Худшие шпионы в секторе - Скайлер Рамирез

До сих пор я видел Джессику Лин только в двух видах одежды. Во-первых, в ее флотском облегающем костюме, который, хоть и очень выгодно подчеркивал ее фигуру, в остальном эстетикой не блистал. Во-вторых, в серии повседневных нарядов, в основном простых брюк и футболок, во время нашего пребывания на «Страннике». В конце концов, Хезер Килгор не обеспечила нас большим разнообразием, хотя я был приятно удивлен, обнаружив, что она каким-то волшебным образом забила «Странник» хотя бы несколькими вещами наших размеров.

Но сейчас… я никогда не видел ничего более захватывающего. Платье, которое Лин выбрала в бутике, — ярко-красное, с вплетенными в ткань нитями, которые мерцают и ловят свет при каждом ее шаге. Сбоку разрез, хотя и не слишком высокий, оставляющий простор для воображения. Верх платья без рукавов, но на самом деле довольно скромный. Тем не менее, то, как оно сидит на ней, подчеркивает каждый ее изгиб и заставляет мой рот благоговейно раскрыться. Пока она идет ко мне по маленькой комнате, я с трудом вспоминаю, что мы здесь боремся за свои жизни.

В смысле, Джессика Лин и в мешке из-под мусора выглядела бы потрясающе. Но это совершенно новый уровень красоты, о существовании которого я даже не подозревал.

Несмотря на это, Харрис недоволен. В своих попытках сделать Джессику более заметной, я заставил его еще в полете перекрасить ее волосы в ярко-синий. Теперь он недоволен тем, как они диссонируют с красным платьем. Я ожидаю, что Оуэн велит ему бросить это дело, но, на удивление, тот позволяет своему приспешнику работать. Проходит всего пятнадцать минут, и с помощью странной электронной штуковины, которую я вижу впервые в жизни, волосы и платье Джессики идеально сочетаются. Должен признать, для парня, который одевается как бродяга, Харрис отлично разбирается в косметике и моде.

— Постойте, — говорит он, когда Джессика поворачивается, чтобы отойти от него и от небольшого туалетного столика в номере. И откуда ни возьмись, он достает украшения.

Во флоте женщины не носят украшений. Нельзя носить ничего, что может зацепиться за скафандр или шлем. Если хочешь жить. Но каким-то образом Джессика надевает усыпанные бриллиантами браслет, чокер и серьги, которые достает Харрис, так, словно она была рождена для них. И я вдруг понимаю, что почти ничего не знаю о ее прошлом до флота. Насколько я знаю, ее родители могли быть безумно богаты, и она носила подобные украшения еще в начальной школе.

Скажу вам так: если бы я уже не был влюблен в эту женщину, я бы безнадежно влюбился сейчас. Но видеть ее такой в этот момент на самом деле довольно удручающе, потому что я знаю, что у нас нет ни единого шанса быть вместе, даже если мы переживем следующие сорок часов.

Глава 14

Тщетные поиски

Через пятнадцать минут после того, как Харрис объявляет, что мы оба готовы, мы с Джессикой идем под руку через холл отеля и попадаем в само казино «Рай Риши». Где-то позади нас идут Оуэн, Харрис, Такер и Джулс, но они достаточно далеко, чтобы нас не слышать. А тотальное глушение, которое казино использует для предотвращения мошенничества, означает, что они не смогут нас подслушать, даже если установили на нас микрофоны, чего, я думаю, они сделать не могли. Это еще одна причина, по которой я купил нам новую одежду и потом не спускал с нее глаз, пока мы ее не надели.

Мне остается только надеяться, что Оуэн прав насчет того, что он все еще сможет подать сигнал на новый и ужасный имплант Джессики, пока она будет в пределах его прямой видимости. Иначе через час она будет мертва. Веселенькая мысль.

Но сейчас я не могу об этом беспокоиться, как бы это ни разрывало мне сердце, потому что мне нужно сосредоточиться на тех немногих вещах, которые я могу контролировать. А пока это значит делать все возможное, чтобы успешно выполнить нашу невыполнимую миссию, что подразумевает добавление еще одного аксессуара к ее наряду.

— Вот, — говорю я ей, как только мы входим в шумный игорный зал. Я протягиваю ей маленькую серебряную брошь.

Она смотрит на нее в своей руке.

— Ты шутишь, да? — Харрис нарастил ей ресницы и нанес мерцающие темные тени, от которых ее глаза «выстреливают». Это его слово, но оно подходит, потому что даже сейчас, когда она смотрит на меня с недоверием, эти глаза потрясающи.

— Эй, а почему бы и нет? — спрашиваю я.

— Потому что это слишком очевидно. Он ни за что на это не купится, — возражает она.

— Поверь мне, один взгляд на тебя, и он будет готов поверить во что угодно, лишь бы найти предлог приблизиться. А это будет для него как маяк.

Она хмурится, но больше не спорит, хотя и отказывается от моего предложения помочь ей приколоть эту штуку.

— Вот, — говорит она, когда брошь надежно прикреплена к ее платью прямо над левой грудью. — Доволен?

— Ага, — пытаюсь я сказать небрежно, но слово застревает в горле и звучит скорее как лягушачье кваканье. Очень галантно, Брэд.

Брошь, хоть и маленькая, безошибочно узнаваема для любого, кто хоть что-то знает о флотах Окраины.

— Где ты вообще это взял? — спрашивает Лин, когда я снова начинаю вести ее через казино.

— Снял с тела коратанского офицера, которого убил в рукопашном бою.

Она останавливается как вкопанная, выдергивая свою руку из моей и скрещивая ее с другой на груди.

— Брэд, прекрати, — шипит она. — Мне нужно знать, что ты относишься к этому серьезно. Наши жизни на кону! — Несколько посетителей оборачиваются в нашу сторону, когда голос Лин становится достаточно громким, чтобы его услышать, но я улыбаюсь и киваю им, будто это все какая-то большая шутка, и они быстро возвращаются к своим игровым автоматам и кено. За исключением нескольких стариков, которые продолжают пялиться на Джессику, но их трудно винить.

— Прости, — говорю я, снова предлагая ей руку. Она берет ее, но помедлив на мгновение дольше, чем мне бы хотелось. — Я шучу, когда нервничаю. И когда голоден. И когда я…

— Брэд, — снова шипит она. Я понимаю намек.

— Прости. Еще раз. Я выиграл эту брошь в покер на Линии Харпера.

Линия Харпера — это своего рода нейтральная зона