Европа - Грейг Бек
Она пыталась оценить, хватит ли времени открыть дверь, впустить Бенни и закрыть её, не дав ужасам последовать за ним. Она пыталась думать, но стук Бенни, его крики и дикое выражение лица, прижатого к окну портала, путали её мысли.
— Я не могу, — промолвила она, всхлипывая.
И тут, пока она смотрела, лицо Бенни исчезло, словно его поглотила белая волна, полностью накрывшая его на несколько секунд. Но она всё ещё могла разглядеть его лицо, кричащее, полное агонии.
Пока она смотрела, кожа на его лице стала пятнистой, красной, когда твари хлынули в его рот, нос и вокруг выпученных глаз. А затем он словно распался, куски его лица разошлись в разные стороны, оставив лишь извивающуюся белую орду, и когда масса отступила, Бенни больше не было.
— Нет, нет, нет. — Она отступала, качая головой, не в силах думать, едва способная дышать.
«Сообщи кому-нибудь», — закричал её разум.
Бенни сказал, что они приближаются к окну связи с Землёй. Хизер бросилась к консоли и села. Она начала протокол дальней связи с Землёй, хотя они ещё не были в идеальном орбитальном положении. Это означало, что сообщение дойдёт дольше, но это уже не имело значения.
В этот момент она услышала жидкое скольжение за дверью, а затем стон металла под давлением, словно какая-то огромная масса давила на неё.
«Оно пытается пробраться внутрь», — закричал её разум.
Она повернулась и замерла. Бенни вернулся, глядя на неё через портал. Его лицо было спокойным, но с ним что-то было не так.
Она не хотела, но её ноги словно обрели собственную волю и потянули её ближе — она должна была знать.
— Бенни? Бенни, ты в порядке?
Подойдя к маленькому окну портала, она увидела, что его кожа выглядела иначе, зернистой, а затем поняла, что это было — это была не кожа, а тысячи или миллионы крошечных червей, работающих вместе, чтобы создать образ его лица.
И все они были живыми.
Рот Бенни открылся, словно он, или они, пытались что-то сказать. Пока она смотрела, он прижался к двери, и то, чем он теперь был, значительно превосходило по весу того невысокого, слегка полноватого человека, которого она знала, — сталь стонала под титаническим давлением.
— Пожалуйста, не надо, Бенни, — умоляла она.
Пока она смотрела, левый глаз мужчины исчез, оставив пустую глазницу. Затем она заполнилась, сформировав другой глаз, но выше, на лбу, словно существо забыло, где должен быть другой глаз.
Затем в окне появились лица Джейка, потом Олли.
Теперь они были почти идеальными, словно чудовище научилось их создавать. Но на этом здравый смысл заканчивался, потому что другие лица, другие головы росли из утолщённой шеи Бенни — все трое мужчин теперь обитали в одном теле, представлявшем собой мешанину конечностей, уродливых выпуклостей и клочков спутанных волос.
Дверь снова застонала, затем раздался удар, такой мощный, что он прошёл через всю подструктуру корабля, и она даже почувствовала его под ногами.
«Зови на помощь, — снова закричал её разум. Предупреди их. Позови Нину. Зови на помощь», — её разум лихорадочно бормотал, сообщения сплетались в хаосе мыслей.
Она открыла канал дальней связи и начала кричать о том, что происходит. Она оглянулась через плечо и с ужасом увидела, что вокруг дверной рамы появилось движение, и что-то вроде белых волос начало прорастать.
Она повернулась обратно, крича:
— Оно проникает внутрь, оно проникает!
Она оставила канал открытым и открыла ещё один — к Нине в ровере. И ещё один — к Моргану на «Брюсе».
— Помогите мне! — кричала она. — Помоги-и-ите!
Ответа не было, и она вскочила на ноги, бросившись к креслу пилота.
— Нина, что мне делать? — крикнула она.
Но связь молчала.
И тогда: что бы сделала Нина? — спросила она себя.
Она бы убила это, любым способом, каким смогла бы, — ответила она.
Хизер начала запускать последовательность взлёта. Одновременно она открыла все внешние двери, позволяя атмосфере Европы просочиться внутрь.
— Выпущу вас в космос, — бормотала она. — Я вам, чёрт возьми, покажу.
Она оглянулась и увидела, как белые нити начали падать на пол.
Она взлетит, достаточно высоко, чтобы выйти за пределы слабой атмосферы луны. Тогда вакуум космоса разберётся с ними. Ничто не сможет это пережить, ничто, думала она.
Она перевела «Путешественник» в режим взлёта. Никакого постепенного подъёма — жёсткий старт. Двигатели взревели.
Но «Путешественник» на мгновение застрял, так как опоры были намертво приклеены льдом, который всё ещё держал их.
— К чёрту, — она выжала двигатели на максимум, крича от ярости, словно сама прилагала физические усилия.
«Путешественник» поднялся, с хрустом сломав две задние посадочные опоры, ещё одна уже была повреждена от предыдущей попытки Бенни, а последняя всё ещё крепко держалась за поверхность Европы.
С двигателями на максимуме и с одной оставшейся опорой, корабль поднимался под углом, и с полной мощностью тяги он всё равно начал подниматься выше. Но оставшаяся опора действовала как якорь, заставляя большой корабль перевернуться на бок.
Хизер почувствовала, как корабль накренился, а затем начал полностью переворачиваться. Она вцепилась в подлокотники кресла, в котором сидела, и, повернувшись к двери, увидела, как она начала вминаться внутрь.
— Отвали, — она держалась крепко, пока корабль сделал последний рывок, набирая скорость, всё ещё привязанный одной опорой, и затем полностью перевернулся. Но двигатели продолжали работать, и в перевёрнутом мире «Путешественника» оставалось только одно направление.
Огромный корабль рухнул на твёрдую ледяную поверхность Европы, где он смялся. А затем взорвался.
В считанные секунды мегатонный корабль «Путешественник» превратился в огромный огненный шар из расплавленной стали и газа, обломки разлетелись в тонкой атмосфере и осыпались в радиусе полумили. В эпицентре взрыва лёд расплавился, превратившись в озеро на несколько минут, которое быстро поглотило разорванную оболочку космического корабля.
Через несколько минут тишина и смертельный холод вернулись.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Нина достигла внешних границ точки пересечения «Брюса» и ровера — обширного ледяного поля шириной в милю, вероятно, древнего места, где когда-то в истории Европы из-под поверхности поднималась тёплая вода. Теперь лёд был гладким, как стекло, и относительно тонким для Европы — всего восемьсот футов61 толщиной.
Нина знала, что «Брюс» способен
