Нова - Максим Балашов

ЭнергоМорф V. Нова

Пролог

— Старый, ну сколько можно в этой тьме висеть? — мысленно (или вслух? он уже и сам не понимал) бухтел Крас. — Кузнецы же божились, что меня выбросит прямиком в древнюю непальскую пещеру. Ан нет — опять этот чёртов вакуум! Кстати я и не знал, что на Земле порталов, как дыр в сыре: и пирамиды, и Стоунхендж, и руины майя, и ещё с десяток затопленных пустот на дне океана…

Ответа, как всегда, не последовало. Время в этой беспросветной тьме текло странно — то ли минуты, то ли вечность. Тела он не чувствовал, энергокаркас тоже молчал, будто его и не было. Единственное, что ещё работало чётко — внутренний радар, безошибочно определявший: вот это мысль «внутрь», а вот это — крик «наружу».

Самое досадное — интерфейс котомки функционировал исправно. Крас видел содержимое, как на витрине дорогого магазина: вот инструменты, вот припасы, вот даже тот самый рецепт антипохмельного зелья, который он в спешке сунул куда попало… Но извлечь ничего не мог. Будто незримая пропасть отделяла его от собственных запасов.

За бесконечные часы (или дни?) он перебрал весь склад, изучил каждый чертёж, каждую схему в базе данных пространственного кармана — хоть какое-то занятие! Но когда даже самые безумные теории закончились, в голове зашевелилась паника. Тихая, настырная, как рой ос под черепной коробкой.

— Ну всё, официально поехал кукухой, — мысленно констатировал Крас. — Разговариваю сам с собой неизвестно сколько времени… А что ещё мне остаётся? Видимо, что-то действительно пошло не по плану, раз меня не пускают домой. Но где я мог проколоться?

Он мысленно «закрыл глаза» — если это выражение вообще применимо к текущему состоянию — и попытался отрешиться от окружающего небытия. В голове закрутились воспоминания последних лет проведённых на Холпеке. Честно говоря, ничего особо странного в них не было… кроме одного момента. Тот самый феномен в мастерской кузнецов так и оставался неразгаданной загадкой.

— Ты прав, бездарь.

Голос прозвучал так внезапно, что Крас «распахнул веки» (опять же, условно) чуть ли не со щелчком. С души будто глыба свалилась — он снова мог видеть, чувствовать, существовать.

Комната. Та самая, где он впервые встретил Уравнителя. Когда-то её интерьер — пульсирующие стены, странные полуорганические формы — вызывал у него оторопь. Но сейчас… Сейчас это место навевало почти ностальгическое тепло. Стены больше не казались отвратительными; их мерцающий ритм даже успокаивал, словно напоминал: «Бывают места и похуже».

И ещё одно отличие: в прошлый раз он появился посреди гладкого пола в нелепой позе, а теперь сидел за столом напротив Старца. Но зато, по-прежнему голый — но какая разница, когда ты наконец-то снова чувствуешь своё тело?

— Старый, скажи честно — ты извращенец и мужеложец? — с вызовом спросил Крас.

— Кх-м! — Вед закашлялся, будто подавился собственной бородой. — И с чего такие дикие предположения? Человеческая плоть в твоём понимании меня совершенно не привлекает.

— Тогда какого хера я постоянно перед тобой голым предстаю? — возмутился герой. — Неужели сложно намагичить мне какую-никакую одежду?

— А ты попробуй сам, — усмехнулся Вед, явно получая удовольствие от ситуации.

— Пробовал! Котомка не работает — выдаёт «извлечение невозможно».

— Попробуй иначе. Разве не слышал, что мысли материальны? — старик многозначительно подмигнул.

Крас нахмурился, попытался войти во внутренний мир… и потерпел неудачу. Тогда он просто сконцентрировался, представив свои верные, потрёпанные годами шорты. Разжал кулаки — и вот они, знакомые поношенные ткани, прикрывали то, что прикрывать положено.

— Ну вот, — торжествующе протянул он. — А говорил — извращенец! Это у тебя, выходит, привычка — появляться передо мной голым. Как это у вас называется… эксгибиционизм?

Интересная метаморфоза разожгла в герое исследовательский азарт. Он принялся экспериментировать с новообретённой способностью. Сосредоточившись, мысленно перебирал элементы гардероба: простая майка, роскошный халат, поношенные джинсы, строгие брюки, элегантный костюм — и каждый раз ткань мгновенно материализовалась на его теле. Обувь менялась с той же лёгкостью: кеды сменялись тапками, те — стильными ботинками.

Окрылённый успехом, Крас решил проверить границы возможного. С ехидной ухмылкой он мысленно убрал стул из-под Веда — но старец невозмутимо продолжал сидеть… на пустом месте. Тогда исчез стол. Затем пульсирующие стены комнаты растворились, уступив место таинственным глубинам океана, где они когда-то встречались. Пол превратился в тёплый морской песок, а в руке у Краса материализовался прохладный фруктовый коктейль с каплями конденсата на бокале. Венцом экспериментов стал новый облик Веда — вместо угрюмого старца перед ним сидел модный хипстер в очках с толстой оправой.

— Короче, ясно — мы у меня в башке, — заключил Крас, смакуя коктейль. — Раньше что не мог пояснить, язык отняло? Жути-то мне в первый раз нагнал… Вспоминать даже не хочется!

— Не совсем так, но ты близок к истине, — ответил Вед, теперь уже хипстер. — Ты и сам всё понимаешь — за всё нужно платить, и каждая информация ценна в своё время. Сейчас твой разум окреп, и ты никуда не денешься. А имей ты такую силу при нашей первой встрече… — он многозначительно приподнял бровь, — ты бы, сам того не осознавая, растворился в небытии. А там тебе, кажется, не понравилось?

С этими словами Вед щёлкнул пальцами — под ним возник пляжный шезлонг. Ещё один щелчок — и в его руке появился тропический коктейль с зонтиком.

— Прости, не хорошо было с моей стороны, только себе бухлишка намагичить. — смущённо пробормотал Крас, покручивая бокал в руках. — Значит, эта тёмная пустота и есть твоё «небытие»? Честно — мерзкое местечко. Давай без повторных визитов, не засовывай меня туда больше, ладно?

— Каждая душа рано или поздно там оказывается, — философски заметил Вед, поправляя свои хипстерские очки. — Просто большинство либо забывают об этом, либо пребывают в бессознательном состоянии. Это, если хочешь, буфер обмена — хранилище душ перед новым воплощением или перемещением. Неужели думал, что материализуешься на Земле в виде своего «перекачанного уголёка»? — старец ехидно процитировал любимое прозвище Краса для своего холпековского тела. — Всё куда сложнее. Пока ты способен перемещать лишь душу и то, что с ней срослось — вроде твоей котомки.

— Погоди-ка, — резко перебил Крас, — а как тогда работает перенос