твари, не ведающие милосердия и любви. В самозабвенном самолюбовании они строят из себя мелких божков. Идолов языческих из сребра и камня. Легионы заблудших душ выстроились с подношениями к ложным богам, этой червоточине мирового порядка. Они – рассадник нечистот, изменяющих основе нашего бытия – вере. Да снизойдут вселенские Боги и осветят наш меч Светозарный, коим мы обрушимся на силы зла! (магистр Раттикот из Горна «Об исследовании клейм демонских)».
Текст замерцал, открывая раздел: «Война богов»: «Раздор следует за Войной, предшествующей смерти. Но само прикасновение хлада Бездны – не означает конец. Роковой исход наступает после. В простонародье его кличут Пустошью. Неведомый Бог-символ ужасающ, он не оставляет следов былого. Стихия его – водная гладь, обратившаяся в болото и засасывающая путников. Единожды Боги-символы объединились, чтобы покончить с мороком, неиссякаемым излучением, оценепеняющим существование. Они потерпели крах. Как покончить с тем, что столь же бессмысленно, незыблемо и вечно как пустота! Пустота в скорби, пустота в ярости, пустота в равновесии, радости, отчаянии и горе! Пустота в самой опоре мира! И боги поняли – чтобы противостоять Пустоте, им следует стяжать мир. Но затее их не суждено свершиться. И случился раскол – смерть приближала пустоту, а жизнь ее отдаляла. Великое противоборство стихий!»
Неожиданное прерывание: «Когда-то Лорда-протектора величали Великим Заступником, куда вам до былого!»
Страница перелестнулась, и, из ниоткуда посыпались буквы, укладываясь на бумагу: «Был некий принц, он говорил, что его королевство разрушили люди, но сам он себя к ним не относил».
«Ничего не понимаю…», – сердце наращивало ритм… Страница: откровения Изгоя. Нарисован карандашом. «Протектор Энотиан?!»
Книга захлопнулась.
Впервые она решила за него. «Даже к лучшему, – подумал Неизвестный, – у меня не было сил сопротивляться». Кружилась голова. Он облокатился на подоконник. Во рту ощущался вкус желчи. Неизвестный сомневался в достоверности испытываемых переживаний, хотя и надеялся почерпуть из них полезные сведения. На удивление быстро оправился. Подтянул лямку и перевернул мешок верх дном. «Где же записи?!» – последнее сообщение в Книге, похоже, действительно имело ввиду Защитника. Он насторожился: «или кто-то рылся в вещах, или метка делает из меня идиота». Постарался восстановить воспоминания, и тщательно осмотрел комнату. Мольберт с картиной мешал концентрации, но он не приблизился к нему ни на дюйм. «Коли так, нечего мне здесь делать».
Вдруг, за окном пронесся черный смерч, огибая обесцвеченный город. «Пойди я за Ферниром… – меня непременно бы засосало в вихрь». Возникло ощущение, что непредсказуемая судьба оберегала его лишь на неких контрольных точках, а что происходило между ними – сугубо его забота. Это напоминало какую-то чудовищную гонку на опереждение. Если Неизвестный опаздывал или отклонялся с маршрута – его кидало в круговорот событий с непредсказуемым исходом. Покровительство клейма спадало, оставляя владельца наедине с миром.
Он набросил мешок, когда услышал крики снаружи. Отворив дверь, натолкнулся на столпившихся людей, чьи лица были обращены к лестнице, ведущей до вестибюля. Неизвестный отодвинул мужчину, и удивленные, парализованные страхом взгляды переместились на него.
Подле лестницы Декарт задержал Торговца. Прижимая за шиворот к стенке, пинал коленом в живот. Увидев Неизвестного, он так и обомлел, позволив мужчине извернуться и ударить в ответ.
– В бездну барыг! Целёхонький!
– Глянь… – раздался шепот сбоку, – меченый…
«Маска… зараза» – Неизвестный дотронулся до метки – тепло.
Люди сторонились, но не спешили бежать прочь.
– Можете относиться ко мне как угодно… – начал Неизвестный, – но здесь вам нельзя надолго задерживаться. Скоро закончится Сушка, и армия примется обыскивать каждый закоулок. Кроме этого человека сюда наведается кто-то еще,
