Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн
После того как в зале не осталось никого, кроме Бафомета и Филлипа, конечно, Бальтазар задумчиво посмотрел на обручальное кольцо на своем пальце. Захотела бы она пойти на вечер ролевых игр? Он всегда отказывался, но это хорошая возможность представить его жену остальным. И хотелось верить, что это положит конец ревности. Все-таки ему тоже пришлось ехать к ее родителям, а их отношения тогда были далеко не такими прочными. А сейчас у них даже появился ребенок и…
– Ваша светлость? – прошептал Бафомет, и огромный демон-козел так низко наклонился к Бальтазару, что его бюстгальтер еле удерживал две огромные груди, которые теперь висели перед носом архидемона. Тот растерянно моргнул, глядя на пятнистый окрас. – Прошу прощения! – Бафомет судорожно поправил лямки.
– Эм… да… – пробормотал Бальтазар, который медленно выплыл из потока мечущихся мыслей и почесал голову. Выражения Моны и ее рассеянность, похоже, заразны.
– Круг?
– Конечно, конечно… созвать… точно!
Бафомет приподнял брови, погладил козлиную бородку, и они с Филлипом пожали плечами, переглянувшись, после чего секретарь, цокая копытами, направился к входу в зал, чтобы позвонить в колокол для созыва Круга. Тот факт, что он при этом выгнул спину и начал энергично трясти туловищем, чтобы его груди ударялись друг об друга, Филлип прокомментировал одобрительным свистом. Что ж, «колокола» прозвонили, и в южной, северной и западной сторонах зала тут же загорелось три сигнальных огня. Круглый стол медленно исчез в полу, который поглотил его с громким чавкающим звуком, и вместо него появился другой, заметно меньше. Декоративными дырочками и безумным узором он напоминал экспериментальный предмет шведской мебели и был приспособлен для демонов в человеческом облике.
Вспыхнули три огненных столба, и через несколько секунд из пламени вышли три силуэта. Огонь за их спинами мгновенно погас. Особенно выделялась одна из фигур, потому что она, а точнее он, вообще не была человеческой. Великанского роста, плотный, с двумя длинными острыми золотыми рогами, земля дрожала под его огромными копытами.
– Му-у-у-у-у-у, – громко протянул белый бык, и Бальтазар кивнул ему.
– Мин, рад, что у тебя все-таки получилось прийти. – От копытопожатия они воздержались, просто быстро обменялись пристальными взглядами. А следующему архидемону Бальтазару даже не пришлось жать руку, потому что фигуристая женщина с ошеломительно идеальными чертами лица обвила его руками за шею и крепко поцеловала в щеку. От ее губ остался отпечаток розовой помады.
– О-ля-ля, – произнесла она и тихо присвистнула. – Карие глаза осмотрели его с головы до ног. – Ты женился?
Прозвучало не презрительно, скорее максимально удивленно, и она, словно проверяя, один раз обошла его по кругу, как будто ожидала, что найдет другой ответ. Звякнули золотые украшения: женщина носила тонкие кольца из благородных металлов на руках, запястьях, шее, в ушах и даже на ногах. Длинные черные волосы взлетали с каждым движением. Очевидно, до этого момента она сидела у бассейна и загорала. Белая тога частично прикрывала яркий купальник с броским детским узором в виде уточек. На ногах блестели капли воды, ее окутывал едва заметный аромат морского бриза.
Бальтазар раздраженно упер руки в бедра и прочистил горло:
– Дита, пожалуйста! Сейчас речь не об этом.
Но бывшая богиня любви лишь звонко цокнула языком.
– Вы только посмотрите. Священный союз, причем по любви. Я даже почувствовала покалывание… Какая аура! Такое, и с тобой. – Она закатила глаза, и они с быком по имени Мин многозначительно подмигнули друг другу. – Чтобы ты был способен на нечто подобное? Да нет никого столь страстно бесстрастного, как ты.
– С тех пор прошло много лет, – быстро процедил Бальтазар и затылком ощутил ледяной взгляд своего старого друга и соперника Решефа. Тот лишь медленно сделал круг у стола, рассматривая возникшие на нем документы, которые подготовил Бальтазар. Он обладал выдержкой целеустремленного банковского менеджера, однако его лучшие годы уже остались позади. Кожа у него была немного темнее, чем у Бальтазара, и имела более теплый оттенок. По нынешним стандартам красоты из них двоих он считался бы более привлекательным. Прямой нос, полные губы и скулы идеальной формы гармонично сочетались с пропорциональной формой лица. Он подходил Афродите как никто другой.
– Баал, это было необходимо? Лицом к лицу, сколько мы уже этого не делали? Ты больше века не созывал Круг. Что может быть настолько важным, что для этого недостаточно видеозвонка?
– Решеф, уверяю тебя, положение действительно серьезное.
– Вот как? Это ведь нужно доказать, верно? Насколько я вижу, здесь мало что изменилось. Добрый вечер, Филлип, тебе тоже, Бафомет. Хотя… Бафомет, ты и человеческая одежда? Это правда что-то новенькое. – Решеф остановил взгляд на безвкусном бюстгальтере демона-козла и шикарном галстуке Филлипа, который сочетался с костюмом. – По-человечески, очень по-человечески.
Явно не уверенный, хорошо это или плохо, демон-акефал тут же разгладил складки на брюках, а Бафомет подтянул правую лямку лифчика.
Маслянистый голос Решефа всегда звучал высокомерно, кроме того, он разговаривал торжественно и самодовольно. Отличить юмор от упрека или серьезности не представлялось возможным, и его шутки распознавали, только если он сам смеялся.
– Спасибо, что смог прийти. – По крайней мере, ему Бальтазар протянул ладонь, и они сжимали друг другу руки, излишне сильно сдавливая пальцы, пока не стало неприятно. – Как поживает семья? – выдавил из себя Бальтазар, стараясь вести себя дружелюбно.
– Не могу жаловаться. Самира, Серафина и Зои наконец приучились ходить в туалет…
Прошла пара секунд, прежде чем Бальтазар сообразил, что Решеф говорил об их с Афродитой кошках. Верно, он совсем недавно видел в Инстаграме несколько историй о трех пушистых меховых шариках
– А твоя семья, Баал? – кивнул на обручальное кольцо Решеф. Тем временем Афродита подошла к нему и оперлась на его плечо. Она тоже вопросительно посмотрела на Бальтазара.
– Хорошо, – снова попробовал ограничиться минимумом слов Бальтазар. Он хоть и считал, что может доверять своим божественным соратникам, но о Моне хотел сообщить только в контексте действий Носдорфов, иначе они сразу обвинят его в предвзятости.
Тихий смех со стороны Решефа вновь оставил открытым вопрос о том, что он хотел им выразить: надменность, настоящую радость или вообще неприязнь. В очередной раз за этот день Бальтазар провел рукой по лицу и указал на три появившихся за столом стула.
– Пожалуйста, присаживайтесь… Ну, не ты, Мин, ты… ты
